Искатель. 2013. Выпуск №7
Шрифт:
Я приходил в этот парк целый год, но она так и не появилась.
Потом мы с родителями переехали в другой район. Я начал активно учиться, влюбился в одноклассницу, стал заниматься спортом.
Вспомнил о ней только спустя пятнадцать лет, когда, прогуливаясь в лесу, вдруг наткнулся на сидящего возле железного капкана лисенка.
Он сидел в двух шагах от смертоносной ловушки. Мне хотелось спасти его. Такого маленького, беззащитного.
Я почувствовал запах своих
Лисенок не кусал меня и не пробовал вырваться, он смотрел мне в глаза, нежно, как домашний щенок.
Ресницы его дрожали, трава под ногами была пропитана росой.
Николай Кокухин
СМЕРТЬ ЗА ХРИСТА
Сведения, дошедшие до нас о жизни священномученика Петра Черевковского, к сожалению, весьма скудны. Архивные документы сохранили только подробности о его мученической кончине, рассказы о его посмертных чудесах, а также о явлении его чудотворной иконы.
Годами батюшка, не жалея сил и трудов, служил Богу, утешал малодушных, вразумлял строптивых, добрым и ласковым словом врачевал душевные недуги своих словесных овец. Все его любили и молились о нем, однако жизнь старца близилась к закату.
Между тем на Русь пришла беда — Отечество подверглось нашествию польско-литовских интервентов. Многочисленные вооруженные банды, словно стаи злых и голодных волков, терзали русский народ. Пылали деревни и сёла, лилась кровь ни в чем не повинных людей. Ляхи (так в народе звали супостатов) не щадили даже малых детишек, убивая их на глазах несчастных родителей.
Одна из таких банд грабителей-ляхов под предводительством атамана Яцкого бесчинствовала в северных пределах Руси. В лютую зимнюю стужу, направляясь в сторону Великого Устюга, она неожиданно напала на Черевково.
— Вот она, добыча! — заорал атаман, увидев красивую церковь. — Зараз обогатимся!
— Разорим дотла! — подхватили его сообщники.
Спешившись с лошадей, бандиты ворвались в церковь, где шла воскресная Божественная Литургия.
— Иже Херувими, тайно образующе… — вступили певчие, но пение оборвалось из-за топота многих ног и грубых криков:
— Прочь с дороги!
При виде бесчинных бандитов людей охватил ужас.
Однако старенький священник, совершавший богослужение, не дрогнул, не прервал своей молитвы. Слухи о грабителях-ляхах — врагах христианской веры — давно ходили по округе. Батюшка тихо прошептал: «Господи, помилуй этих нечестивцев, ибо не ведают, что творят».
В следующую секунду бандиты ворвались в алтарь.
— Подавай сюда золото! — потребовал атаман, обращаясь к отцу
— У меня его нет, — ровным спокойным голосом ответил батюшка.
— Черевковская церковь — самая богатая в округе, значит, золото должно быть!
— Да, оно было.
— А куда делось?
— Мы отдали его Козьме Минину и князю Пожарскому, чтобы побыстрее изгнать вас, супостатов, с Русской Земли!
Атаман взмахнул нагайкой — на лице священника заалел кровавый рубец.
В этот момент ударил церковный колокол; звуки набата походили на гром среди ясного неба. «Это мой зять Димитрий-Копыто старается, — подумал отец Петр. — Помоги ему, Господи!»
Яцкой рукой дал знак одному из ляхов. Тот быстрым шагом покинул алтарь. Через минуту звук колокола резко оборвался — так замолкает песня лесной птицы, оборванная выстрелом охотника.
— Готово! — еще через минуту доложил лях, войдя в алтарь и опуская окровавленную саблю в ножны.
Атаман нетерпеливо переступил с ноги на ногу, а потом вплотную подошел к отцу Петру и взял его за бороду.
— Куда спрятал золото, сивобородый?
— Я его не прятал, потому что у меня его нет.
— Ты лжешь, старик!
Яцкой дернул отца Петра за бороду, вырвав при этом клок седых волос.
— Я ни разу в своей жизни не лгал, — молвил батюшка.
— Если не скажешь, где оно спрятано, тебя ждет лютая смерть.
Яцкой сделал шаг назад.
— Смерть за Христа для меня не потеря, а приобретение! — Отец Петр сжал ладонями свой священнический наперсный крест. Лицо его засияло неземным светом. — Я всю жизнь служу Господу и только Его боюсь. Можешь ли устрашить меня ты, жалкий слуга сатаны!
Лицо атамана исказила гримаса дикой злобы.
Бандиты, словно дикие звери, набросились на священника и стали его избивать; отец Петр, не выпуская из рук креста, упал.
Храм шумел, как потревоженный улей.
— Душегубы!
— Разбойники!
— Тати!
— Святотатцы! — раздавались голоса из толпы, становясь все громче и громче.
— Очистить церковь! — приказал Яцкой.
Засвистели нагайки. Удары сыпались на головы, плечи, руки и спины прихожан. Как ни сопротивлялись сельчане, как ни кричали, как ни взывали к совести супостатов, ничто не помогало, и вскоре храм опустел.
Начался грабеж: бандиты, разоряя святой алтарь, забрали богослужебные сосуды, напрестольный крест, Евангелие; порушили святой престол, надеясь найти под ним клад, но там ничего не было. Святые образа, написанные искусными изографами, бандиты бросали на пол; если на иконе был серебряный оклад, они грубо срывали его.
Между тем двое дюжих ляхов схватили окровавленного батюшку за руки и выволокли на улицу.
Народ ахнул, женщины запричитали.
Атаман кивком головы отдал распоряжение.