Искупленный
Шрифт:
— Хлоя! Что случилось? О, Боже, пожалуйста, не умирай где-нибудь в Италии. Я никогда не смогу позволить себе билет на самолет, чтобы найти тебя, — доносится издалека голос Брук.
— Брук, я жива! — я ищу в лифчике свой телефон, но ничего не нахожу.
— Пока что.
От голоса незнакомца у меня по коже пробегает холодок. Его слова отвлекают мое внимание от поисков телефона.
Он задерживается у основания дерева, отбрасывая темную тень.
— Не хотите рассказать мне, что вы делаете, вторгаясь на мою территорию?
Я
Как идиотка, я остаюсь лежать на земле, окаменевшая и не двигающаяся.
— Я.… ммм… ну… видите ли…
— Если вам нужно столько времени, чтобы произнести несколько слов, мы пробудем здесь всю ночь, — слова выходят короткими и взволнованными, с намеком на акцент.
Ну, черт. Этот парень — абсолютный засранец.
— Кто вас послал? — огрызается он.
Кто меня послал? За кого этот парень меня принимает? Киллера?
Что-то шуршит, когда его силуэт перемещается в поле моего зрения. Порыв ветра доносит его запах. Он резкий и аппетитный, и я пытаюсь еще раз принюхаться.
— Я звоню в полицию. Они могут разобраться с тобой, как и с остальными, — он подносит телефон к уху. Свет от экрана отбрасывает на его строгие глаза зловещий отблеск.
Я выхожу из ступора и поспешно встаю на шаткие ноги. Последнее, что мне нужно — это столкновение с полицией. Воспоминание о последней встрече с ними заставляет меня вздрогнуть. Я поднимаю руки, чтобы показать ему, что в них нет никакого оружия.
— Не надо! Пожалуйста! Я пришла с миром, — я пришла с миром? Кем, черт возьми, я себя возомнила? Гребанной пацифисткой?
Он ступает в мое личное пространство. Из-за смены облаков луна освещает его лицо. Тени пляшут по его острым скулам, подчеркивая неровные края и пухлые губы. Его сильная челюсть покрыта щетиной, а его темные глаза ощупывают мое лицо. Они смотрят на меня диким взглядом, сканируя меня таким же образом. Густые темные волосы ниспадают на плечи, колыхаясь от порыва ветра.
Черт, у незнакомца такой суровый вид, что мне нужно остановиться и оценить его на секунду. Мне так и хочется протянуть руку и коснуться его короткой бороды, но я воздерживаюсь.
— Ты закончила глазеть? — он хмурится.
Его резкость шокирует меня, вырывая из моих неуместных мыслей. Отлично. Вожделеть невменяемого мужчину, который хочет вызвать на тебя полицию. Мы опустились на новый, более низкий уровень, Хлоя.
— Нет. Да. Типа того? — пискнула я.
Его челюсть сжимается.
— Назови мне хоть одну причину, почему я не должен нажать на кнопку прямо сейчас и заставить их избавиться от тебя.
Святое дерьмо. Избавься от меня? Несправедливо
Мой мозг переключается в режим борись или беги. Бегство — это то, с чем мне комфортно. Бегство — это все, что я знаю. Бегство — это то, что спасет меня от возвращения к Брук в виде крошечных, порезанных кусочков.
— Потому что… — я бросаюсь влево, но он ловит меня в свои сильные руки. Очень сильные, судя по тому, как они напрягаются, когда я пытаюсь вырваться от него. И я пытаюсь. Я бьюсь. Я отбрасываю голову назад, но он уклоняется от удара, а я лишь сталкиваюсь с воздухом. Я даже сжимаю его руки всеми своими маленькими пальцами, надеясь, что он отпустит. Он даже не вздрагивает. Как будто он сделан из камня в соответствии со своим характером.
Хлоя. Думай. Ты в одном шаге от того, чтобы оказаться в вечерних новостях.
Он прижимает меня к своей груди и сцепляет мои руки за спиной.
— О нет, так не получится. Меня тошнит от таких людей, как ты, которые пытаются получить сюжет.
— Сюжет?! О чем ты вообще говоришь?! — мой крик превращается в хрип, когда его руки крепче обхватывают меня.
Глупо надеяться, что Маттео услышит крики женщины и спасет меня из лап маньяка? Этот человек — абсолютный параноик. Это единственное объяснение его неустойчивого поведения и его настойчивого желания, чтобы я была кем-то, кем я точно не являюсь. Я не знаю, что за охотники за привидениями приползают на его участок, но я не из их числа.
Его тело напрягается, когда я пытаюсь вырваться из его хватки. Что-то, что не должно быть твердым, вонзается мне в живот, и я перехожу в режим выживания.
Черт. Блять. Нет. Я бью незнакомца по ноге, надеясь обездвижить его. Еще один крик вырывается из моего горла, когда мои пальцы ударяются о что-то, что кажется человеческим эквивалентом цементной стены.
— Какого черта! Ты, должно быть, шутишь. Из чего ты вообще сделан? Из гребанного камня?! — большой палец на ноге пульсирует в такт бешеному биению моего сердца.
Он ворчит, но его хватка остается крепкой.
— Скорее, кто ты, блять, такая и что за наркотики ты принимаешь?
— Я на наркотиках? Это у тебя худший трип в твоей жизни, придурок, — вместо того, чтобы позволить слезам упасть из-за боли в ноге, я позволяю инстинктам взять верх. Я бью этого ублюдка коленом по яйцам со всей силой, на которую способно мое тело.
Он выпускает из себя череду ругательств, падая на землю.
Нет смысла проверять повреждения. Я бегу в сторону главной дороги, не оглядываясь на психопата, который пытался вызвать на меня копов и получил стояк от всей этой ситуации. Я посмотрела приличное количество фильмов ужасов. Девушек, которые оглядываются, всегда убивают первыми.