Исправляя ошибки
Шрифт:
Жители столицы понимали это. Они активно осуждали нерешительность лорда Викрамма. Лея готова была поклясться, что самые громкие слова из тех, что произносят в подобных случаях — а именно, «вотум недоверия», «импичмент» — уже несколько раз касались ее слуха. Пока, правда, эти слова звучали робко, неуверенно — значит, дело еще можно было поправить, и весь аппарат Верховного канцлера решал теперь эту задачу.
По голосвязи с участниками совещания беседовали представители Банковского клана и Кореллианской судостроительной корпорации.
Первые могли бы говорить куда более грубо, если бы не присутствие генерала Органы. Однако Лея благодаря
Оказалось, что Банковский клан вовсе не отказывается от намерения сотрудничать, даже в непростое для Республики военное время. Однако требует назвать хотя бы мало-мальски точные сроки. Разве это такое уж непосильное условие?
Сроки, однако, не в малой степени зависели от кореллианцев.
Беседа с сотрудниками корпорации тоже оказалась достаточно продуктивной — те обещали предоставить первый десяток крупных военных судов уже к концу месяца. Правда, запросили цену несколько больше той, что была оговорена в контракте (за дополнительные издержки, сказали они; ведь повышение цен на плазму вызвало, подобно цепной реакции, увеличение стоимости и прочих продуктов, в том числе и сырья, необходимого для строительства звездных кораблей). Однако разница с изначальным прейскурантом оказалась, право, не такой уж значимой. Скорее всего, уверил канцлер, сенат вынесет решение, которое устроит обе стороны.
Посовещавшись еще немного, Викрамм и генерал Органа единодушно заключили: два, а в крайнем случае три месяца. В течение этого времени Республика обязывалась возвратить контроль над сектором Чоммел и предотвратить тем самым экономический кризис.
После почти целого дня кажущихся нескончаемыми обсуждений, споров на повышенных тонах, двусмысленных и едких фраз, и всего одного кратковременного перерыва на каф, Лея чувствовала себя не просто усталой, а совершенно выжатой.
Когда совет перешел к последнему, хотя, несомненно, тоже весьма важному вопросу, генерал Органа, не выдержав, извинилась перед Викраммом и другими представителями военной элиты. Она сказала, что почувствовала себя дурно, и что ей немедленно нужно выйти на воздух, в чем пожилой женщине никто не отказал.
И сенат, и военный совет уже знали о пленнике, поскольку Викрамм не нашел больше возможным — и необходимым — утаивать это важное обстоятельство.
У Республики в плену находится один из главнокомандующих Первого Ордена, таинственный Кайло Рен. И политики, и военачальники, и сам Верховный канцлер пока воздерживались от комментариев по этому поводу. Однако Лея чувствовала, насколько они смущены и взволнованы подобного рода новостями.
Они не знали, как поступить. Викрамм поставил сенат в известность, что власти Первого Ордена проигнорировали инициативу Верховного канцлера относительно переговоров. Более того, Терекс счел возможным показательно расправиться с пленными пилотами Сопротивления — это было, разумеется, прямое заявление о том, что жизнь заложника не являет ценности.
Лее отчаянно хотелось закрыть руками уши, чтобы не слышать этих речей, которые в представлении несчастной матери звучали особенно
Лайам по-прежнему был верен слову, поэтому никто, кроме него и Диггона до сих пор не ведал об истинном происхождении пленника. Для всех остальных Кайло Рен оставался только Кайло Реном, а не Беном Соло. Согласно распространяемой информации, Сопротивление, сумев захватить главу ордена Рен живым во время рейда на «Старкиллер», удерживало факт его пленения в тайне по просьбе Верховного канцлера, который надеялся, оперируя жизнью и свободой любимца Сноука, прекратить войну еще в зародыше. И только после чудовищных действий Терекса окончательно убедился, что его чаяниям не суждено исполниться. Среди солдат Сопротивления встречались те, кто еще помнил бессознательное тело в темных одеждах на руках у вуки в тот день, когда вражеская база была уничтожена. Эти люди могли подтвердить легенду.
Не трудно догадаться, что таким образом Викрамм не только оберегал честь своего союзника — а именно, Леи Органы — но и обеспечивал себе путь к отступлению на случай, если обстоятельства вдруг изменятся.
Но пока обстоятельства складывались не в пользу Кайло.
При нынешних условиях, когда его популярность среди народа падала с каждым часом, а отдельные кадры злокозненной записи, которую прислал Терекс, непонятным образом заполонили голонет, Викрамм не мог пренебречь возможностью поднять свой рейтинг, рассказав об удивительной удаче правительства Республики: «Кайло Рен у нас в руках!» Стараниями инсайдеров невероятное известие успело разойтись в массах, хотя большинство отнеслось к нему с недоверием, утверждая, что это только утка — уловка канцлера, чтобы остаться на плаву.
Члены военного совета тоже были поначалу настроены скептически. Чтобы убедить их, Клаус Диггон предоставил копии собственных отчетов, подготовленных для Верховного канцлера во время пути его линкора на Корусант — с пленником на борту.
Лея покинула совещание как раз в это время. Она не могла участвовать в обсуждении, сохраняя невозмутимый вид. Ее сердце не выдерживало той холодной прагматичности, с которой высокие воинские чины решают судьбу ее ребенка; обсуждают, что будет выгоднее для Республики — сохранить жизнь опасному преступнику, или уничтожить его, пока существует такая возможность.
Если бы речь и вправду шла о правосудии, о справедливом наказании — Лея бы, по крайней мере, поняла это. Но сейчас Бену, возможно, придется умереть, как тем ребятам на Набу, из-за чужих амбиций. Они лишились своих жизней из-за амбиций Терекса, а он должен был лишиться своей из-за амбиций канцлера Викрамма. Там, в Тиде произошло страшное несчастье. Народ обвинял во всем главу Республики. Лучшее средство избежать дальнейшего развития скандала — переложить ответственность на другого. Дать людям того, на кого они смогут беспрепятственно обрушить весь свой гнев. С этим генерал никак не могла смириться.
Продолжая рассекать нетерпеливым шагом коридор, Лея, дрожащая не то от страха, не то от гнева, повторяла, как молитву, что не сдаст своих позиций. Она намерена настаивать на том, что пленник представляет ценность, он, по меньшей мере, владеет ценной информацией — а значит, ему необходимо сохранить жизнь.
Акбар наверняка поддержит решение своего командира, как и большая часть офицеров Сопротивления — и даже те, кто не ведает о родстве Леи и Кайло. Большинству из них достаточно знать генерала Органу, чтобы не сомневаться в правильности ее решений.