Испанские поэты XX века

Гарсиа Лорка Федерико

ОДИНОКИЙ ДРУГ

Перевод П. Грушко

Ты меня не догонишь, друг. Как безумец, в слезах примчишься, а меня — ни здесь, ни вокруг. Ужасающие хребты позади себя я воздвигну, чтоб меня не настигнул ты! Постараюсь я все пути позади себя уничтожить, — ты меня, дружище, прости!.. Ты не сможешь остаться, друг… Я, возможно, вернусь обратно, а тебя — ни здесь, ни вокруг.

ЗЕЛЕНАЯ

ПТАХА

(«Я в реку войду…»)

Перевод Н. Горской

Я в реку войду, пойду за водою следом меж двух берегов зеленых. Взгляну с берегов зеленых, как все дальше бегу за водою следом, как сливаюсь, я на бегу с красотой, остающейся на берегу! Прощайте! Мне уходить не страшно, оставляя себя в прекрасном!

РОДИНА

Перевод Г. Кружкова

Откуда — лепесток прозрачный солнца? Откуда лоб мыслящий, томящееся сердце? Откуда — хлынувший неудержимо поток поющий?

* * *

«Укоренился прочно…»

Перевод Г. Кружкова

Укоренился прочно; где же они, твои корни? — В том дне, который наступит, в завтрашних птицах и травах!

* * *

«Белое облако вдали…»

Перевод Г. Кружкова

Белое облако вдали, ты мертвое крыло — но чье? — не долетевшее — куда?

ЮГ

Перевод А. Гелескула

Бескрайняя, жгучая, злая тоска по тому, что есть.

ЗЕЛЕНАЯ ПТАХА

(«Я — здесь…»)

Перевод Н. Горской

Я — здесь. Но осталось мое рыданье у рыдающих горько морей на побережье дальнем. Я — здесь. Но бесплодно это свиданье — у моря осталась душа рыдающей данью. Я — здесь. Но вам я другом не стану, потому что плачет душа на побережье дальнем.

УТРО В САДУ

Перевод С. Гончаренко

Спит ребенок в коляске… Заливаются птицы. На дрожащие краски солнце в листьях дробится. Сколько тянется утро без конца и без края: вечность или минуту? О мгновенном и вечном и не подозревая, спит ребенок в коляске. Заливаются птицы… На дрожащие краски солнце в листьях дробится.

ИДЕАЛЬНАЯ ЭПИТАФИЯ

Перевод Н. Горской

Кто? Апрель! Одинокий и голый, белый мой конь, мой скакун счастливый?.. Взметнулся,

подобно взрыву, и росы пролил на розы; и камни ворочал в руслах потоков и напророчил потопы света и птичьи взлеты. Твой пот, твое задыханье и пена не по-земному прекрасны… Скачи же, скачи, о мой конь атласный! Апрель, апрель, ты вернулся — белый скакун растраченной страсти! Взглядом тебя ласкаю, не отрываю глаз от белой лунности лба, где сверкает угольно-черный алмаз. Апрель, апрель… Где же твой всадник светлый? Погибла любовь, погибла, апрель!..

ИДЕАЛЬНОЕ МОРЕ

Перевод Н. Горской

Свет маяка — словно вздох ребенка, который почти что бог — до нас едва долетает. …Какие просторы!.. И мнится мне, что зажжен маяк не для морей зловещих, а для вечности вещей.

Музыка

Перевод Н. Горской

Внезапно, как взрыв пронзенной болью души, страсти струя раздробила тень — так настежь открыв балкон, женщина, в ливне слез, в наготе, простирает до звезд порыв умереть ради смерти самой, безумие жизни преодолев… И — все, не вернется вновь никогда, — как женщина или вода, — но останется в нас, взрываясь, дробясь огнем или отблесками огней, — до скончания дней.

ПЕСНЯ

(«В выси — птицы пение…»)

Перевод В. Андреева

(Серебристый тополь)

В выси — птицы пение, а внизу — ручья. Ввысь и вниз — стремление, ты, душа моя. К звездам — птиц влечение, а к цветку — ручья. Ввысь и вниз — смятение, ты, душа моя.

МИНЕРВА ^{9}

Перевод Н. Горской

Как черная ночь глухая полнотою мысли моей набухает! — Все затихает под сенью тени! Как проникает темень в игольное ушко сокровеннейших откровений глядя застывшей зеленью звездного взгляда!.. Темень, сова извечных загадок…

БЕССОННИЦА

(«Земля уснула. Я один сейчас…»)

Перевод Г. Кружкова

Земля уснула. Я один сейчас — ее бессонный разум… Когда б она могла, с несметными богатствами своими, повиноваться мне! когда бы вдруг ум чей-то новоявленный — мой ум — стал управлять огромным этим телом! О яркий день, в котором, воплотясь, томления ночные могут стать той силою, что движет миром! Дай мне проснуться завтра на заре владельцем правды, вечной и свободной!