Искатель. 2009. Выпуск №12
Шрифт:
— Вселенная в коме? У нее есть разум? При чем здесь…
— Это я так… Образно. Вы же не хотите, чтобы я говорил о космологии, вот я и…
— Можно я спрошу? — вмешался Ланде, слушавший разговор не очень, как казалось Виталию, внимательно, он все время смотрел по сторонам, особенно его интересовало, что делает за своим столиком Мэнтаг. — Вы не знаете, что спросить, Спенсер, а я знаю.
Адвокат кивнул.
— Виталий, — начал Ланде, — вы сказали, что в Большом взрыве возникла не только наша Вселенная. Это важно, я обращаю на это ваше внимание, Спенсер,
— Отчего? — скептически поднял брови Спенсер. — От Большого взрыва? Послушайте…
— Не от самого взрыва, — невозмутимо продолжал Ланде, — а от того, что во взрыве возникла не одна Вселенная, а множество. Как пузырьки в кипящем масле. Каждая Вселенная эволюционировала самостоятельно, в каждой возникли свои физические законы. Одни миры расширялись, как наш, другие быстро схлопнулись, третьи застыли, четвертые взорвались, продолжая процесс инфляции… Виталий, объясните мистеру Спенсеру, какое отношение это множество вселенных имеет к вашей жене.
— Прямое. Вселенные возникли из одного корня, из одной сингулярности. Они разные, но общим для всех миров является вещество, присутствующее в каждой вселенной и во всех сразу, и потому как бы нигде и не присутствующее. Воздух — не очень хорошая аналогия, но кое-что она иллюстрирует. Вот на столе чашка, блюдце, фужеры, ваза с цветком — предметы, которые друг друга не касаются, и какая-нибудь бактерия, живущая на поверхности чашки, понятия не имеет и никак не может узнать, что существует еще и фужер, понимаете? Нет у нее способа узнать об этом. А между тем, все эти предметы находятся в воздухе, верно?. Воздух — вот что для них общее.
— Плохая аналогия, — буркнул Ланде.
— Знаю, просто ничего другого в голову сейчас не приходит. Темное вещество невидимо, оно не вступает ни в химические взаимодействия, ни в электромагнитные, ядерные силы на него почти не действуют, обнаружить его можно только по притяжению. Сгустки темного вещества, если они существуют, проявляют себя как обычные, скажем, черные дыры или карликовые звезды — мы ведь и их присутствие определяем только по полю тяжести. Но у темного вещества иная природа. Темное вещество состоит из частиц, которые не обнаружены в ускорителях. Эндрю считает, что это тяжелые адроны, и при очень больших энергиях удастся их расколошматить на коллайдере, темные частицы распадутся на обычные, и по результату эксперимента можно будет судить о том, каковы свойства темного вещества. Тут у нас с Эндрю теоретические разногласия, у меня другая гипотеза…
— И вместе нам не сойтись, — процитировал Ланде.
— Думаю, сойдемся. В конце концов, практика…
— Господа, — адвокат постучал пальцами по столу, — вам не кажется, что ваши научные разногласия немного…
— Простите, — пробормотал Виталий. — В общем, множество вселенных объединяет темное вещество, общее для всех миров, которые никаким иным образом друг с другом не соприкасаются. Полная масса темного вещества не бесконечна, и чем больше вселенных возникает в Большом взрыве, тем меньше приходится темного вещества на
— Ну, я бы не стал так… — начал Ланде, но Виталий не дал ему договорить:
— Я не говорю, что меньше по массе, это мы потом обсудим. Перефразирую: чем больше вселенных, тем труднее в каждой из них обнаружить темное вещество. Чем больше вселенных, тем слабее темное вещество себя проявляет.
— Не понял… — Адвокат тоскливо перевел взгляд с Виталия на
Ланде: — Вы говорите, что темное вещество ни с чем не реагирует. Вы пытаетесь связать физику с преступлением… хорошо — с тем, что произошло в среду. Давайте говорить об этом!
— Прошу прощения, — пробормотал Виталий. — Короче — темное вещество рассеяно в нашей Вселенной, как газ. Темное вещество везде, оно заполняет и эту комнату, но мы его не замечаем, а когда возникают сгущения, то появляется эффект вроде того, что случилось с «Пионерами».
— При чем здесь ваша жена, Виталий?
— Человек в коме. Или аутист. Эти люди также теряют связь с реальностью. Мозг не реагирует на сигналы из внешнего мира и только поэтому способен взаимодействовать с темным веществом, понимаете? На самом деле мозг и в состоянии комы не теряет активности. Но взаимодействует он теперь не с обычным веществом, а с темным. И значит…
— Стоп, — сказал адвокат, и в его взгляде появились признаки заинтересованности. — Ну-ка, давайте я сам попробую. В обычном состоянии мозг с темным веществом не реагирует. В состоянии комы — да. Но темное вещество связывает вселенные, так? Значит, человек в состоянии комы… или аутист… имеет возможность связываться с другими вселенными?
— Связываться — не то слово, — поморщился Ланде. — Я же вам вчера объяснял…
— Хорошо. Не связываться. Называйте иначе, это ваши проблемы. Но человек в коме находится будто между многих миров сразу.
— Не человек, — сказал Виталий. — Тело тут ни при чем. Психика. Мы думаем, что человек в коме — как растение. На самом деле почти до нуля ослабляются связи с нашей реальностью. Но закон сохранения действует: психическая деятельность связана теперь с темным веществом, оно ведь и объем мозга заполняет, верно? А темное вещество связывает мозг с другими вселенными.
— И что? Человек не осознает того, что с ним происходит здесь, — Спенсер пытался сам делать выводы. — Значит, он не воспринимает и другие ваши вселенные. Он и там будто в коме, верно?
— Верно, — кивнул Ланде. — Это я и пытался доказать Виталию во время наших дискуссий.
— Нет, не верно! — воскликнул Виталий. — Эндрю вообще не сторонник привлечения психологии для описания физических процессов. Он считает…
— Я сам могу растолковать мистеру Спенсеру свои взгляды, — обиженно сказал Ланде. — Вы его только запутываете, упоминая о наших разногласиях. Мистер Спенсер задал вопрос, на него и отвечайте.
— Я же сказал: интенсивность взаимодействия зависит от плотности темного вещества. Здесь — у нас, на Земле, — оно разрежено, да, но в другой вселенной мозг может реагировать с гораздо более плотными сгустками…