Исповедь Стража
Шрифт:
Но смерти Бессмертным не дано.
Намо остановился. Стена, которой он окружил узника, не была преградой для него самого. Он видел все, как есть.
Мелькор сидел на каменном полу, опустив голову и застыв, как изваяние.
Для Намо заточенный Вала находился в пустоте. И когда по воле Владыки Судеб наваждение исчезло, Мелькор поднял голову, ощутив чужое присутствие. И увидел себя — в нигде, там, где нет понятия верха или низа, где нет понятия пространства и времени. А перед ним был Владыка Судеб, и красивое лицо его было сурово и непроницаемо.
Молчание. Затем:
— Зачем ты здесь? Что тебе нужно от меня?
— Я хочу задать тебе вопрос. Только один.
— Спрашивай. Вежливый гость не оставит без ответа вопросы хозяина, — с издевкой прозвучал хриплый голос.
— Ты создал орков. Для чего? Ты создал Эльфов Тьмы. Для чего? Зачем ты нарушил Замысел?
— Почему ты считаешь, что орков создал я?
— Так говорит Манвэ.
Мелькор зло рассмеялся.
— Конечно, что благого можно ждать от меня! Ах, бедные Эрухини!
Он резко замолк, и продолжил уже совсем другим голосом, полным тоски и горечи:
— Не я их создатель, хотя доля моей вины здесь есть.
— Кто тогда?
— Страх. Страх и темнота.
— Но разве не ты творец тьмы и страха?
После недолгого молчания:
— Ты боишься Тьмы?
— Нет. Я привык к темноте.
— Не путай темноту и Тьму. Темнота идет из Тьмы, но и Свет рождается во Тьме. Надо лишь уметь видеть… Ты видишь звезды?
— Да.
— Давно?
Намо задумался и вдруг чуть не вскрикнул от изумления — в. этот миг он понял, что видел их всегда, еще до рождения Арды. Словно рухнула завеса между зрением и осознанием. Почему сейчас?
Мелькор понял его молчание.
— Значит, и ты можешь видеть. Но смеешь ли? Сможешь ли понять, что Тьма была до нас, что она не мной создана? Я могу лишь видеть ее и понимать и помогать другим увидеть и познать ее. Тьма не рождает страха в том, у кого есть разум и воля не бежать от нее, но всмотреться и понять. А Дети Единого оказались слабы духом… в большинстве своем. И живут они теперь почти все под опекой Валар, не сами… А орки — они бессмертны, как и эльфы. Они рождены страхом и мстят за свой страх всем прочим. Страх — их сущность. Старшие Дети Эру мудры, красивы, отважны… Но им никогда не понять цену и смысл жизни, ибо не дано им смерти. И никогда им не познать в полной мере цену добра и зла, ибо не будет им наказания. По сути они одно с орками, потому так и ненавидят они с эльфами друг друга. И те, и другие — проклятие Арды.
Вот как? Ежели эльфы таковы, как здесь говорится, то в чем же их мудрость-то? Мне всегда казалось, что уж смысл такого слова, как «терять», эльфы куда как хорошо понимали. И понимали то, чем могут отозваться их деяния в Арде. В этом, на мой взгляд, и есть та самая пресловутая Предопределенность — в ответственности. Ты совершил деяние — последствием его стало определенное событие. Ты поступил по-иному — получилось иное. Вот в чем Предопределенность, а не в отсутствии свободы выбора. И не назову я народ, осознающий последствия своих поступков и отвечающий за них, проклятием Арды.
И разве эльфы не ответили сполна за все свои деяния? Не скажу, чтобы это было наказанием, но свою чашу они испили до дна и честно.
С какой-то жестокой горечью говорил Мелькор эти слова, и, когда он замолчал, Намо спросил его:
— Расскажи мне об Эльфах Тьмы. Ты дал им смерть. Зачем?
Мелькор ответил не сразу, и голос его был холоден.
— Я не стану говорить с тобой о них. Ты пришел узнать об орках — ты узнал. Теперь уходи.
— Я вернусь и буду еще говорить с тобой. И ты будешь говорить со мной, ибо ты этого хочешь, — сказал Владыка Судеб и ушел прочь.
И снова непроницаемая стена окружила заточенного Валу. Кто знает, может, теперь он мог бы рассеять наваждение — ибо знал, что это наваждение, и не было бы вокруг него больше сырых каменных стен и ржавых цепей, может, и цепь, что держала его, исчезла бы — но он не стал ничего делать.
«Манвэ верно выбрал наказание для брата. Нет ничего тяжелее для творца, чем лишиться способности творить. Что бы ни выходило из его рук — разве наказанием исправить душу? А теперь он ожесточен, и сделали его таким мы. Боюсь, что ныне сила его обратится только к злу» — так думал Владыка Судеб.
Что-то произошло с ним после той краткой беседы с Мелькором. Он вышел из врат своих чертогов — редко он покидал их. И чуть не ослеп. Свет. С неба бил в глаза Свет — он понял, что именно это — Свет, а не то, что источали Деревья Валинора! Намо замер, охваченный восхищением. Свершилось великое! Эру дал им новый Дар, как не раз уже открывал им новое в Замысле своем. Но никто не понял Намо. Никто ничего не видел. Они смотрели — но не видели…
Мятежный Вала сидел прислонившись к стене. Волосы его были белы, морщины наметились в уголках рта и на лбу. Руки в тяжелых кандалах бессильно лежали на коленях. Призрачная стена исчезла. Они снова были среди пустоты.
— Что тяготит тебя, Владыка Судеб, Повелитель Мертвых? Голос Мелькора был ровен и спокоен, не как в прошлый раз.
Намо показалось — Мелькор ждал его. Все же ждал.
— Я видел Свет. Но другие — не видели. Ты — видишь. Почему?
— Просто не боюсь видеть. Я всегда пытался увидеть больше, чем было дозволено. Я — не боялся. Вот и все. Вот и расплата…
— Но почему только я? Я и ты?
— Не ты один. Но ты — видишь и смеешь видеть, другие же намеренно закрывают глаза. Ибо Эру не велел. — Злая насмешка звучала в его голосе. — Ничего. Не Валар, так майяр увидят. Как Гортхауэр, — резко закончил он.
— И кто из Валар видит, кроме тебя?
— Ты. Думаю, твои брат и сестра. Может, Эстэ. Наверное, видят, но еще не осознают. И Варда.
Голос его стал сухим и жестким, когда он произнес последнее имя.
— Варда?
— Она видит, но в ее воле закрывать глаза другим. Такова воля Эру.
— Откуда ты знаешь волю Эру? И почему он боится тебя? Почему он хотел закрыть глаза другим?
— А откуда ты знаешь, что Эру боится меня?
— Откуда? Не знаю откуда… Просто — знаю.
— Но так и должно быть. Мы часть разума и замыслов Эру. И любой из нас, обретя себя и осознав себя, способен сравняться с Эру и превзойти его. Только не все на это осмелятся. Если бы ты посмел, ты бы смог… Так перестань же бояться себя, поверь себе! Никто в Валиноре не сравнится по силе с тобой…