Искатель. 1989. Выпуск №5
Шрифт:
Грей припомнил эпизод ночного разговора с Малертом. Значит, газ улетучивается в том месте! Скорей всего это случилось сразу после какой-то аварии. Только что общего с этим может иметь гениальное обоняние кока?
— Но ведь все мы десятки раз на дню проходим там, и ни с кем ничего не случилось, — в раздумье произнес Грей.
Дерьел развел руками.
— Не могу объяснить. Но очень бы хотелось. Мне кажется, мы с Марко на пути к страшной правде, раскрытие которой позволит нам и остальным спастись от гибели. Поэтому прошу использовать и наши наблюдения и ваши…
— У меня нет никаких наблюдений…
— А я вам гарантирую, что это вам только кажется! — убежденно воскликнул Дерьел. — Поначалу человеку может казаться, что он ничего не заметил, но, побуждаемый другими к анализу своих впечатлений, может сделать совершенно неожиданные выводы.
— Вы полагаете, что ваша особа побудит меня к мышлению?
— Я не это имел в виду, совместный анализ проблемы часто приносит поразительные результаты. Такой мозговой тайфун…
У Грея уже готова была слететь с языка очередная колкость по поводу мозгового тайфуна с чудаковатым коком и выпивохой шкипером, когда наконец до него дошло то, что напрашивалось сразу после первой же информации Дерьела о запахах. Ведь у каждого отравляющего газа свой характерный запах! Иприт, например, пахнет горчицей…
— Да, — задумчиво проговорил он, — что-то в этом есть. Запах прямо из камбуза… Иприт пахнет горчицей…
— Это не была горчица, — молниеносно отреагировал Марко.
— Иприт, бог мой… — Шкипер аж поперхнулся. — Неминуемая смерть в страшных мучениях! Не надо заходить так далеко!
— Конечно, не иприт. Вы ведь слышали авторитетное мнение. — Он улыбнулся Марко. — Запаха горчицы не было. Но то, что нам угрожает, тоже вызывает неминуемую смерть, а в муках или нет, никогда не узнаем. Те, кому довелось, не расскажут, приносит ли безумная радость сильную боль. Если только самим попробовать, но я не настолько любознателен.
— Минутку… Вижу, вы подходите к конкретным, хоть и не утешительным выводам, — произнес Дерьел значительно спокойнее. — Вы думаете, что вам грозит что-то типа отравляющего газа?
— Не думаю. Уверен. На судне секретный военный груз — отравляющий газ. Виктор и Боб — первые жертвы. Недавно меня проинформировал капитан.
Дерьел тяжело осел на диван. Минуту он смотрел на Грея, потом выдавил:
— Ах так… Два трупа за два дня. До Кейптауна еще семь дней. Что за сукин сын нас так уделал?
— Не знаю. Линтана за деньги на все пойдет. Это груз американской армии. Вьетнамские остатки возвращаются на базу.
— Боже… — прошептал Дерьел. Он наклонился и вытащил из-под дивана бутылку виски. — Марко, стаканы.
Кок незамедлительно достал из шкафа три стакана и поставил на столик. Шкипер до краев наполнил их.
— Грей, — протянул он, осушив стакан одним глотком, — почему ж вы сразу не сказали?
— Было не так-то просто сказать…
— Сэр, — Марко открыл рот, — что делать?
— Единственный способ — утопить заразу как можно скорей. Газ улетучивается. Действует пока в одном месте. Вы действительно отменно сработали… Он должен находиться примерно там.
— Должен? Выходит, даже неизвестно, где он?
— Я же сказал, груз секретный. Так что можем только догадываться. Начинается качка и сильный ветер. Понимаете, что это значит?
На этот раз голос Марко прозвучал решительно.
— Найти и немедленно за борт. К черту Линтану и Америку. Им смех не грозит. Уж лучше отсидеть.
— Не так все просто. Во-первых, найти. Во-вторых, среди нас законспирированная охрана. Будут стрелять.
— Сколько их?
— Не знаю.
Дерьел внимательно посмотрел на Грея.
— Мне кажется, что не только нас волнует, где спрятан газ. Вы не допускаете мысли, что, у американской охраны есть конкуренты?
— С чего вы взяли?
— Нам порой больше видно, чем вам — на мостике. Вы смотрите только перед собой, а мы вокруг. Но достаточно задать три вопроса: почему арестовали Малерта, каким образом Малерту удалось бежать и почему его не нашли, хоть и перевернули все вверх дном? Ответы на мои вопросы — обоснование заключения.
— В самом деле, все может быть. — Грей решил быть осторожным. Неизвестно, кем может оказаться Дерьел. — В любом случае, даже если это и так, у нас с ними единая цель — найти газ. В этом заинтересованы все, кроме охраны.
— Совершенно верно, Грей. — Шкипер подмигнул. Виски заметно улучшило его настроение. — Примемся за работу осторожно, но энергично. Можете на нас рассчитывать. Ведь так, Марко?
— Так, шеф, — решительно ответил кок и влил в горло полный стакан виски.
Похороны Боба, как и Кандера, состоялись у четвертого трюма. Но атмосфера резко отличалась. В те незапамятные времена — два дня назад — люди испытывали жалость, обеспокоенность, моряки были взбудоражены тайной, так разнообразившей монотонную морскую жизнь. Сейчас все начали считать погибших и дни, оставшиеся до прибытия к месту назначения. Доминировал страх, и люди задавались вопросом: кто следующий?
Брезентовый мешок, в котором покоился Боб, был накрыт панамским флагом. Хоть все и знали, что Боб родом из Ганы, но флага этой страны на судне не оказалось. У доски стояли Джервис и Сенг. Сенг сначала кричал, что не собирается подрабатывать на «Регулусе» могильщиком, но, когда Джервис сам вызвался, пошел за ним без единого слова.
Произнесенная капитаном короткая речь содержала в себе, кроме абзаца из Библии, особый акцент:
— Боб был ребенком, ребенком нашего корабля, хоть исполнял обязанности как взрослый. Погиб он страшно. А его смерть — могу сегодня сказать это вам открыто — преступление банды, которая орудует на «Регулусе». Моряки! Я призываю вас к ее поискам! Среди нас убийцы! Мы должны их уничтожить или отдать в руки правосудия! Светлая память. Пусть тело его почиет в море.
Столпившиеся внизу люди зароптали. Джервис не шелохнулся, чтобы опустить тело за борт. И Сенг буквально вырвал доску у него из рук, шумно перевернул и вместе с телом бросил за борт.
— К черту! — крикнул он. — К черту катафалки! Не будет больше похорон на этом судне! Уж мы постараемся!
Страшная весть благодаря шкиперу начала расползаться среди членов экипажа. Сенг и еще несколько человек уже были в курсе. Сейчас же слова капитана у одних еще больше разожгли страсти, других — дезориентировали.