Искатель, 1996 №5
Шрифт:
Внезапно Гиллель запнулся, не понимая, что говорит. Только что слова бурлили в его сознании, переполняли его, как вода в половодье, и вдруг поток слов иссяк.
— Простите…я…я…прошу прощения, — заикаясь, лепетал Гиллель, и Кори понял, что память Хаузера отступает в сознании Гиллеля на второй план. — Я говорил с вами, как говорил бы ваш отец…
— Мой отец умер. Вы никогда не видели его, — сказал Дитер. — Откуда вам все это стало известно? Кто рассказал вам?..
— Это трудно объяснить, — ответил Гиллель. — Я владею
В тусклом свете уличных фонарей лицо Дитера казалось мертвенно-бледным. Он вскинул вверх руки и в ужасе отшатнулся от Гиллеля:
— Вы сумасшедший. Уйдите, уйдите от меня!
— Дитер, — сказал Гиллель. — Что мешает нам понять друг друга?
Внезапно Дитер отвернулся от Гиллеля и устремился в сторону театра.
— Эва! — крикнул он в темноту, как будто девушка могла услышать его. — Эва!
— Дитер! — Гиллель хотел догнать сына Хаузера, но Кренски схватил Гиллеля за руку и резко повернул его к себе лицом.
Кори бросил взгляд в сторону двоих полицейских, бегущих к нему, и нанес Кренски короткий удар ребром ладони по шее. Кренски упал и растянулся во весь рост, а Кори бросился бежать, боясь, что Кренски очухается и станет преследовать его. Впереди виднелся зияющий непроглядной чернотой пролом в какой-то покосившейся стене, подпертой деревянными балками. Кори нырнул в этот пролом и погрузился в полную темноту. Теперь он наощупь пробирался через обломки снесенного здания. Послышался голос Кренски. Стеречь Гиллеля — таков был приказ, который отдал Кренски полицейским.
Кори удалось отыскать выход из обломков, и он оказался на ровном месте. Эго было что-то вроде площадки, засыпанной гравием. На небольшом отдалении впереди Кори видел высокий жилой дом с освещенными окнами. Вокруг то там, то тут громоздились кучи битого кирпича, мешки с известью, угадывались какие-то устройства, бетономешалки, бульдозеры. Кори взобрался на груду щебня и оглянулся. Он хотел отвлечь внимание Кренски от Гиллеля. В темноте Кори различил чей-то приближающийся к нему черный силуэт.
— Не делайте глупостей, Кори, вернитесь! — сказал Кренски.
Все происходящее казалось Кори нереальным — и это темное небо с плывущей в нем тусклой луной, и засыпанная гравием площадка на месте прежних садов, и тишина ночи, и крадущийся к нему с оружием в руках Кренски. Возле Кренски возник вдруг один из полицейских:
— Дайте я возьму его!
Кренски обернулся на этот голос, и тут же послышался приглушенный возглас, и силуэт Кренски исчез.
Кори быстро сбежал с груды щебня и поспешил туда, где виднелся полицейский, который опустился на колени над скрюченным телом Кренски, лежащим поперек мешка с известью.
— Славная работенка, — сказал полицейский. — Теперь бегите и скорее садитесь в «вольво» с датским номером. Машина стоит напротив пивнушки. И не теряйте времени, у нас его в обрез.
Полицейский поднялся с колен и потащил по гравию обмякшее тело Кренски. Голова трупа глухо стукалась о битый кирпич.
— Вы убили его! — сказал пораженный Кори.
— Пришлось, — тяжело дыша, ответил полицейский. — Надо, чтобы в ближайшие три часа его не нашли.
Глава 19
Когда Кори садился в «вольво», второй полицейский уже находился за рулем. Форменную фуражку на голове этого полицейского сменила мятая шляпа. Полицейский быстро стащил с себя униформу, под которой оказалась грубая полосатая рубашка, похожая на те, что носят лесники. Гиллель, спокойно сидевший на заднем сиденьи, с интересом присматривался к этому человеку.
— Они не полицейские, — сказал он Кори, севшему рядом с ним.
— Это я понял еще в кафе, — сказал Кори.
Наверное, это были люди Слотера. Ощущение нереальности происходящего стало еще сильней.
Прибежал второй полицейский и быстро занял место рядом с водителем, который тут же завел машину и тронулся с места.
— Надо было спрятать куда-нибудь машину покойника, — снимая свою зеленую шинель и швырнув на пол фуражку, сказал второй полицейский, на котором тоже оказалась полосатая грубая рубашка.
— Некогда, — ответил первый. — Нам надо еще избавиться от формы. Они будут искать машину на границе.
Второй «полицейский» с деланной улыбкой обернулся к Кори.
Кори отметил про себя, что этому человеку за сорок и он отличается крепким сложением.
— Через двадцать минут мы будем в Западном Берлине, — произнес полицейский.
— У каждого пограничника есть наши фотографии, — сказал ему Кори. — Мы не сумеем пересечь границу.
«Вольво» свернул в темную боковую улицу и остановился.
— Вы уверены в этом? — спросит тот, что сидел за рулем.
— Так сказал мне Кренски. Возможно, он пытался запугать нас.
— В таком случае риск был бы слишком велик, — сказал тот, что убил Кренски.
Водитель вновь тронулся с места и повернул обратно на главную улицу.
— По крайней мере у нас есть еще несколько часов, прежде чем они забьют тревогу, — сказал он. — Мы можем выехать на автостраду и через полтора часа быть в Цинвальде.
— В Цинвальде? — удивился Кори.
— Да, мы въедем в Чехословакию. Это лучший способ выбраться отсюда. Иным путем мы не попадем в Западную Германию. Они наверняка задержат нас. В Чехословакии много туристов, у нас есть шанс затеряться среди них. Восточные немцы не рассчитывают, что мы из одной коммунистической страны махнем в другую коммунистическую страну. Для них это абсурд. Уж очень они логичные люди, эти немцы. Отсюда и большинство их неудач. Неожиданные ходы сбивают их с толку. На этом и можно их переиграть.