Испытание чародеев
Шрифт:
Эйра обняла Каллена за плечи и приблизила свои губы к его губам.
Глава 12
В тот момент, когда их губы соприкоснулись, вся осторожность была отброшена в сторону. Ее спина прижалась к стене, когда Каллен подался вперед, требуя ее рта со всем смелым упорством любовника. Глаза
Низших вроде тебя, прошептал противный голос в глубине ее сознания.
Его рука прикоснулась к ее голове. Эйра не знала, когда он переместил руку с ее талии, но когда его пальцы запутались в ее волосах, она испугалась, что может издать звук, который ни при каких обстоятельствах, никогда не собиралась издавать. Особенно с Калленом.
Принц Ромулин откашлялся с тихим «гхм».
Каллен резко отстранился, в его глазах была паника. Паника, которая, как ей показалось, была настоящей, они еще не вышли сухими из воды. Слабый румянец на его щеках, несомненно, был притворством. Однако ее собственный румянец был самым, что не есть настоящим.
— Я, э-э… Мать Небесная, — застонал Каллен от смущения. — Простите нас, Ваше высочество. — Он низко поклонился.
— Всякое случается. — Принц ухмыльнулся, будто сам оказывался в подобных ситуациях в темных коридорах. — Но эта территория технически закрыта.
— Я знаю… я… мы…
— Я не стану доносить на вас страже за вторжение в королевское крыло. Не торопитесь, придите в себя и возвращайтесь ко двору. Хотя, на будущее, рекомендую найти другой укромный уголок для любых будущих побуждений, что невозможно игнорировать.
Пока двое мужчин разговаривали, внимание Эйры было приковано к Ферро. Его фиалковые глаза ярко сияли, как бы забавляясь, но лоб был нахмурен. Лицо эльфа выражало противоречие, словно он не мог решить, какую реакцию выбрать на это открытие.
Эйра прикусила губу, чтобы не сказать что-нибудь Ферро и не разрушить усилия Каллена. Она все еще чувствовала вкус губ Каллена, и по какой-то причине это только усилило ее желание уверить Ферро, что все не так, как кажется.
— Вы слишком великодушны, Ваше высочество. — Каллен снова поклонился.
Эйра пробормотала извинения и присела в реверансе. Когда она подняла глаза, то лишь мельком увидела Ферро, прежде чем он исчез за дверью.
Каллен вздохнул с облегчением.
— Это было близко.
— Он действительно сообщил бы о нас страже?
— Технически, он мог бы. Или он мог бы развернуть расследование и выяснить, что мы на самом деле делали, и отозвать наши булавки. Или просто отменил бы их, потому что проникновение в запретную зону бросает тень на участников отбора. — Каллен прижал палец к булавке на ее груди. — И я сомневался, что ты захочешь рискнуть ей.
— Нет.
— И все же я прошу прощения за поцелуй. — Каллен сделал большой шаг в сторону и направился обратно ко двору.
Эйра провела пальцами по волосам, убеждаясь, что прическа не пострадала. Это движение вернуло ей воспоминание о его пальцах в ее волосах. Она вздрогнула и едва удержалась, чтобы не сказать ему, чтобы он не извинялся. Прошло много времени с тех пор, как ее целовали… И ее никогда так не целовали.
— Все в порядке. Я понимаю.
Возвращая цепь на место, он остановился.
— Это же был не твой первый поцелуй, не так ли?
Эйра закатила глаза.
— Конечно, нет.
— О, хвала Матери, мне бы стало не по себе. Я знал, что ты неопытна, но…
— С чего ты взял, что я неопытна? — Эйра схватила его за локоть, останавливая.
— Ну, учитывая, как ты была увлечена Адамом… и он сказал… — Его глаза бегали, глядя куда угодно, только не на нее.
Эйра дернула его, привлекая все внимание к себе.
— Послушай, я даже не думаю, что Адам уловил… он был первым мужчиной, которого я полюбила. — Слова были как разбитое стекло. Они резали горло и мешали продолжать говорить, но что-то в том, что бы наконец-то высказаться, ощущалось приятно. Чувство, которое давно пора было высвободить. Возможно, она смогла произнести эти слова только потому, что они с Каленном пересекли черту, сделав его ближе, чем кого-либо другого за долгое время, даже если эта черта была пересечена действием и ничем больше. — Я не желала его плотским образом. Если бы я хотела такого удовлетворения, я бы нашла его где-нибудь еще или отдалась ему.
Каллен уставился на нее с тем, что Эйра могла описать только как болезненное очарование.
— Я не хрупкая. Я не в неведении о том, как устроен мир. Мне было больно в тот день не потому, что у меня никогда не было мужчины, или не потому, что он заботился о ком-то другом… мне было больно, потому что он насмехался надо мной и моими чувствами. Чувствами, которые я лелеяла. Он посмел заставить меня никогда больше не хотеть чувствовать, — закончила Эйра.
Каллен уставился на нее. Она молча ждала его суждения в течение мучительной минуты. Когда стало ясно, что ему больше нечего сказать, Эйра с радостью оставила его и двор позади.
***
Она была готова к тому, что ее брат прокомментирует то, как все закончилось с Калленом, но он промолчал. Ни тогда, когда она рассказала ему все, что увидела при дворе, ни в последующие дни.
Либо Каллен сам все рассказал Маркусу и тот поклялся ему молчать, либо Каллен сохранил их встречу и все, что она сказала в тайне исключительно между ними. Эйра не знала, что ей нравится меньше. Мысль о том, что Маркус примет сторону Каллена, а не ее, и будет хранить свои секреты, проверяя, все ли с ней в порядке. Или мысль о том, что Каллен, возможно, способен уважать ее… что он может быть лучше, чем она о нем думала. И если все было так, это открывало возможность того, что она ошибалась в нем и в других отношениях.
Эти мысли о том, что Каллен был порядочным, несомненно, родились из затянувшегося тумана поцелуя. Это был хороший поцелуй. Лучший, что у нее был. Более чувственные переживания Эйры ограничивались несколькими летними исследованиями с одним из красивых молодых моряков, которые входили и выходили из порта. Ничего серьезного… но несколько хороших ночей в компании, о которых стоило время от времени повспоминать.
Поэтому Эйра постаралась выбросить из головы весь тот день. Она сосредоточилась на своей работе и учебе. Она проводила время с Элис, тихо деля пространство в их собственных уголках. Время пролетело быстро, настала ночь перед вторым испытанием, когда записка оказалась на ее подушке после ужина.