Искры из-под лыж
Шрифт:
– Послушай, мне кажется… знаешь, поговори с ним завтра о чем-нибудь отвлеченном, и все – не говори о своей сестре.
Ленка посмотрела на меня. Резко переспросила:
– Отвлеченном?
– Ну да. Ты встречалась с ним без Иры хоть раз?
– Нет… я же говорила тебе: мы гуляли все вместе втроем. Как я могу встретиться с ним и говорить о чем-то постороннем, если я как раз хочу…
– Может, в этом уже нет никакой необходимости.
Мы уже стояли во дворе. В лифте и потом – еще раз – когда вышли из подъезда, я постарался как раньше, пятнадцать минут назад, соединив что-то
И мне самому – еще до моих попыток, когда мы только вышли из квартиры, – стало вдруг очень хорошо и очень спокойно. Полное умиротворение и тихое торжество. Поначалу я сам удивился, что такое со мной произошло.
Потом я понял. Я, десятилетний ребенок, сумел самолично разрешить ситуацию, которую, как Ленка говорила, уже никто – никто – не в силах разрешить. Распутать паутину.
Я не просто верил – я знал умиротворенно точно. Всю силу книги, которая была со мной и сделала меня таким могущественным. Которая сделала и меня сильнее… и еще, наверное… взрослее?
А вот Ленке было здорово не по себе. Я видел, она страшно нервничает и злится. Она вообще всегда была склонна к вспыльчивости, а сейчас одно мое неосторожное слово – и она начнет выпускать пар, – я чувствовал. Но дело еще в том, что я разговаривал с ней, отвечая своему внутреннему состоянию – я не мог иначе; я расспрашивал ее о планах даже чуть свысока.
Она, разумеется, не могла этого не заметить.
– Как это – нет необходимости? – она смотрела на меня широко открытыми глазами; враждебно.
– Ну… вот так, – я вдруг понял, что не в силах изменить своего тона.
– Слушай, не раздавай мне советов, ладно? Я смотрю, ты что-то уж больно поумнел. Я же всегда тебе говорила, что терпеть не могу, когда мне дают советы. Я сама разберусь, ясно? А ты лучше иди домой и смотри фильмы, – она кивнула на кассеты в моей левой руке.
А в правой – я расслабленно держал «Сказки о созвездиях».
На следующий день благодушное поведение моей матери не изменилось. Все то же оживленное лицо, и в школу она меня поторапливала, но очень мягко, а не занудно, как раньше.
И все же после вчерашнего спора с Ленкой – во время нашего расставания…
Я решил оставить «Сказки о созвездиях» дома, но попросить мать проводить меня до школы, чтобы посмотреть, как она будет вести себя, когда книга в отдалении. И тут вдруг мать во время завтрака сама говорит мне:
– Я пойду с тобой, хорошо?
У меня екнуло сердце. Мне вдруг стало немного неуютно. Я резко глянул на нее.
– Мне же сегодня на работу с утра, – пояснила она. – Возьмешь «Сказки о созвездиях» с собой?
Я насторожился.
– Зачем?
– Чтобы ответить Марье Олеговне. Ты ведь сам сказал вчера, что…
– Я знаю, да. Нет, я не дочитал их еще.
Мне стало здорово легче, когда, выйдя с матерью на улицу, я увидел, что у нее нисколько не испортилось настроение. Она действительно изменилась – книга изменила ее, но и в отсутствие книги моя мать продолжала быть лучше, чем прежде.
Я
А теперь, много лет спустя я отмечаю себе, что уже на следующий день впервые расстался со «Сказками о созвездиях». «Выпустил их из рук».
Через несколько дней я узнал также от Ленки, что она встретилась с Лешей, но, как ни странно, действительно не стала ничего говорить ему об Ире.
– Почему? – спросил я.
– Не знаю. Я решила, что это гораздо разумнее – просто узнать его и окружить вниманием. Тогда, может быть, интрига распадется сама собой.
Ленка сказала «распадется», и, как выяснилось позже, к тому моменту интрига уже начала распадаться. Ленка просто не знала и не сразу поняла, что Ира сама – после своего третьего возвращения к Владу, – решила оставить Лешу в покое. Не звонить ему. Что касается Леши… он, конечно, еще продолжал звонить Ире некоторое время, по инерции, и они болтали, как раньше, но потом перестал это делать – общение с Ленкой заменило ему Иру.
Ленка впервые воспользовалась чужим советом, – моим, – хотя сказала мне, что решила все сама и что разговор со мной не оказал никакого влияния. Она, конечно, лукавила, не хотела признать моего превосходства.
Привычка возраста.
Привычка руководила и мной тоже: где теперь «Сказки о созвездиях»? Я не знаю. Но я не потерял их и с ними не случилось ничего такого, что случается с волшебными палочками.
Я уверен, ни один человек, даже если все в его руках и все зависит только от него (если есть книга, с которой всего только надо не расставаться), не может жить только положительными эпизодами и изменять реальность в лучшую сторону; бесконечно творить чудеса. Это и не нужно, не так ли? – но важнее то, что происходит внутри тебя. Рано или поздно хочется почувствовать естественность чуда, а для этого неизбежно приходится расстаться с его источником – один раз, второй, – очень быстро это становится привычкой, еще быстрее, нежели когда речь идет о чем-то обыденном.
И так ты теряешь вкус к чуду. И к его источнику.
По этим причинам, наверное, я совершенно не помню, где теперь «Сказки о созвездиях» и как они исчезли из моей жизни. Но думаю, я, дочитав и ответив на уроке Марье Олеговне, просто постепенно отложил их в сторону. Некоторое время книга еще будоражила мое воображение, я пролистывал сказки, ходил с ней, но потом… она стала для меня обычной. Как странно!..
Нисколько.
Может быть, все дело в моей слабости? Может быть, я просто потерял веру, усомнившись, что книга действительно помогает?
Чудеса теряют смысл, если ты не останавливаешься и не смотришь на человека, которому стало лучше.
Помню, Ленка стала мне гораздо дороже и ближе после этой истории, и мне приятно было слышать, что она снова и снова встречается с Лешей; что они сближаются, – мне лучше было осознавать, что я сумел помочь ей и что она теперь действительно счастлива, чем все время ходить со «Сказками о созвездиях» в руках.
Я, наверное, и сам в этом случае перестал бы быть в полном смысле человеком. И моя мать… разве я мог отвлекаться на книгу, если видел, как потеплели наши отношения и как она изменилась?