Искра
Шрифт:
Опустил Искра руку на голову медвежонка-метели, покачал головой.
– Среди келе друзья мои есть - и людям друзья. Зажгу здесь высокий костёр - тех убью, кто мне сюда добраться помог. Благодарен я тебе, красавица - но надо мне другой путь искать.
Отступила рабыня - а Искра в тордох вошёл.
Вошёл - и вздрогнул от омерзения. Глаза не смотрят - а надо смотреть.
Пол застелен не шкурами - гнилыми кишками. Над холодным очагом котёл с тухлым мясом висит. На груде старых костей - трупик младенца с вырванным сердцем. А на кишках развалилась злая нежить - так храпит,
Рядом с Лихорадкой - Кровавый Мор: брюхо раздулось, как у комара, что крови до отвала насосался, красно-бурое, а вместо лица - жало с копьё толщиной. Крохотные глазки гной залепил. Когтистые лапы во все стороны торчат, словно ветки сухие.
Прижал Искра к себе бубен левой рукой - а в правую ладонь дуть стал, словно в потухший костёр. И появился на ладони у него язычок живого огня, потянулся вверх, рванулся в сторону - превратился в аркан из красного жара.
Смотал Искра аркан петлями - и набросил на нежить. В два рывка привязал Мор с Лихорадкой друг к другу ремнями из яркого пламени.
Затрещала шкура у злобных тварей - и тут же проснулись они, да только уже поздно: Искра узел затянул, какому Копьё научил его - мёртвый, чтобы петли не соскользнули.
Взвыл Кровавый Мор, как ветер в тундре:
– Отпусти меня сейчас же, отродье огня! Иначе весь ваш людской род под корень изведу!
А Лихорадка:
– Спаси меня, братец! Я ещё младенцев добуду тебе!
Рассмеялся Искра и запел:
– Гори-гори, расплавься, рассыпься, пеплом разлетись! Сгинь, забудься, без следа пропади! Человеческий род под солнцем жить останется - а вы здесь смешаетесь с той золой, что вместо снега в Нижнем мире тундру покрыла.
Разгорелся огонь, загорелась от него и нежить. Завопил Кровавый Мор, так, что отшатнулся Искра:
– Слуги мои, рабы мои, немощи, горести, сумеречные воры! Бегите сюда, убейте этого мальчишку!
Оглянулся Искра - никто не бежит, никто на помощь тварям не торопится.
– Не будет вам ни пощады, ни помощи, - сказал он и снова дунул.
Охватил огонь нечисть - и превратилась она в хрусткий уголь. Хотел Искра и тордох сжечь, да побоялся, что от торжествующего огня пропадут ночные создания, что метельному его медвежонку сродни. И решил: авось, жильё само сгниёт и развалится.
Собрал Искра огонь в пригоршни и вышел наружу.
И увидел, как медведи его останки гнусных тварей в клочья терзают. Тут-то и догадался Искра, почему слуги и рабы к Кровавому Мору на помощь не пришли.
Подошёл он к медведям, погладил чёрный лёд их спин:
– Верно я сделал, что огонь в кулаке зажал. И вы, добрые друзья, сильные келе, всё сделали верно.
А вокруг тордоха, из которого ещё поднимался едкий дым, словно очаг там затопили сырым тальником, стали собираться мертвецы. И было тех мертвецов больше, чем жителей стойбища у Круглого озера, стояли они плечом к плечу - и тесно им было между сопками.
– Что же вы?
– удивился Искра.
– Вы ведь свободны теперь, вы сможете в Срединный мир вернуться, под солнце...
И тут мертвецы расступились - увидел Искра Тихую Птицу.
– Ы!
– вскрикнул радостно.
– Пришёл ты!
Улыбнулся Тихая Птица.
–
– Но когда-нибудь поселится?
– огорчился Искра.
– Над этим ни ты, ни прочие смертные не властны.
– Дед, - спросил Искра, - а почему мёртвые не уходят?
– Помочь тебе хотят, - сказал Тихая Птица.
– Один раз ты безглазых сов обманул, дважды их никому обмануть не дано. Но ведь надо тебе под солнце вернуться - ждут тебя там.
– А как?
– растерялся Искра.
Взглянул Тихая Птица вверх - и топнул ногой. Дрогнула земля - и высоко-высоко вверху лучик света пробился.
Только подумал Искра, что летать он не может - тот мертвец, что ближе стоял, вынул своё ребро и на серый снег положил. Другой подошёл - и своё ребро вынул. Третий подошёл... и начала расти лестница из костей, как в праздник башню из рогов собирают на память.
И по лестнице из костей освобождённых мертвецов поднялся Искра к узкой дыре, вроде лисьей норы. Медведи мёрзлую землю раскопали - и протиснулся Искра к свету.
Уходил в Нижний мир - зимняя ночь стояла, выбрался в Срединный - весна, расцветает тундра, солнце небесный свод розовым румянцем украсило. Уходил мальчик - вернулся юноша.
Обманное время в Нижнем мире - не такое, как под солнцем.
***
Думал Искра, что сородичи уже не ждут его. Для них пропал он надолго - верно, решили, что совсем сгинул Искра. Но когда пришёл он к стойбищу у Круглого озера - встретили его. Понял Искра - ждали, именно нынче ждали.
Ранняя Заря навстречу выбежала:
– Пришёл ты! Знала я, верила я, ждала я! Недаром отец твой снился мне да ждать велел!
Копьё улыбнулся:
– Мать твоя мне сказала, да Тихая Птица во сне пришёл. После того, как пастухи Чёрной Скалы табун пригнали к Круглому озеру - подарок тебе, подарок нам...
Брусника подошла:
– Вернулся, шаман. Едва стал юношей - а уже иней чёлку посеребрил. Много видел ты, много сделал - знаю я, на сердце у меня когтистая лапа разжалась.
Глядела на Искру из-за вешал Куропатка - уже девушка, прекрасная, словно шиповник, что едва расцвёл, вся в пушистом меху, малица бисером вышита, лицо светлое, в маленьких ярких глазах сияние плещется. Ждала, что Искра подойдёт - да не подошёл он.
Нашёл Искра глазами Кедровку: и лицо у Кедровки темнее, и улыбка у неё не такая смелая. Но Искра улыбнулся в ответ - и куклу из-под парки вытащил.
– Подарок ты мне сделала, Кедровка, - сказал тихонько.
– А я не отдарился. Потом, потом - хочешь - волчью шкуру принесу, хочешь - живого волка приведу, будет он тебе нарту таскать всем на зависть. А пока - пока день хорош, пока всё хорошо, пока мы с тобой победители - возьми, если рук испачкать не побоишься.
И Кедровка взяла у Искры рукавицу - старую, опалённую и вымазанную землёй.