Исламизм – всемирная угроза
Шрифт:
Ахмад Шах Масуд успешно сопротивлялся советской армии, но тогда у него была надежда на успех – рано или поздно русские уйдут, и все кончится. Война с талибами изначально представлялась безнадежной. Он не мог ни победить талибов, ни надеяться, что они уйдут. Постепенно под их управление перешла почти вся территория страны.
Слабость Масуда состояла в том, что таджики составляют всего восемь процентов населения страны. Но у себя, в Панджшерской долине, он успешно оборонялся. Масуд оставался единственным серьезным противником талибов. Пока не согласился дать интервью «корреспондентам» несуществующей арабской телекомпании.
Два охранника Масуда погибли на месте. Одному из камикадзе взрывом оторвало голову, второй умер через несколько минут. Масуд был еще жив. Его на вертолете отправили в Душанбе, в больницу, но он скончался в пути. Смерть Масуда избавила талибов от последнего сильного конкурента.
Но талибы не успели насладиться своим триумфом. 27 сентября 2001 года, через пару недель после теракта в Соединенных Штатах, в Афганистане высадились разведывательно-диверсионные группы ЦРУ. Еще через двадцать дней – подразделения американского спецназа. Вечером 7 октября на позиции талибов посыпались бомбы. Военная операция закончилась разгромом талибов. Казалось, с ними покончено. Но вернуть Афганистан к нормальной жизни не удалось.
Под влиянием афганских талибов и соседний Пакистан двинулся в сторону мракобесия. Джихад, смерть, мученичество вошли в пакистанскую жизнь. Произошла талибанизация Пакистана.
Когда-то Пакистан первым признал исламский эмират Афганистан, то есть правительство талибов, и отправил в Кабул посла. Глава пакистанского правительства Беназир Бхутто распорядилась всячески помогать талибам. Им даже не надо было ни о чем просить. Министр внутренних дел в ее правительстве генерал Назирулла Бабур с гордостью именовал талибов «мои дети».
Афганские талибы успешно противостоят американским войскам, потому что в любую минуту могут найти убежище в соседнем Пакистане. В пограничной зоне они отдыхают, лечатся, пополняют запасы продовольствия, оружия и снаряжения и возвращаются в Афганистан. Американцы требовали, чтобы пакистанские власти сами покончили с талибами. А для пакистанской армии и разведки талибы – союзники в противостоянии с Индией. Но отношения с талибами складываются сложно. Они принимают помощь, но не желают подчиняться. Однажды талибы арестовали пакистанскую футбольную команду за то, что она вышла на поле в шортах, и в наказание всем остригли головы.
Пакистанские генералы сами взрастили целое поколение террористов. Спохватились, когда вооруженные ими исламисты вышли из-под контроля. А фундаменталисты решили, что военные недостаточно ревностно следуют канонам ислама, да еще и опорочены сотрудничеством с Соединенными Штатами.
«Мы помогли создать моджахедов, – вспоминал бывший президент страны генерал Первез Мушарраф, – мы зажгли в них религиозный огонь, мы их вооружили и отправили вести джихад против советских войск в Афганистане. Мы не думали о том, как вернем их к нормальной жизни после победы в войне. Эта ошибка нам дорого обошлась».
Радикальный ислам проник в армию, и для кого-то из офицеров исламские идеалы стали важнее армейского братства, что еще недавно было невозможно. Самого генерала Мушарафа дважды пытались убить.
В первый раз его спасла американская техника, которая на
Во второй раз камикадзе направил грузовик, набитый взрывчаткой, на его лимузин. Один из охранников пожертвовал собой, преградив своей машиной путь грузовику. Погибли четырнадцать человек. Полтора десятка исламистов потом приговорили к смертной казни. Половина из них была офицерами пакистанской армии.
«Религиозная травма в нашей стране, – считает генерал Мушарраф, – началась с ввода советских войск в Афганистан, и все восьмидесятые годы шел подъем религиозных настроений. В результате акции террористов-камикадзе стали повседневностью».
Все главные лидеры терроризма обосновались в пограничной зоне между Афганистаном и Пакистаном: «Аль-Каида»*, афганские талибы, пакистанские талибы, кашмирские радикалы, китайские исламисты… Эта страна, хрупкая и нестабильная, истекает кровью и разваливается. Меньшинства уничтожаются экстремистами. Жертвой может стать любой, кто не подходит под определение «мусульманин», как оно определяется религиозными фундаменталистами. Безграмотные радикалы убивают даже врачей, которые прививают детям вакцину от полиомиелита.
Рост влияния талибов тем опаснее, что в Пакистане есть ядерное оружие. На то, что способны террористы с ядерной бомбой, – такого опыта у человечества еще нет.
Усама бен Ладен. Методы и инструменты
Важную роль в афганской войне играла Саудовская Аравия. Саудиты ее финансировали. Королевство и раньше часто выручало Соединенные Штаты, когда американским спецслужбам нужны были деньги, а Конгресс их не давал. Но тут был особый случай.
Появление советских войск в Афганистане стало подарком для королевской семьи. Участие в богоугодном деле, афганском джихаде против советских войск на земле ислама, должно было доказать, как много саудиты делают для распространения ислама. Комитеты по сбору средств для Афганистана появились по всей стране. Все видные семьи королевства работали в этих комитетах.
Саудовская Аравия процветает благодаря труду иностранцев, которые приехали сюда работать. Наибольший вклад внесли выходцы из центрального Йемена. Самым известным из них стал Мохаммад бен Авад бен Ладен.
Он был высоким и некрасивым, правый глаз у него не видел. Он так и не выучился читать и писать, не мог даже поставить свою подпись. Но его уважали за волю и энергию. Когда он разбогател, то носил золотые запонки, золотые часы «Роллекс» и серебряное кольцо на мизинце левой руки.
Он одним из первых понял королевскую семью. Король Абд аль-Азиз считал невозможным для членов королевской семьи заниматься грязной работой и коммерцией, но щедро вознаграждал тех, кто умел это делать. Бен Ладен строил королевской семье дворцы. Успех пришел к нему, когда он построил королю дворец, в который можно было въезжать на машине и подкатывать к спальне, расположенной на втором этаже. Король поверил в реальность, когда сам бен Ладен несколько раз въехал в новый дворец на самом тяжелом автомобиле из королевского гаража. Бен Ладен получил право обновить мечети в Мекке, Медине и Иерусалиме – в трех важнейших исламских святых городах.