Искупление
Шрифт:
Он толкается своими бедрами, отчего у меня вырывается небольшой, шокированный вздох. Когда всё вот так, все, о чем я могу думать, это то, как хорошо, когда меня берут таким образом. Как хорошо, когда это именно то, чего я хочу. Как хорошо, когда это именно то, что мне нужно.
– Лилли, - кряхтит он.
– Я ничего не могу с собой поделать. Я не собираюсь останавливаться.
– Я и не собираюсь просить тебя, - говорю я и притягиваю его голову обратно.
Наши губы снова встречаются. Только на этот раз поцелуй прерывается, чтобы сорвать с меня одежду...что делаю и я с его.
Короче
Он вонзается в меня снова и снова, и снова. Я выгибаю спину, моя голова падает назад, насколько это возможно. Он пирует на моей шее и груди.
И тогда он позволяет мне скользить вниз, смотря мне прямо в глаза. Он ничего не говорит. Ему и не нужно. Все, что мы имеем между нами, отражается в этом взгляде. Слова не имеют смысла. Связь, которую я чувствую, глядя ему в глаза, когда его член наполняет мое тело, выделяя тепло и интенсивность...ничего из этого не нужно говорить. Мы преодолели это. Мы достигли более высокого уровня гармонии.
– Кончи для меня, Лилли-цветочек, - шепчет он.
От его слов шлюзы открываются. Мое тело сотрясает самый сильный оргазм. Он исходит как от него, так и откуда-то глубоко внутри, из места, ранее недоступного мне, поскольку я не знала, что оно существует. Джереми показал мне это. И многое другое. Он открыл мне глаза на огромное море удовольствия, которое также хорошо, когда больно.
Я задыхаюсь и теряюсь во всем этом. Это проходит через меня в течение длительного времени. Когда оргазм стихает, когда я остаюсь едва в сознании, я цепляюсь за жесткие плечи Джереми, как будто он мой единственный якорь в мире, он нежно целует меня и говорит:
– Я тоже тебя люблю.
Глава 10
Пробуждение на следующее утро так же дезориентирует, как и пробуждение посреди прошлой ночи.
После того, как мы трахались, после того, как я была раздражена и зла, а затем использовала Джереми в качестве выхода эмоций, вся энергия покинула меня. Я чувствовала себя настолько измученной, что мой разум был едва работоспособен. Я смутно помню, как Джереми нес меня по лестнице, обратно в комнату. Я помню, как моя голова опустилась на подушку. После этого ничего.
Я оглядываюсь и вижу спящее мужское тело рядом со мной. Я улыбаюсь. Это то, чего не было уже давно, очень давно. Я прикасаюсь к плечу Джереми. Он открывает глаза и с любовью смотрит на меня. В этот момент мое сердце тает.
– Доброе утро, красавица, - бормочет он, все еще дремля.
– Доброе утро, - говорю я. Я оглядываюсь.
– Где мы?
Джереми наполовину стонет, наполовину зевает, поднимаясь.
– Колорадо, - говорит он.
– Как мы здесь оказались?
Он самодовольно улыбается.
– Самолет, - он вытягивает руки над головой.
– А потом вертолет.
– Умная задница, - язвлю я. Я
– Это не то, что я имела в виду, и ты это знаешь.
– Я не могу читать твои мысли, Лилли.
Эти слова не содержат в себе злобы.
– Но тебе нравится делать вид, что можешь.
Он смеется.
– Достаточно верно.
Он опускает ноги с кровати и подходит к креслу, поднимая халат, накинутый на спинку. Мои глаза пожирают восхитительные контуры его тела. Жаль, что он закрывает их.
– Хочешь завтракать?
– спрашивает он.
– Я могу приготовить. Здесь только мы вдвоем.
– Джереми Стоунхарт? Готовит завтрак? Никогда не думала, что настанет этот день. Я даже не знала, что ты на это способен!
– У всех нас есть свои маленькие секреты, - говорит он, подмигивая.
Некоторые из них заслуживают большего внимания, думаю я.
Вместо этого я говорю:
– Нет, Джереми, я не хочу завтракать. Мне нужны ответы. Что со мной случилось? Как мы оказались здесь? Почему мы оказались здесь? Разве нам с тобой не нужно возвращаться в Калифорнию, в Стоунхарт Индастриз? Разве тебе ничего не нужно сделать перед первичным размещением акций?
Он вздыхает.
– Эти вопросы не должны тебя волновать.
– Но они волнуют меня, Джереми, - настаиваю я.
– Я не собираюсь засовывать голову в песок, потому что тебе удобно держать меня в темноте.
Меня начинает тошнить, как только я говорю это. Плохой выбор слов. Я качаю головой и продолжаю.
– Что случилось в Бостоне, Джереми? Сколько времени прошло с тех пор? Я помню, как проснулась в больнице. Я помню врача, это был ты. Но это не так. Он не смотрел на меня также, как ты. А потом он накачал меня наркотиками. Зачем? И пока я дрейфовала, я видела вас двоих. Это был ты...ты и твой близнец! Почему ты не сказал мне, что у тебя есть близнец?
Джереми смотрит на меня. Равнодушно. Не реагируя. Говорят, что молчание в разговоре расстраивает большинство людей. Он ждет. Ждет, буду ли я извиваться и продолжать говорить, прежде чем получу от него ответ.
Я не буду. Я знаю его игры. Этот тип тактики может хорошо работать в деловом мире, но когда мы один на один, когда у меня есть преимущество в том, что я знаю его на интимном уровне, я не дрогну. Я подожду и позволю ледяной тишине наполнить воздух. Наконец, он говорит.
– Я не говорил тебе, Лилли, потому что не было подходящего времени, да и особой необходимости. Есть много вещей в моей жизни, о которых ты не знаешь. Я делюсь с тобой самым актуальным, - он останавливается. - Доверяй мне. Поверь, ты не хотела бы быть обременена деталями моего прошлого.
– Нет, Джереми. Вот в чем дело!
– я ползу к нему по кровати.
– Разве ты не видишь? Вот где ты ошибаешься! Ты не должен прятаться от меня. Я знаю, кто ты. Я видела тебя во всех твоих настроениях, во всех твоих состояниях. Я хочу, чтобы ты поделился со мной. Я хочу, чтобы ты чувствовал, что можешь доверять мне. Ты так много об этом говоришь...о своем желании доверять. Ну так держи слово! Покажи мне, что я для тебя значу. Докажи свои чувства, освободив себя.
Я поднимаюсь с постели и иду к нему. Он смотрит на меня несколько настороженно. Я беру его за руку.