Испанский сон
Шрифт:
— Как драматично! Неужели вы надеетесь долететь без единой посадки?
— Все в руках Господа.
— Стоп, еще раз; ваша реплика не должна побуждать атеистов переключить канал. Как драматично! Неужели вы надеетесь долететь без единой посадки?
— Мы просто уверены в этом.
— Тогда вы летите в нужное место — в страну уверенных в себе мужчин… — Сэнди хихикнула. Вальд громко рассмеялся, не поняв почему, но почувствовав, что так надо. Венди показала большой палец, и Вальд обрадовался, что угадал.
— Является ли ваш полет формой протеста?
— Отнюдь.
— Какова, в таком случае, его цель?
— Чисто развлекательная. Хотим вдохнуть свежего воздуха и выиграть в казино доллар-другой.
— Здорово! Мы присоединимся к вам в Вегасе. А что за надписи на вашем воздушном шаре?
— Это названия спонсоров полета — крупных операторов российского рынка.
— Вы считаете, в условиях экономического кризиса в России этим корпорациям можно доверять?
— На все сто! — сказал Вальд, сложил пальцы колечком и выразительно потряс ими в воздухе.
— Представьте нам вашу маленькую птичку.
— Это Ники. Ники, улыбнись…
— Хороший, хороший Ники… Что он делает в полете?
— Жрет концентрированную люцерну, — ухмыльнулся Вальд, подумал, не посмеяться ли, решил, что это будет некстати, и добавил: — А вообще-то это наш талисман.
Возникла небольшая пауза. Сэнди и Венди негромко посоветовались.
— Исключите люцерну, — попросила Сэнди. — Хороший, хороший Ники… Что он делает в полете?
— Это наш любимый талисман!
— Это утерянная историческая традиция, — встрял снизу Сид. — Знаете, кто первым в истории поднялся на воздушном шаре?
— Монгольфье?
— Овца, петух и утка. Это было в 1783 году.
— Вот оно что… А когда полетел первый страус?
— Первый — наш, — твердо сказал Вальд.
— Ну и ну! — воскликнула Сэнди. — Спасибо… Увидимся позже, Вальдемар.
— Отлично, Вальдемар, — сказала Венди, — вы прирожденный шоумен. Сид, приготовиться. Начали!
— Сид, — громко спросила Сэнди, — это правда, что вас хорошо знают в Европе?
— Не только в Европе, — гордо сказал Сид, — на островах тоже. Я международная звезда.
— Что ж, — не без иронии сказала Сэнди, — я надеюсь, что вы станете звездой в Штатах тоже.
— Спасибо, мэм.
— Стоп! Я просила не называть меня «мэм». Я надеюсь, что вы станете звездой в Штатах тоже.
— Спасибо, мисс… Постараюсь полностью оправдать ваши надежды!
— Как долго вы готовили полет?
— Мы его не готовили. Обратите внимание, это первый в мире полет, начавшийся вообще без подготовки.
— Неужели? Это звучит невероятно! А почему вы летите на крыше вашего автомобиля?
— Это не мой. Я просто хотел…
— Правда ли, что вы первый в мире человек, который путешествует на воздушном шаре вместе со своим автомобилем?
— Нет. В 1986 году, во время фестиваля…
— Зачем вы взяли в полет свой автомобиль?
— Чтобы не пользоваться услугами рент-а-кара.
— Отличная идея! А почему вы летите на его крыше?
— Спросите об этом лучше у нашего страуса!
Раздался дружный смех — как по команде.
— Сид, вы загадочный человек, — сказала Сэнди, отсмеявшись. — Что вы думаете о Монике Левински?
— Лично вы мне нравитесь больше.
— Вы хотите сказать, что у президента Клинтона плохой вкус?
— Вовсе нет; просто он не был знаком с вами.
Сэнди опять покатилась со смеху. Вальду показалось, что этот смех — уже не для передачи.
— Спасибо, Сид. Увидимся позже!
— Класс, — громко шепнула Венди. — Сид, мы твои.
— Запись окончена, — сообщила Сэнди. — Вальдемар, Сид, поздравляем вас; отличный материал, отличное начало нашего сотрудничества.
— Что теперь? — спросил Вальд. — Позиция номер два в списке: «условный эфир»; мне это не очень понятно.
— Это просто означает, что если вы в состоянии связать пару слов, то нам дадут минуту прямого эфира.
— А мы в состоянии?
— Кажется, да, — сказала Сэнди, — но все решит проверяющий. Главное для нас — сколько зрителей в течение нашего сюжета переключатся на другие каналы, а это, само собой, будет ясно лишь после трансляции. Мы известим вас своевременно, Вальдемар. Увидимся позже.
— Да, кстати, — сказал Сид, — не забудьте договориться с правительством о нашем пролете над территорией Соединенных Штатов.
— А разве вы не договорились? — удивилась Сэнди.
— Но вы же сами сказали, что мы летим мимо коридоров; ведь откуда-то вы это выяснили!
— Так то же в Европе…
— Ой, ой, — ехидно сказал Сид, — какие мы важные!
— Да? А что бы вы делали, не будь нас?
— А ничего. Летели бы и дальше; не впервой.
Рупор помолчал.
— Ладно, — с досадой сказала Сэнди, — мы тратим время попусту; вы поставили нас перед фактом, что не очень-то хорошо. Конечно, в интересах дела мы решим проблему с разрешением… но с вас причитается.
— Вот это другой разговор, — сказал Сид. — Уж мы с Вальдемаром ради вас расстараемся — а, Вальдемар?
— Непременно, — пообещал Вальд.
— Ну, пока, — сказали журналистки и стали удаляться, опять одновременно втягивая и вертолетик и рупор.
— Пока, — сказали воздухоплаватели.
Вальд зачарованно наблюдал, как блестящая точка уменьшается и исчезает в голубизне. Тяжкий вздох Сида вернул его к реальности. Вальд огляделся и неожиданно обнаружил, что большого вертолета уже нет на прежнем месте. Уже не было его нудного треска — он просто улетел.