Искусство охоты на благородную дичь
Шрифт:
— Эвальд, ты же можешь привлечь для такой роли кого-нибудь из своих служб. Пусть на нее и охотятся.
— Да не бойся ты, этот артефакт защитит от всего, даже от яда, — небрежно сказал Эвальд. — И потом, я действительно собираюсь на тебе жениться.
Последние слова он прошептал мне на ухо очень интимным, волнующим голосом. Мне сразу вспомнился наш поцелуй и захотелось опять чего-то подобного. Даже желание снять артефакт отошло куда-то далеко. Это чувство удивило меня саму, но потом я вспомнила, как обещала Дитеру целовать Эвальда каждый раз, когда друг Берти будет встречать нас вместе. На такие решительные
Когда он меня отпустил, я долго не могла понять, что со мной — чувство счастья было таким ярким и полным искрящейся легкости, что, казалось, еще немного — и я взлечу безо всякой магии. Но продолжалось это недолго. Когда я поняла, что случилось, мне стало очень страшно. Ведь я точно знала, что не влюблена в Эвальда, и все произошедшее было ужасно, было отвратительно, было совершенно ненормально. Голова закружилась. Последнее, что я увидела, это совсем белое лицо Дитера с неестественно яркими глазами, затем перед моим взором прошли дружной толпой сине-зеленые круги всяческих размеров, и меня накрыла спасительная темнота.
В себя я пришла у целителя. Тот подносил к моему носу флакон с чем-то отвратительно пахнущим и громко возмущался тому, что никак не может на меня воздействовать магией — мешал артефакт, который Эвальд отказывался снимать. Я с трудом подняла руку и попыталась оттолкнуть от себя флакон. Глаза открываться не хотели.
— Она пришла в себя! — раздался радостный вопль Берти. — Эри, никто не понял, что с тобой случилось. С чего ты вдруг принялась в обмороки падать?
— А что, их было несколько? — послышался встревоженный голос Эвальда.
Я испугалась, что брат сейчас выложит то, что было между мной и Дитером, и даже попыталась сказать что-то протестующее, но голос меня не слушался.
— Да нет, — ответил Берти. — У Эрики вообще раньше обмороков не было.
— Возможно, на фоне переутомления, — предположил целитель. — Эти первокурсники слишком ответственные, совсем себя не жалеют. Пропишу-ка я вашей невесте, ваше высочество, укрепляющий отвар, а вы проследите, чтобы она его пила вовремя.
Лучше бы он мне прописал расторжение помолвки. Что стоило Берти сказать, что я очень хрупкая и сознание теряю по нескольку раз на день? Глядишь, Эвальд бы тогда решил, что я для его целей не подхожу, и озаботился бы поиском другой кандидатуры.
— Пустите меня немедленно! — голос тети Эльзы спутать с другим было невозможно. — Мне сказали, что с моей племянницей случилось несчастье. Ваше высочество, добрый день. Я так рада видеть, что вы вернулись из поездки! Вы прекрасно выглядите.
С нашей ссоры тетя Эльза ко мне не приходила. По-видимому, считала себя обиженной стороной и ждала, что приду к ней
— Берти, — по-видимому, она заметила брата, — ты совершенно безответственно относишься к своим обязанностям. Довел сестру до такого состояния! Все, Эрика, переезжаешь ко мне. Не годится девушке из такой семьи ютиться в жалком общежитии.
— А чем вас не устраивают наши общежития? — возмутился целитель. — Они построены были под патронажем короны.
— Так это когда еще было. С тех пор требования значительно выросли.
— Наша семья постоянно следит за положением дел в Академии, — холодно сказал Эвальд, тем самым дав понять, что считает это нападками на него лично.
Да уж, более внимательно проверять женское общежитие, чем это делает наш принц, попросту невозможно. В этом вопросе он невероятно тщателен и усерден. Если судить по тем рассказам, что на меня буквально сыпались в последнее время со стороны недоброжелателей, то впору уже на двери комнат таблички вещать с грифом «Проверено короной» и ячейкой для даты.
Я сделала попытку приподняться, брат бросился мне на помощь и поддержал. Голова немного кружилась, и единственное, чего мне сейчас хотелось, лечь и уснуть. Но только у себя в комнате, чтобы не было этих разговоров, отдающихся в ушах гулом.
— Леди, будет лучше, если вы ляжете, — сказал целитель.
— Вы же говорили, что она здорова? — недовольно сказал Эвальд.
— Естественно, здорова, — высокомерно сказала тетя Эльза. — В нашей семье проблем такого плана никогда не было.
— Да, здорова, — подтвердил целитель. — Мне кажется, обморок — результат скорее расшатанных нервов, чем каких-то серьезных нарушений. И сейчас ей требуется покой и отдых.
Он выразительно посмотрел на тетю, та покосилась на принца и не рискнула повторить, что у нее дома мне будет намного лучше.
— Пожалуй я понял, в чем причина, — задумчиво сказал Эвальд. — Эрика, будет лучше, если ты проведешь эту ночь здесь. А завтра мы с тобой навестим нашего придворного мага.
Слово принца оказалось законом. Как я ни протестовала, говоря, что я себя буду намного лучше чувствовать в знакомой обстановке, ко мне прислушаться никто не пожелал. Комната, где я была, опустела очень быстро. Позже всех ушла тетя Эльза, она проверяла мягкость матраса и подушки, наличие воды в графине, чистоту стакана и давала наставления целителю до тех пор, пока он ей не сказал, что в это время посторонним находиться здесь нельзя, только целителям и пациентам.
— Чтобы племянница к завтрашнему утру была в порядке! — на прощанье скомандовала тетя, чмокнула меня в лоб и удалилась.
Тут как раз мне принесли ночную сорочку, переданную Катариной. Слабость так никуда и не ушла, но я все-таки нашла в себе силы вымыться, прежде, чем ее надеть, выпила принесенный отвар и уснула.
Проснулась я посреди ночи от странного чувства, что на меня кто-то смотрит. Это был Дитер. Он сидел около моей кровати и молчал.
— Что ты здесь делаешь? — спросила я.