Искатель. 1983. №4
Шрифт:
— Хорошо, давайте.
Минут через двадцать Хабалова кончила выписывать, спрятала листок в сумочку, вернула записную книжку.
— Спасибо, вы были очень любезны.
— Пожалуйста. А теперь позвольте мне взглянуть на ваших друзей.
— Это еще зачем? — чуть не подскочила Зоя Аркадьевна.
— Опять-таки ради нашего общего дела. Вы ведь хотите, чтобы убийца мужа был найден? — все так же ровно сказал Нарышкин. — В записной книжке больше трехсот фамилий. Возможно, среди них есть уголовники, о чем вы не подозреваете. А нам эти люди небезынтересны. Поэтому не стоит упорствовать…
Нарышкин быстро пробежал записи Хабаловой и сразу увидел фамилии скупщиков бриллиантов, которые назвал Дмитриев. Была среди них и фамилия Лаевского. «Вот это улов!» — порадовался он неожиданной удаче. Затем положил список рядом с записной книжкой.
— Итак, давайте запишем, кто есть кто. Начнем по порядку. Артабекова Тамара Александровна?
— Это зубной врач, а я сейчас очень нуждаюсь в ее помощи.
Нарышкин невозмутимо делал пометки в записной книжке против выписанных ею лиц. Вскоре выяснилось, что один из скупщиков выступает в роли таксиста, приезжающего по ее вызову, другой мог устроить на хорошую работу, потому что на зарплату диспетчера ЖЭКа прожить теперь одной будет трудно. С помощью третьего она доставала дефицитные товары, а Лаевский был нужен ей «для души, с ним обо всем поговорить приятно».
— Зоя Аркадьевна, у меня к вам еще один вопрос. Сегодня наш работник, которого я послал с вызовом, встретил выходящего от вас Конина. Как объяснить его появление у вас?
— А что тут удивительного? Федор был учителем и другом Олега. Он часто навещал нас.
— В этом действительно нет ничего удивительного. Странно другое: Конин поспешил к вам из больницы, даже не заходя домой после выписки. Поэтому попрошу ответить на вопрос, который я заношу в протокол: с какой целью Конин приходил к вам?
Зоя Аркадьевна ответила с неожиданной резкостью:
— Есть вопросы, на которые женщина отвечать не обязана.
Нарышкин усмехнулся:
— Вы повторяетесь. Точно такая же фраза была, сказана вами, когда речь шла о Соболеве. Неужели ситуации так похожи?
— Я устала от ваших нескромных вопросов. — Хабалова демонстративно отвернулась.
— Допрос еще только начинается. Опишите, пожалуйста, как провел ваш муж субботу, двадцать шестого мая.
— В девять утра мы встали, позавтракали. Я предложила сходить вечером к кому-нибудь в гости. Днем у меня и у него были всякие дела.
— Какие?
— Он собирался в магазин, по-моему, в радиотовары, потом к какому-то приятелю, а я — за продуктами. Вышли мы из дома часов в одиннадцать. Федя сел на троллейбус и поехал к метро. Я зашла в овощной, в молочную, вернулась около часа, приготовила обед, поела, прилегла отдохнуть. Вечером телевизор смотрела.
— С чем ваш супруг поехал к приятелю, что взял?
— Ну… деньги, конечно, раз в магазин, и свой портфель…
— Что он купил и в каком состоянии вернулся?
— Пришел часов в десять, выпивши. А что купил, не расспрашивала.
— Куда он убрал свой портфель?
— Я не понимаю, что вы привязались к портфелю?!
— Прошу точно отвечать на вопросы. Не исключено, что после допроса мы поедем к вам для повторного осмотра места происшествия. И если ваши показания будут расходиться с действительностью, то…
— Вы что, хотите провести обыск в моей квартире?
— Да, если потребуется, — твердо сказал Нарышкин. — Поэтому прошу ответить на мой вопрос: куда ваш муж убрал портфель по возвращении домой?
— Я не видела, — коротко отрезала Хабалова.
Зазвонил телефон.
— Слушаю… Хорошо, Борис Петрович… Подъезжайте ко мне.
Зоя Аркадьевна настороженно прислушивалась к каждому слову следователя. Ей вдруг стало жалко себя до слез, захотелось разреветься, накричать на сидевшего за столом невозмутимого человека. Но ни сил, ни слез не было. И тогда ее охватила злость.
— Зоя Аркадьевна, напрасно вы смотрите на меня так. Ваш муж когда-то работал на алмазной фабрике и ушел, как мне стало известно, не по собственному желанию, а вынужденно. Но у него остался там ученик, Конин, который имел возможность сбывать Федору Степановичу похищенные бриллианты. Ваш муж продавал их через своих старых знакомых, выручку они делили. И вот, получив от Конина камни, утром в субботу, двадцать шестого мая, он взял пустой портфель и поехал к одному из своих покупателей. Вы были в курсе этого, знали, что супруг вернется поздно, поэтому и обедали без него.
— Ничего я не знала!
— Зачем же так кричать? Я просто вам рассказываю, как все происходило. Купля и продажа бриллиантов — дело сложное, заключить сделку стоит больших нервов. Ваш муж вечером вернулся домой, разделил выручку, часть себе, часть Конину, и, чтобы расслабиться, выпил. А в пьяном виде, он, как свидетельствуют соседи, скандалил. Ночью с субботы на воскресенье он так разошелся, что сосед Рубцов был вынужден постучать вам в стену, после чего вы утихомирились. Ваш муж, как показывают знавшие его, был запойным алкоголиком. Проснувшись в воскресенье, почувствовал острую необходимость опохмелиться. Дождавшись, когда вы ушли в магазин, это было около одиннадцати утра, он вышел следом и купил в винном отделе две бутылки водки. Вернулся домой перед вашим приходом минуты за три, так что выпить в тот момент вы ему помешали…
Вошел Морозов. Хабалова подозрительно взглянула на него, хотела что-то сказать, но не решилась.
— Супруг потом попросил вас еще за чем-то сходить в магазин? — спросил Нарышкин.
— Да, пива и селедку просил купить, а без этого отказывался обедать, вот я и пошла в магазин без пяти два.
Морозов воспользовался наступившей паузой:
— А Конина чуть кондрашка не хватил. Шутка ли сказать: отдал бриллианты Федору, и ни ответа, ни привета. Он ведь к вам сегодня за деньгами приходил?
Зоя Аркадьевна сверкнула глазами и процедила сквозь зубы: — Я уже говорила, что как женщина отвечать на это не буду.
— Тогда я официально предлагаю вам до решения суда сдать деньги, приобретенные вашим мужем спекулятивным путем, — сухо сказал Нарышкин.
— Я ничего о деньгах не знаю. — Хабалова закусила губу.
— Борис Петрович, я выписываю постановление на обыск, получаю санкцию прокурора, а вы организуйте транспорт и понятых. — Нарышкин взял уже заполненный бланк постановления и вышел.