Искупление грехов
Шрифт:
Если боги и услышали мои мысли, то никак этого не показали. И сфивва не послали — шепнуть на ушко. Когда мне стало совсем невмоготу и глаза уже слипались, я разбудил Ножа, завернулся в одеяло и мгновенно уснул.
Утром мы снова продолжили свой путь к горам. Лишь к обеду наш проводник осмотрелся и сменил направление, возвращаясь на юг. С нами он не разговаривал, и мы с ним тоже. После вчерашнего разговора Лыба мне был неинтересен, а другим бойцам, похоже, не понравился сразу. Солнце только начинало клониться к горизонту, когда меня ткнул в спину Эр-нори и указал головой на поднимающийся из-за соседнего холма еле заметный дым. Оглянувшись, я понял,
Здесь, у самого подножия гор, таких мест было много. Поэтому я просто отыскивал по пути одно, второе, третье… И так каждый раз, когда очередное укрытие оставалось за спиной. От нашего проводника уже явно несло злорадством. Он упрямо шёл вперёд, не обращая внимания на опасную близость серых. И когда над краем возвышенности, за которой была наша цель, появились три фигуры, отлично различимые на фоне светлого неба, я даже не удивился тому, как быстро Лыба оказался за камнем. Удивляться пришлось ему — потому что, пока серые поднимались на гребень, все бойцы по одному моему взмаху спрятались, да ещё и быстрее нашего проводника.
— Он совсем придурок? — еле слышно спросил Нож.
— Нет, — так же тихо ответил ему я. — Он считает никчёмными и бесполезными придурками нас.
Мы укрылись в пересохшем русле ручья, за зарослями кустов с колючками. Заметить нас было сложно, а вот мы видели всё, что происходило. Серые спустились по склону и какое-то время постояли, оглядываясь — а затем один из них радостно что-то вякнул, указывая рукой на одному ему видимое место. Все трое подошли и стали что-то подбирать с земли, закидывая в плетёную корзину, которую тащил один из них. Через час этой работы корзина оказалась заполнена, и серые отправились назад. Стоило им скрыться из виду, как я осмотрелся и подал знак бойцам подняться.
Лыба, который всё это время просидел за камнем, подошёл к нам и махнул рукой, приглашая идти за собой. Проводник успел удалиться уже на несколько десятков шагов, когда понял, что мы стоим на месте.
— Можно обойти с юга, — предложил Нож, угадав, что за проблему я пытаюсь решить. — Поищем удобное место там.
— Нет, на склоне с юга никаких укрытий, — я покачал головой. — Если нас засекут во время подъёма — считай, провалили задачу.
— С севера склон крутой, — заметил Злобный. — А я по скалам лазать, если что, не умею.
— Лучше вернуться назад, — поддержал Эр-нори. — Там был подъём наверх на тот уступ на севере. Оттуда удобно смотреть будет.
Эр-нори был прав. С севера тянулся крутой горный склон, но в часе пути мы проходили место, где он был почти вровень с нами. Склон проходил, судя по дыму, почти над поселением серых. Они либо не считали его опасным, либо просто не обратили внимания на такое соседство.
— Ну вы чего встали? — спросил подошедший Лыба. — Пойдёмте!
— Спасибо, Лыба… Дальше мы сами, — ответил я. — Ты своё дело сделал. Мы уже знаем, где поселение.
— Было сказано вас и обратно проводить! — насупился тот.
— Как пожелаешь… Но мы справимся с обратной дорогой, — ответил я, не доверяя нашему провожатому настолько, что сейчас, наверно, больше бы доверился серым людям.
Какое-то время Лыба смотрел на нас, потом пожал плечами и отправился своей дорогой. А мы начали обратный путь к тому месту, где можно было подняться на горный уступ.
Ночь застала нас уже на уступе. Мы успели подняться и пройти совсем немного, когда начало темнеть. Быстро сориентировавшись, бойцы отыскали укромное место и устроились на ночлег. Костёр жечь не стали — слишком близко, да и место незнакомое. Уступ порос густым лесом, в котором могли водиться хищники, хотя я и склонялся к мысли, что уступ необитаем. Слишком неудобно было на него забираться. Нет тут крупных животных — а значит, и крупных хищников быть не должно.
— Завтра выберем место для наблюдения, — сказал я, уже устроившись на одеяле. Эр-нори и Нож ещё не спали. — Рядом поставим лагерь. Еды у нас хватит дней на двадцать, так что готовимся сидеть столько, сколько нужно.
— Согласен, — сонно ответил Эр-нори. Нож одобрительно промолчал.
— Главное, чтобы этот Лыба нам всё не испортил, — заметил Злобный. — Специально нас, урод, подставлял.
— Угу, — пробормотал я, засыпая.
Утром мы, наконец, достигли своей цели и сумели рассмотреть поселение серых сверху. Благо, выбранный уступ позволял незаметно подобраться к самому краю обрыва и спокойно наблюдать за окрестностями. До окраины поселения от уступа было шагов двести пятьдесят. Мелких деталей с него, может, и не разглядишь — но нам они были ни к чему.
Если бы не странные обитатели, поселение можно было принять за очень бедную деревушку. Место серые выбрали неплохое. Посёлок стоял на небольшом холме посреди долины — и если не брать во внимание наш неудобный уступ, то почти все направления отлично просматривались. На склоне холма имелся родник, который обложили камнями — сделав маленький пруд, наполненный водой. Деревья и кустарники вокруг вырубили, пустив на дома и тын. Может быть, это было не самой надёжной защитой, но серые и не особо боялись — видимо, понимая, что здесь им мало что угрожает. Наблюдая за ними весь день, мы насчитали в деревне десяток взрослых мужчин, два десятка женщин и ещё десяток детей. Несколько женщин выделялись особо большими животами. Дома серых нас не впечатлили — они больше напоминали плохо построенные шалаши, а некоторые и вовсе казались кучами мусора. Как нелюди собирались жить здесь в сезон дождей — было непонятно. С другой стороны, может быть, они со временем хотели построить надёжные жилища, а эти были прибежищем на первое время?
Серые жили на удивление обыденной жизнью. Ходили копать какие-то коренья, охотились на местную живность. А стоило только солнцу опуститься к горизонту, как разбредались по шалашам и спали. И так до тех пор, пока не вставало солнце. С первыми солнечными лучами они поднимались и снова шли работать. Что больше всего меня удивило — так это тот факт, что они не общались друг с другом. Почти не общались. Редкие возгласы нельзя было назвать полноценным разговором. И даже дети старательно избегали друг друга, занимаясь своими делами. Глядя на них, я постоянно сравнивал их с ребятнёй аори — которым стоило только оказаться вместе, как они тут же сбивались в стайки и начинали играть. Дети серых тоже играли, но только сами с собой. Один ковырялся в земле, другой — махал палкой, сражаясь с воображаемыми врагами. Друг друга они постоянно сторонились.
— Почему они будто… каждый сам по себе? — не удержался я от вопроса на третий день наблюдения. Рядом залегли Холод и Нож. Солнце стремительно закатывалось за далёкую полоску горизонта.
Я ожидал ответа от Ножа, но откликнулся Холод:
— Может, им друг на друга плевать?
— Ты так думаешь? — удивился я, уловив неуверенность в словах Холода.
— Просто предположил, — ответил тот.
— Может быть… Пусть так, — согласился я. — Всё равно других версий нет.
— Даже если и есть, — проговорил Нож, — я их пока оставлю при себе. Три дня — слишком малый срок, чтобы понять, как и чем живут эти твари.