Искусство: язык Бога. От античности до авангарда
Шрифт:
Еще в одеждах этих же цветов может изображаться только одно существо – архангел Михаил. Мы не знаем почему, но помним, что имя «Михаил» переводится с древнееврейского «Кто как Бог».
Но вернемся к «Троице». Слева от нас – Бог Отец, справа – Дух Святой. Над каждым из Ангелов есть свой символ. Слева – здание: это, по сюжету, палаты Авраама, но символически еще это и домостроительство Церкви, которое принадлежит, конечно, Богу Отцу. Над центральной фигурой зеленое дерево – это дуб Мамврийский, под которым происходила встреча Авраама и ангелов, но символически – это вечнозеленое дерево жизни, указывающее на вечную жизнь во Христе. И над правой фигурой гора – это Святой Дух, который возносится ввысь.
Как же многозначен язык этой иконы! Две боковые фигуры посажены так, что их колени образуют чашу. И есть чаша, которая стоит на столе, – в ней голова тельца, которого Авраам велел заколоть и приготовить для странников. Но эта малая чаша оказывается на фоне большой, светлой. В чаше помещен жертвенный Агнец, то есть Христос, который принес Себя во спасение людей и претворил Свое Тело в хлеб и Кровь Свою в вино. На переднем плане, на боковой стороне стола – небольшой прямоугольник, его иногда принимают за одно из отверстий, с помощью которых переносили стол. На самом деле это мощевик, который превращает обычный стол в престол. В любой церкви в каждом престоле есть такое углубление, куда кладутся мощи святого, без этого на престоле нельзя служить. Здесь мощевик пуст, потому что Жертва еще не принесена.
У нас было три великих иконописца, имена которых мы знаем и которыми можем гордиться: Феофан Грек, Андрей Рублев и Дионисий.
Одна из потрясающих икон Дионисия – икона Божией Матери Смоленская Одигитрия, написанная в 1482 году. Смоленская икона почиталась на Руси с древнейших времен, считается, что она принесена на Русь из Византии в XI веке. А мою любимую икону Божией Матери – Донскую – написал, как считается, Феофан Грек.
Она полна любви, ласки, радости, в ней нет скорби, как, например, в знаменитой Владимирской. На Владимирской Младенец и Мать нежно обнимают друг друга, но Богородица при этом трагична, ее глаза устремлены на зрителя с вопрошанием и скорбью. Донская Феофана Грека – очень нежная, юная Мать прекрасна, у нее легкий румянец, Она и Младенец ласково прикасаются друг к другу. Здесь важны все детали: вот кайма на Ее платье и на рукаве – это символ Ее страданий. Бахрома, которая свисает, – это как будто Ее слезы. На голове и на плечах у Нее звезды – это символ Ее непорочности: непорочно зачала, непорочно родила и непорочно умерла. Когда на нее долго смотришь, то видишь, какой здесь необыкновенный силуэт: напоминает силуэт сердца, только перевернутого. И еще кажется, если долго смотреть, что золоченая рубашечка Младенца начинает пульсировать, потому что светлая ее часть впереди, а темная сзади, как будто пульсирующее сердце.
Феофан Грек прибыл на Русь из Византии в то время, когда здесь было полное разорение: из-за набегов Орды и княжеских усобиц страна лежала в руинах. А к этому моменту Феофан был уже известным иконописцем и мог выбирать, куда ехать: в Италию, например, или в какие-то другие страны – везде бы такого художника приняли с радостью. Но Феофан почему-то выбрал именно нашу землю; может быть, ему Бог сказал: «Иди туда и неси любовь». И он понял, что Русь нуждается в особой нежности и любви, поэтому все его иконы светятся любовью, они просто источают ласку.
Донская икона – выносная, двусторонняя, обычно она во время крестного хода обносилась вокруг храма. На обороте изображено «Успение Божией Матери» – тоже удивительный образ. Вот на ложе – Богородица, с двух сторон апостолы, которые все Ее очень любили. А за ними стоит Христос в золотом облачении, в сиянии славы. Он спустился с Неба и держит в руках запеленутого младенца. Этот младенец – душа Богоматери. И мы понимаем, что смерти нет. Она родилась в новую жизнь. Оказывается, это потрясающее свидетельство возможно выразить языком изобразительного искусства, не прибегая ни к каким текстам! Фигуру Христа продолжает горящая свеча, которая стоит перед ложем Богоматери. Это вертикаль, устремление в Небо, и над головой Спасителя – красный шестикрылый серафим, а у свечи – красное пламя. И эту вертикаль пересекает горизонталь Ее тела, в основе всей композиции – крест. А вокруг Христа темно-синий, почти черный овал. Это мандорла (от греческого слова «мин-даль») – сияние Божественной славы. Вы вполне законно можете спросить: если это сияние, то почему оно не яркое, белое или золотое, а почти черное? Почему? Это гениальная догадка художника: сияние Христа было настолько ослепительным, что человек, увидевший нетварный свет, погружался в темноту. Иконописец изобразил эту мглу после ослепления.
В иконописи можно увидеть одно гениальное изобретение, которое, мне кажется, люди сами не могли придумать, оно – от Бога. Речь об обратной перспективе. Что такое перспектива прямая? Это когда все параллельные линии на картине сходятся в одной точке, лежащей на линии горизонта.
Обратная перспектива устроена совершенно по-другому. Там все линии сходятся в точке, которая находится перед изображением. Там взгляд как будто с той стороны пространства, которое внутри иконы, – то есть это взгляд Бога. А кто находится в точке, где сходятся все линии? Мы, молящиеся! Эта точка – наше сердце. Поэтому любая икона невозможна без нас.
Разве можно это назвать «гениальным изобретением»? Нет, это откровение, это с неба данный нам язык. И не сюжет, не литературное содержание важно в иконе, хотя его полезно знать. Никогда не останавливайтесь на том, что вы поняли сюжет. Как и в любом произведении искусства, в иконе важен язык – не «что», а «как».
Я думаю о бесконечности языков, которыми можно говорить о Боге, потому что Бог наш необъятен. И я уверена, что когда-нибудь будут еще открыты новые языки.
Романика западная и восточная
До разделения в XI веке церквей на Западную и Восточную в христианском искусстве было много общего, например, иконопись, которая была и на Западе, и на Востоке. Но потом постепенно пути в искусстве Запада и Востока разошлись. Наверное, это хорошо. Потому что Бог настолько необъятен, понять Его так сложно, что пусть будет много разных языков в христианском искусстве.
Можно сказать, что в Средние века на Западе главным языком искусства стала архитектура, тогда как на Востоке главенствовала икона. И это понятно, потому что Византия была наследницей античной культуры с ее развитой изобразительностью, а на Западе произошло смешение античности с культурой варварских народов. Но окультуренные варвары все равно стремились подражать античности, прежде всего Риму, поэтому первый большой стиль в архитектуре стал называться романским – т. е. римским [19] .
19
От лат. Roma – Рим.
Романское искусство – это в первую очередь романские храмы.
Раннехристианские церковные здания могучие, тяжеловесные. В их основании часто оказывались более ранние светские постройки – базилики [20] . Позже храмы стали строить по этой архитектурной модели, осмысливая ее по-новому: вытянутое с запада на восток пространство стало символом Крестного пути. В восточной части оно завершается полукруглой формой – апсидой, где расположен алтарь. Когда вы входите в такой храм, вас манит, привлекает какое-то свечение впереди. Вы еще даже не понимаете, что это, но вас тянет вперед, и мощные колонны рядом, как пилигримы, тоже спешат туда, к свету. И вот наконец впереди светится алтарь: из окон свет льется на мозаики, которые выложены из смальты – это маленькие кусочки стекловидного сплава, куда добавляется краситель или золото. Поверхность этих квадратиков неровная, и солнце, совершая свой путь по небу, играет на ней по-разному. Древние мозаики изображают Христа или Богоматерь с Младенцем, им предстоят святые. В нижнем ярусе алтарных мозаик в древних романских храмах можно увидеть овечек, которые с обеих сторон подходят к жертвенному Агнцу, увенчанному нимбом. Вы понимаете, конечно, что это тоже изображение Крестной жертвы Христа.
20
От греч. – дом базилевса, царский дом. В дохристианские времена базилики были общественными зданиями, где проводили судебные процессы, гражданские собрания, решали финансовые вопросы, торговали и т. д.
Романские храмы украшались не только мозаиками, но и фресками. У нас на Руси мозаика, к сожалению, не прижилась – возможно, потому, что у нас слишком мало солнца. А вот фрески есть в наших не менее прекрасных, чем западные, романских храмах. Строили их итальянские зодчие [21] . Например, Успенский собор города Владимира (внутри есть фрески Андрея Рублева, которые он написал через два с половиной века после постройки). Колокольня со шпилем – это, конечно, поздняя пристройка, XIX века, которая очень мешает увидеть силуэт храма. Недалеко от большого Успенского стоит маленький Дмитровский собор. Здесь, слава Богу, пока еще ничего рядом не пристроили. Снаружи собор весь в затейливых резных изображениях, причем все они загадочные, странные, например, полно изображений львов, которых русские люди сроду не видели, или павлинов, или каких-нибудь химер.
21
По просьбе владимирского князя Андрея Боголюбского (ок. 1111–1174) германский император Фридрих Барбаросса прислал на Русь итальянских каменщиков, которые возводили здесь соборы и украшали их каменной резьбой.