Испытание чародеев
Шрифт:
— …ни при каких обстоятельствах она не должна знать. — Голос отца, поняла Эйра.
— Ты ведешь себя нелепо. — Гвен не умела тихо шептать. Эйра слышала каждое слово через дверь, но приглушенный ответ отца заставил Эйру встать и тихо подойти к двери, прижав ухо к дереву, чтобы лучше слышать.
— Не тебе решать, — сказала мама.
— Оставь это, Гвен. — Фриц тоже был там.
— Ты ведешь себя глупо. — Гвен проворчала что-то нелицеприятное. — У тебя слишком большая голова для мозга размером с улитку.
Мама
— Я вижу, ты так и не переросла свои детские насмешки.
— Прекратите ссориться, вы, двое, — вспыхнул Фриц, выставляя себя старшим братом. — Неважно, что ты думаешь о решении Реоны, это ее дело.
— Она все равно узнает, — настаивала Гвен.
Узнает что? Задалась вопросом Эйра и еще теснее прижалась к двери.
— Подобного не произойдет, — строго сказал отец. — Особенно после того, как мы положим всему этому конец. Вы видели ее сегодня.
— Вы трое не можете быть серьезными. — Эйра услышала топот, который, как она предположила, принадлежал Гвен. — Вы собираетесь попытаться дисквалифицировать ее из-за этого факта? Вы собираетесь наказать ее за то, над чем она не властна?
— Ты видела, что случилось! — Голос ее матери раздался неожиданно громко. Эйра подскочила. Ее сердце билось сильнее, чем когда-либо во время испытания, но она не могла отступить. Голодное любопытство удерживало ее у двери. Когда мама заговорила снова, ее голос дрогнул.
— Ее… ее магия. Она сделала трезубец.
— Фриц заполнил промежутки между зубцами льдом, прежде чем кто-либо успел заметить, — возразила Гвен.
— Мы думаем, что никто не заметил, — прошипел отец.
— Но я не всегда буду рядом, — вздохнул Фриц.
— Что будет, если кто-нибудь увидел? — прошептала ее мать.
— Для Бегущего по воде не преступление создавать трезубец, — сказала Гвен.
— Мы с вами знаем, что последствия гораздо тревожнее. Там, откуда она родом… Ее волосы и глаза. Ее сила. Вы видели демонстрацию этого сегодня. Люди будут наблюдать за ней, и если она продолжит идти по этому пути, кто-нибудь узнает правду. — О чем говорит ее мать? То, как она говорила, делало Эйру похожей на какую-то незнакомку.
— Вот почему вы должны сказать ей, чтобы она была готова, — снова настаивала Гвен.
Эйра больше не могла слушать. Она рывком распахнула дверь.
— Сказать мне что?
Ее семья стояла в холле, выглядя, словно маленькие дети, пойманные за кражей теплого печенья с кухни. Фриц сделал шаг назад. Гвен скрестила руки на груди и посмотрела на своих братьев и сестер. Ее родители переглянулись.
— Ну? — Гвен указала между родителями и Эйрой.
— Что бы это ни было, я хочу знать. — Эйра сделала еще один глоток из своей кружки, надеясь, что бульон в равной мере придаст ей сил и мужества. К сожалению, зелья храбрости не существовало. Все, что у нее было — это горячий бульон со вкусом цыпленка, которая смягчила боль в мышцах.
— Мы выбирали,
— Это было не то, что вы обсуждали, и я это знаю. — Ногти Эйры слегка впились в кружку. — Я знаю, что это не так, потому что у всех у вас не было проблем с тем, чтобы попросить меня бросить учебу. За исключением Гвен. — Тетя слабо улыбнулась ей. — Итак, о чем вы говорили?
— Тебе не о чем беспокоиться, — сказал отец.
— Скажите мне!
— Если никто из вас не сделает этого, тогда это сделаю я. — Гвен повернулась к ней лицом. Она открыла рот и сделала вдох.
— Прекрати, Гвен, — огрызнулась ее мать голосом, обычно предназначенным для тех случаев, когда Эйра что-то сломала. — Вы с Фрицем уходите. Мы разберемся сами.
— Но…
— Это семейные дела. — Ее мать сердитым взглядом прервала протест Гвен.
Гвен в ответ закатила глаза и подошла к Эйре, крепко обняв ее за плечи.
— Эйра, мы очень тебя любим.
— И это никогда не изменится. — Выражение лица Фрица сморщилось.
— Я… я никогда не сомневалась в этом. — Эйра уставилась на кружку, когда тетя отпустила ее.
— Хорошо. — Гвен и Фриц направились по коридору, Гвен в нерешительности остановилась рядом с Реоной. — Скажи ей. Она заслуживает того, чтобы знать. Не отступай от правды.
Ее мать только вздохнула, когда они удалились в палату, дверь закрыла их от всего мира. Ее родители обменялись взглядами, прежде чем их внимание вернулось к Эйре. Их наполняла странная и необъяснимая печаль.
— Просто скажите мне, — снова потребовала Эйра, на этот раз мягче. — Что бы это ни было, я смогу это принять.
— Ты не знаешь, о чем просишь, — сказала мама, сверкая глазами.
— Перестаньте обращаться со мной, как с хрустальной вазой! Раз я говорю, что могу, значит могу. — Если сегодняшние события этого не доказали, то Эйра не знала, что может.
— Очень хорошо, — сказал ее отец. Она понимала, что действовала ему на нервы из последних сил. Но Эйра не чувствовала раскаяния. Какой бы ни была эта тайна, было ясно, что ее давно пора раскрыть. — Если ты считаешь, что ты достаточно взрослая, чтобы справиться с правдой, мы дадим ее тебе.
— Херрон…
— Нет, Реона, она явно считает, что готова. — В словах ее отца слышалось волнение.
— Эйра, мы очень тебя любим. — Мама легко забрала кружку из рук Эйры. Эйра не сопротивлялась, когда та поставила ее на ближайший стол. — Мы всегда будем это делать, все, чего мы когда-либо хотели — это самого лучшего для тебя.
— Я знаю, — сказала Эйра слабее. Первые уродливые ростки сожаления подняли головки, чтобы зацвести. — Мне не нравятся некоторые вещи, о которых вы меня просили. Мне не нравится, когда вы оба балуете меня, и Маркус… и остальная часть семьи. Я не люблю секретов. Но ничто из этого никогда не заставляло меня сомневаться в вашей любви ко мне.