Исполнительница темных желаний
Шрифт:
Зойку же Антон и убил подло – два! За что убил, почему, Сергей этого не знал. Но вряд ли тут дело было только в деньгах. Видимо, их общая желанная женщина допекла Панова своими сволочными игрищами, вот он и не выдержал.
За убитого брата…
Вот тут Хаустов поостерегся бы принимать скоропалительные решения, начав обвинять Антона. Не укладывалось у него в голове: как можно было так быстро все успеть. Убить Алексея после отъезда его жены, быстро вернуться в фирму, чтобы успеть к приезду туда Зои. Как-то не складывалось по времени. Сомнения одолевали, хотя Сергей своими сомнениями ни с кем
Это были пункты, по которым он вынес приговор своему другу: виновен.
А была еще его жена – милая, кроткая Полина, при взгляде на которую неизменно хотелось послюнявить ладонь и пригладить вихры на макушке. Которая очень красиво двигалась. Которая очень правильно говорила, и казалась при этом такой естественной, совершенно лишенной какой бы то ни было фальши. Которую всем без исключения мужчинам уже после получасового знакомства хотелось взять на руки и нести, нести, нести куда-нибудь подальше от пропитанного насквозь грязью реального нашего мира.
И которая, мать ее ети, просто взяла и сдала его ментам! Вылезла из его машины, покумекала чуть своими куриными бабьими мозгами и, аккуратно постукивая изящными каблучками по асфальту, прямиком направилась в милицию!
Сука! Вероломная, фальшивая сука! Такая же вероломная и лживая, как и ее муженек! Сейчас он ей все скажет! Сейчас…
Он так издергался и истомился от ожидания, что совершенно растерялся и даже поначалу не узнал машину Прохорова. А это была именно его машина, да! И именно Прохоров, а не кто-нибудь из посторонних незаинтересованных ходом расследования лиц, привез «несчастную» одинокую женщину откуда-то с ворохом покупок и, загрузившись ими под самый подбородок, потащил все это добро к ее подъезду.
Что он здесь делает?! С какой целью он тут?! Щебечет, блин, улыбается с незнакомой Хаустову нежностью.
Вот те раз! А куда же подевалась наша меланхолия, господин Прохоров?! Что могло вытеснить из ваших глаз ту смертную скуку, с которой вы день за днем встречали утром и провожали вечером своего босса?
Сергей ведь именно из-за этого и на работу не хотел его брать. Именно из-за этого бесцветного, необъяснимого уныния, изливающегося из Прохоровских глаз липким надоедливым туманом.
А тут, что мы наблюдаем! Мы наблюдаем совсем обратное.
И какой у нас в том интерес?! Что заставило вас, господин Прохоров, виться вокруг одинокой женщины, попавшей теперь в очень щекотливую ситуацию?
Ну, насчет ситуации, сама виновата. Не помчалась бы в милицию, он бы тоже не пошел. Хорошо, знакомые влиятельные люди шепнули, что ему надо там объявиться, пока за ним не приехали.
Так, так, так…
И покупки, что удивляет! Неужели Прохоров в самом деле мотался с Полиной по магазинам и делал покупки?! Да Вера, узнай она, в порошок его сотрет! Она не раз жаловалась Тайке, что Виталика не уговорить блуждать по магазинам. Что он просто беситься начинает, когда видит длинные ряды полок с женской одеждой.
А тут мы наблюдаем совершенно обратное. Пакеты в руках Прохорова солидных фирм, производителей как раз женской одежды. Стало быть…
Стало быть, Виталик решил окрутить Полину, так, что ли, получается? Отсюда такая услужливая предупредительность. И нежность откровенная. И внимание. Верке-то
Вот это да! Вот это номер! Прохоров запал на Полину!
Нет, он его, конечно, понимал чисто по-мужски. Она была хороша! Она была выше всяких похвал. Но, с другой стороны, эта прекрасная женщина находилась сейчас в эпицентре таких отвратительных событий, что задница господина Прохорова могла задымиться, а репутация могла оказаться подмоченной.
А Вера! Что будет с Верой, когда она узнает?!
Нет, неправильно. Что будет с Прохоровым, когда узнает Вера, вот как это должно звучать!
А ничего не будет с Прохоровым, ничего! Его просто не будет, и точка. Ни Прохорова, ни подобострастной неискренней любви его не будет к Верке. Ничего! Его раскусят, высмеют и выгонят, наплевав на все былые заслуги. Под боевыми подразумевается его мужская кобелиная сила. Верка хвалилась Тайке, а он как-то подслушал.
Верка не простит ему. Ни за что не простит, как бы хорош Прохоров не был. Что она себе мужика, что ли, не найдет, при такой упакованности в материальные блага! Найдет завтра же, стоит пальцами щелкнуть.
А вы, господин Прохоров, о чем думаете, следуя хвостом за Полинкой? На что, собственно говоря, рассчитываете? Что все вам сойдет с рук? Или все гораздо серьезнее и вы место жительства решили поменять? То есть поменять одну обеспеченную женщину на другую? Или все еще гораздо серьезнее, и в Полине Пановой у вас свой преступный интерес? А не вы ли…
Вот это да! А почему нет?! Почему этого скользкого хлыща никто ни разу не взял в расчет, как кандидата на роль возможного убийцы? Он ведь, как никто другой, великолепно подошел по всем параметрам, и алчный интерес у него, как ни у кого, имелся. Ведь если Антон не очень-то на тот момент – три года назад – нуждался в деньгах, то Прохорову они и до сих пор нужны. У него же ничего нет своего. И деньги ему, что тогда, что сейчас не помешали бы. А что касается Зойки…
Сергей вздохнул, вспомнив роковую свою привязанность. Наделала дел, красивая гадина, накрутила. Что жила беспутно, что померла так же.
Могла она и с Прохоровым тоже?! Могла или нет?! Хаустов помрачнел. Не смотря то что ее уже три года как не было в живых, он опять почувствовал укол ревности в сердце. Никогда ни одна женщина не вызывала в нем такого желания единоличного обладания. Никогда! Никто, кроме Зойки! И если Алексею он вроде бы простил, то всем остальным…
Ах ты, сволота! Ах ты, гадина!
Хаустову даже дышать стало трудно, настолько захотелось рвануть Прохорова на себя за галстук. Затянуть узел до такой степени, чтобы глаза у того полезли от страха и удушья из подлых его глазниц. И рвать, рвать из него правду и про его отношения с Зоей, и про его отношения с Полиной.
Еле сумел справиться с собой. Ведь уже дверь машины даже приоткрыл, чтобы бежать в квартиру Пановых и застукать голубков-любовников.
Не успел, хвала небесам, натворить ошибок. Прохоров сам вышел из подъезда. Довольно быстро вышел. Прикинув, Хаустов понял, что ничего там не было и быть не могло, кроме разве что страстного поцелуя на пороге. Но, судя по кислой физиономии Виталика, вряд ли Полина позволила себе такую вольность.