Исполнитель
Шрифт:
– Ну, знаю, конечно! Что за вопрос? – ответил Мальцев.
– На прошлой неделе они уехали. В Испанию! Добровольцами! Воевать! У меня данные, что в Испанию отправляют наших военных инструкторов: лётчиков, танкистов, артиллеристов. Добровольцами! Воевать за Республику. А нашим инструкторам необходимы переводчики. Вот и уехали Дёмичев и Хасабьян. Я тоже хочу. Завтра пойду к декану писать заявление, – залпом выпалил Ивушкин.
У Мальцева засосало в желудке.
– Нет, на войну? Никогда? Меня ждёт кафедра. Спокойная научная работа. Дача в пригороде, кабинет. Чтение лекций, – подумал он. Ну, а вслух сказал:
– Да, это, конечно, очень почётно. Но я с детства помню рассказы моего отца о войне. Это ужасно.
– Санёк, может быть, это и страшно. Но мы же должны помочь испанскому народу? – с энтузиазмом сказал Ивушкин.
– Да, конечно, – вслух согласился Мальцев.
До Нового года оставалось десять дней. На второй перемене его срочно вызвали к декану.
– Это, наверное, будет продолжение вчерашнего разговора с завкафедрой романских языков. Он предложил Александру после института остаться на кафедре и заняться научной работой.
– Мы нуждаемся в таких талантливых молодых людях, как Вы, Мальцев! – подчеркнул завкафедрой.
– Я, в принципе, согласен, – очень сдержанно ответил Александр, желая от радости прыгнуть до потолка.
А на прошлой неделе с ним разговаривал секретарь партийной организации института и предложил вступить в партию. В январе Мальцев должен подать заявление в ВКПб.
– Всё складывается просто замечательно, – думал счастливый Александр, подходя к кабинету декана.
Он постучал в дверь и открыл её.
– Входите! – произнес незнакомый ему человек, сидящий за столом декана.
– Разрешите, здравствуйте! Я Мальцев Александр. Меня вызывали?
– Да, Мальцев, проходите. Меня зовут Николай Николаевич, я лейтенант госбезопасности, – строго произнёс незнакомый мужчина.
У Саши от ужаса отнялись ноги. Он не мог сделать ни одного движения.
– Присаживайтесь, Александр! – пригласил его сотрудник госбезопасности.
– Спасибо! – едва мог выговорить Мальцев и присел на краешек стула.
– Огромное тебе спасибо, Александр! Такие, как ты, там очень нужны. Я знакомился с твоим личным делом. Ты из пролетарской семьи, отличник, комсомолец, активист. Награждён знаком "Ворошиловский стрелок"… – торжественно произнёс Николай Николаевич.
– Где там? – спросил Мальцев, когда его собеседник закончил последнюю фразу.
– Как где? В Испании! Декан факультета мне рассказал, что ты неоднократно изъявлял желание ехать в Испанию добровольцем! – объяснил Николай Николаевич.
– Я? – растерялся Саша. – Да, конечно, – без энтузиазма ответил он тихим голосом.
– Прямо сейчас пишите заявление на имя товарища народного комиссара внутренних дел Николая Ивановича Ежова. Текст я Вам продиктую.
Мальцев, как в кошмарном сне, молча сделал, что от него требовал сидящий напротив него лейтенант госбезопасности.
– А это на сколько времени? Ведь я должен учиться. Мне институт закончить надо, – дрожащим голосом спросил Александр.
– Возьмите академический отпуск. Ваше руководство будет предупреждено. Послезавтра в девять часов утра я жду Вас в Управлении НКВД на Литейном проспекте. Пропуск для Вас будет заказан. Самое главное – никому ни о чём не говорить. Вы покинете город неожиданно. Да, собственно, у Вас близких родственников нет, поэтому и предупреждать никого. Хочу особо напомнить, Мальцев, что Вы едете выполнять задание партии и правительства особой важности и особой секретности. Никто из ваших друзей даже не должен догадаться, куда Вы исчезли. Поняли?
– Да, – едва пролепетал упавший духом Александр.
Мальцев вернулся домой с головной болью. Его тело ломило, как во время простуды.
– Егор, я уезжаю. На год. Мне приказали никому этого не говорить, но ты же мой друг. Я уверен, что ты будешь молчать. Я тебя прошу сберечь все мои книги и вещи. Только на тебя я и надеюсь, – сказал он своему другу тихим голосом.
– Ты едешь в Испанию! – догадался Ивушкин. – Счастливчик! Повезло! А меня с моим заявлением декан выгнал из своего кабинета. Сказал, что никаких добровольцев институт не отправляет, что это мои юношеские фантазии и что я должен больше внимания уделять учёбе. Я, Саня, все твои вещи сохраню. Даю тебе слово! Год ведь пролетит быстро. Вот тебе повезло!
Мальцев исполнил всё, как ему велели.
В Управлении НКВД на Литейном проспекте с ним долго беседовал совсем молодой военный в форме с двумя кубиками в петлицах. После чего он вручил Александру анкету.
– Прочитайте и заполните её, не торопясь, в соседнем кабинете. Как всё будет готово, анкету отдадите мне и получите направление на медкомиссию, – приказал ему сотрудник госбезопасности.
На следующий день Мальцев успешно прошёл медицинскую комиссию. После чего тот же самый молодой военный сказал:
– Собирайте свои самые необходимые вещи. Завтра выезжаете в Москву.
Дома Александр с тяжёлым сердцем собрал фанерный чемоданчик.
– Как хорошо всё шло! И на тебе! Ехать на войну, да ещё в Испанию, – тоскливо думал он.
Мальцев тогда и не мог себе представить, что этот год растянется на целых двадцать лет вдали от Родины. Ночью они с Ивушкиным не спали. Разговаривали вполголоса. Саша просил своего друга:
– Егор, прошу тебя, сбереги все мои книги. Особенно эту большую, "Хроники…". Да, плати за свет, что полагается!
– Саня, ты не переживай! Я всё сохраню. За свет буду платить. А ты скоро вернёшься! Что такое один год? Пролетит – и ты не заметишь, – поддерживал его Егор.
Рано утром они простились. Ивушкин поехал в институт, а Мальцев – в Москву.
Его очень строго приняли в НКВД на Лубянке. Сначала поселили в каком-то тихом общежитии на окраине столицы. В комнате с ним жил ещё один молодой неразговорчивый человек лет двадцати двух. Потом последовали бесконечные собеседования с высокопоставленными сотрудниками центрального аппарата НКВД. Мальцева заставили ещё раз пройти медкомиссию. 30 декабря 1936 года он принял присягу и был зачислен в штат НКВД в звании рядового.