Искупление грехов

Сухов Лео

— Сюда! — указал нам кто-то два места. Я уже перестал понимать, кто стоит передо мной и что ему нужно.

Мы сгрузили носилки с ранеными и стали уходить, когда Стена снова содрогнулась. Теперь сомнений уже не осталось — кто-то бился в кладку лазарета, прокладывая себе дорогу к людям. Больные, лекари и санитарки застыли, глядя, как массивные камни внешней стены продавливаются внутрь помещения. Ещё удар.

— Помогите! — пискнула одна из девушек.

И в этот момент, заглушая её крик, стена просела внутрь, погребая под собой ближайшего раненого, а в образовавшийся пролом просунулась огромная морда и две не менее массивных лапы.

Нос

на морде пошевелился — последовал стремительный рывок, и в пасти твари оказался очереднойраненый боец. Он совсем коротко вскрикнул, когда челюсти сжались, перекусывая ему грудную клетку. Девушка-санитарка завизжала, отступая на шаг от пролома. Лекарь, поднявшись, выставил руки, с которых сорвалась молния и ударила в морду твари. Несколько бойцов, принесших раненых в лазарет, выхватили оружие и кинулись к проходу. Младшие лекари, наплевав на серьёзность ранений пациентов, начали спешно оттаскивать их от стены.

— Закрыть пролом! — услышал я свой голос, хриплый и злой.

Выхватывая меч, я кинулся на тварь. Та, немного подёргавшись от молнии, быстро пришла в себя и выдала внутрь помещения оглушительный и недовольный визг. Другим взглядом я видел, что визг был непростой, но от злости я развеял мудрость быстрее, чем она заполнила помещение. Не знаю, что это должно было быть в результате. По спине твари внутрь помещения проник ног-крипит — огромное насекомое, которое я уже однажды видел в зверинце. Не слишком разбираясь, что происходит, тварь обратила своё внимание на того, кто громче всех визжал, и плюнула в девушку-санитарку своим ядом. Слизь по касательной попала в голову — испуганный крик перешёл в вопль боли, достигнув каких-то небывалых высот. Девушка прижала руки к лицу, резко отдёрнула, упала на пол и начала извиваться — не зная, как унять боль. Кожа с её рук и лица отслаивалась, обнажая мясо и кости.

Главный лекарь кинулся к помощнице, заливая её потоками мудростей, а я достиг твари, которая пробила стену — и что есть силы рубанул по носу в тот момент, когда она дёрнулась в сторону одного из защитников. Зверюга снова пронзительно завизжала, подскакивая и давя сидящего на спине ног-крипита об кладку стены. Рядом со мной появился Эр-нори, ткнув копьём в новое насекомое, пытавшееся пробраться под потолком в помещение.

— Не давайте им забираться внутрь! — крикнул я своим, но на приказ отреагировали и другие бойцы с копьями. Просвистевший топор Суча отрубил большой твари кусок лапы, а меч Ножа ещё раз рубанул по носу, вызвав новый визг. Сверху от пролома послышался грохот — кто-то большой пытался забраться внутрь чуть выше.

Визг и крики слились в сплошную какофонию, которая не позволяла сосредоточиться, оценить обстановку, отвлечься даже на секунду. Я, Нож, Суч и двое защитников по очереди рубили тварь топорами и мечами, а остальные копьями удерживали лезущих через щели ног-крипитов, не давая тем плюнуть ядом. После очередного удара проход сверху расширился — и внутрь просунулось длинное тело, покрытое костяными пластинами. Передняя часть тела раскрылась на шесть частей, открывая заполненное мелкими зубами нутро, извернулась и всосала одного из бойцов. Его копьё сиротливо грохнуло по полу, а в том месте, куда он целился, появился необычайно красивый ног-крипит, который немедля плюнул в защитников.

Сгусток яда, мерцающий как бриллиант, устремился к Эр-нори. Я дёрнулся, пытаясь предупредить десятника, который не видел опасности. «Нори!» — крикнул Нож, но… слишком поздно. Сгусток уже почти достиг бойца, когда тот ещё оборачивался на крик — и в этот момент на пути угрозы с решительным видом появился Долдон. Плевок ударился в его щит, но даже и не подумал останавливаться, прожигая дерево, бронзу и кожу, руку, доспех… Остатки яда выплеснулись на ногу Эр-нори из спины Долдона, когда тот осел на каменный пол. Подоспевший к месту трагедии Суч буквально содрал остатки поножа с ноги пострадавшего и, не обращая внимания на Долдона, потащил Эр-нори в сторону. Снова мелькнуло гибкое тело червя, утаскивая ещё одного защитника.

Когда я подбежал, увернувшись от очередной атаки червя и плевка ног-крипита, к Долдону, стало ясно, что помогать ему бесполезно. Наполненный мудростью яд уже превратил большую часть тела в желе. Только на его застывшем лице ещё отражалась неуклонная решимость идиота вернуть десятнику долг за свою жизнь. Я выпрямился, формируя на ходу небольшие сгустки огня — сразу три — и отправляя их в полёт в сторону мудрой твари.

Но то ли я напортачил, то ли прилетевшая из прохода мудрость внесла изменения — маленькие огоньки не подпалили тварь, а просто исчезли, оставив после себя только мелкую дрожь. Дрожь поползла по стене, по полу, внутрь тёмного прохода, откуда на нас продолжали напирать враги.

— Что за…? — крикнул кто-то из защитников, не устояв на ногах.

Я тоже упал, попытался подняться — и не смог. Из пролома вырвался визг и рёв, а потом стена с грохотом просела, погребая под собой ног-крипитов, жуткого червя, прокопавшуюся в лазарет тварь. Холод, Злобный и ещё несколько защитников получили удар мелкими осколками, падая на пол, а я в растерянности смотрел на произошедшее. В воздух поднялась туча пыли и каменной крошки, мешая рассмотреть, что происходит вокруг.

— Раненых сюда! — прокричал сзади главный лекарь и закашлялся. Его слова сняли оцепенение, и я побежал к Злобному и Холоду. Злобный отделался лёгким испугом и шишкой на лбу. Вместе с ним мы подхватили Холода, потерявшего сознание от боли, когда острый кусок камня пробил ему живот. Рядом к лекарю тянули ещё двоих бойцов.

Никто не смотрел на меня с ужасом или злобой. На меня вообще не обращали внимания, разве что бойцы моего отряда застыли в ожидании приказа. Похоже, никто и не понял, кто вызвал обвал.

— Что нам делать? — спросил я у главного лекаря.

— Тащите всех раненых, кто ещё жив, к стене, — сухо бросил он, хватаясь за осколок в животе Холода. — Раз! Два!..

Рядом упал на колени ещё один лекарь.

— Три!..

Рука лекаря дёрнула осколок, вытаскивая его из плоти. Второй лекарь плеснул какую-то жидкость из пузыря в рану, Холод открыл глаза и заорал. Искры мудрости из рук лекарей закружились над животом бойца. Я отвернулся, махнул своим и кинулся к раненым у обвалившейся стены. Сверху снова что-то загрохотало.

Из трёх десятков бойцов, которых уложили вдоль стены, выжило четырнадцать человек. Одни истекли кровью, не дождавшись помощи, других заплевали ног-крипиты, третьи погибли при обвале стены. Одним из таких погибших был Лыба — камень раздробил ему висок. Останков Долдона я уже так и не нашёл, как ни высматривал.

Бой не утихал. Когда мы вышли из лазарета, оставив у лекарей Холода и Эр-нори, мимо продолжали бегать защитники. Стоило где-то закрыть один прорыв, как появлялся новый. Стена сотрясалась от постоянных ударов, с камней валился нагар, мелкая взвесь повисла в воздухе — снижая видимость до пары десятков метров, заставляя кашлять и прикрывать глаза.