Испанский сон
Шрифт:
И почему ты так презрительно пишешь о подружке? Подружки, мой милый, тоже бывают всякие. Сам же признаешь, что подружка твоей жены более близка ей, чем ты. Но, в таком случае, откуда тебе знать, насколько глубока их близость? А может, они почище нас с тобой!
Нет, дружок, на сей раз твои рассуждения просто смехотворны, а вернее всего ты просто написал совсем не то, что думаешь. Ты именно ревнуешь, а я тебя дразню, вот что сейчас происходит. Я еще ни разу не дразнила тебя, даже не думала, что это возможно. Боже, как я люблю тебя, дурачок!
Ты хочешь, чтобы я ревновал?
Не только ревнуешь, но и злишься. Опять на «ты» — кстати, почему бы тебе не перейти со мной на «ты» полностью?
Ну, а что касается твоего вопроса… Конечно, я, как и любая женщина, не прочь, чтобы меня немножко поревновали.
Я не злюсь. Насчет «ты» или «Вы» — я уже понял, в чем дело. Это просто стилевой атрибут; зачем мне переходить полностью на «ты», если язык предоставляет возможность выбора? Разве «Ваша пизда» не звучит несравненно более волнующе, чем «твоя»? Да Вы и сами это понимаете, дорогая; не старайтесь казаться проще, чем Вы есть. Я думаю, Вы сейчас просто в игривом настроении. Раз так… собственно, почему бы и нет… Выбирайте: я могу подурачиться вместе с Вами, а могу и остаться элегически настроенным сухарем. Вам хочется, чтобы я Вас немножко поревновал? Считайте, что Ваше желание выполнено.
Давно бы так. Только почему я должна выбирать по своему вкусу? Я не хочу, чтобы ты играл какую-то роль. Я люблю тебя таким, какой ты есть, милый. Я ужасно дорожу тобой — именно таким, какой ты есть. До сих пор ты не играл со мной, вот и не надо.
ОК. Так что насчет любовников?
Каких любовников?
Я имею в виду, не прошлых. Мне почему-то кажется, что Вы имеете сейчас любовников, но все еще стесняетесь или боитесь в этом признаться.
Ты меня в краску вогнал.
Если не хотите отвечать, мы можем оставить эту тему. Вернемся к вопросам кровотечения, они не менее интересны.
Фу, какой ты. Мы ругаемся, да?
Есть немножко. Скажем так — пикируемся.
Может, хватит нам на сегодня?
Без секса? Без сладкого примирения? Как это, дорогая? Если бы вчера, это я еще понял бы — хоть какая-то уважительная причина… ;-)
Нет, я так не играю. :-(
Ага! Испугался! Слушай же, мой любимый: я давно уже возбуждаю себя своими красивыми пальчиками, то одним, то другим, но не сильно, по чуть-чуть, иначе, как ты знаешь, я не смогла бы вести с тобой этот захватывающий диалог. И пальчики мои уже давно покраснели от крови. И клавиши тоже окрасились — ты представляешь это? Я вдыхаю запах своих пальчиков. Ну что, тебе это нравится? Ты хочешь меня?
Таким слогом, должно быть, говорят телефонные девочки.
Тебе это нравится?
Да.
Ты хочешь меня?
Я хочу тебя.
Я твоя.
Раздвинь свои ноги. Сейчас я выебу тебя. Я засунул в тебя свой член и ебу тебя, ебу. Повтори. Напиши: «ты ебешь меня». Напиши, хорошо ли тебе.
Ты… я не могу — боюсь, кончу. Но мне хорошо.
Когда мой член выдвигается наружу из окружения русых волос, я вижу, как он все больше окрашивается красным И эти движения все чаще. Чувствую, это будет короткий акт.
Давай кончим вместе.
Давай. Я беру твой красный
Оооооооооооооооооооооооооооо
Удивительный акт. Позже расскажу, почему. Не пиши больше сегодня. Я люблю тебя. Я засыпаю.
Беспомощно стрельнув в Веронику при вопросе об одинаковых мужиках, Глазки опустились, и крупные слезы закапали из них на темно-вишневое дерево столь внезапно и быстро, что платочек даже не успел появиться из сумочки.
— Зайка, — в сердцах бросила Вероника, — ну что же это такое? А ну перестань! Ты что себе позволяешь?
Но слезы Зайкины полили, как дождь из облака, которое долго собиралось и в результате стало совсем большим. Платочек, нашедший наконец применение, промок насквозь за считанные секунды, и даже уровень почти допитой влаги в стакане, расположенном внутри створа слез, понемногу снова стал повышаться.
— Пошли, — сказала Вероника и положила купюру на стол.
Она встала. Ана встала тоже, уткнулась в плечо Веронике, и так, вместе, полубоком, как сиамские близнецы, они и выбрались из гостеприимного бара.