Испытание любви
Шрифт:
А этот капитан Трезвомыслие! С каменным лицом, на котором не отражалась ни одна эмоция, с вытаращенными глазами. Ни дать ни взять лицо робота. Наверняка этот тип вообще никогда не улыбался!
Когда Камерон подал Бейли руку, чтобы помочь взойти по трапу, она едва не отшатнулась. Брет никогда не предлагал ей подобную помощь. Несмотря на почти панибратскую речь, он ни разу не перешел границ, не пересек ее личное пространство, которое сильно сузилось со дня смерти Джима. Это казалось Бейли совершенно нормальным. Она не доверяла людям, и поэтому прикосновения постепенно превратились для нее в какой-то атавизм. Возможно,
Она пребывала в смятении еще несколько минут и не сразу поняла, в чем дело, когда Камерон велел ей занять другое место. Устроившись, Бейли сделала вид, что увлечена бумагами, хотя не разбирала ни слова из прочитанного.
До чего же слаба броня, если любое случайное прикосновение может легко лишить равновесия! Даже прикосновение того, кому она столь активно не нравится! Неужели ее сердце забилось от… внезапного интереса к представителю противоположного пола?
Увы, личной жизни у Бейли не было вовсе. На ее долю хватало насмешек, которыми ее осыпали дети Джима. Давать им еще один повод для издевательств Бейли не желала. Да и друзья покойного мужа только и ждали неверного шага с ее стороны…
Конечно, временами Бейли чувствовала себя невероятно одинокой и никому не нужной, но ей не хотелось, чтобы кто-то об этом узнал. Особенно такой человек, как Камерон Джастис. Заметь он эту внутреннюю дрожь, решил бы, что ее способен взволновать первый встречный. Это не добавит ей очков.
Но он волновал, правда волновал. Камерон Джастис относился к тому особому типу мужчин, к которым не может не тянуть. Не красавец, конечно, но хорош собой. Грубоват в своей силе, но тем же и привлекателен. Серые глаза – не наивно-голубые, а именно серые, холодные, пытливые. Так и тянет узнать, способен ли на простые эмоции обладатель столь ледяного взгляда.
Бейли знала, что Камерон и Брет – друзья, и это ее озадачивало. Разве такие, как капитан Трезвомыслие, нуждаются в друзьях? Но Брет всегда отзывался о напарнике с уважением и теплотой.
– Настоящий летчик, – сказал однажды Брет. – Очень уравновешенный человек. Думаю, окажись его самолет между двумя быстро сходящимися торнадо, его бы даже в пот не бросило. Даже если бы сидел за штурвалом «КС– 10А».
Позже Бейли решила отыскать в сети изображение «КС-10А», чтобы лучше понять, в чем тут подвиг – сидеть за его штурвалом в грозу. Оказалось, речь шла о действительно большом воздушном судне, способном прямо в воздухе заправлять небольшие самолеты. Представить себе более опасное занятие, как дозаправка в небе, Бейли не смогла и невольно прониклась к Камерону Джастису уважением.
Внезапно она осознала, что уже давно не смотрит в бумаги, а разглядывает лежащие на штурвале руки капитана Трезвомыслие. Вздрогнув, Бейли торопливо вернулась к чтению. Наверняка Камерон был озадачен, как можно видеть мелкий шрифт сквозь черные очки. Действительно, это было непросто, но Бейли все равно не могла сосредоточиться на чтении.
Очки выполняли роль щита, за которым она старалась укрыться. Уж слишком ей не нравилось странное состояние, владевшее
Для сна было самое подходящее время – раннее утро, – вот только дремота никак не хотела приходить.
Если бы она взяла ноутбук, то могла бы скоротать время за раскладыванием пасьянса или вышла бы через спутник в Интернет. Но Бейли не стала брать с собой ноутбук, поскольку вещей и так было более чем достаточно. Во время спусков по реке компанию любителей острых ощущений всегда сопровождал гид с несколькими помощниками. Они обычно перевозили вещи туристов на джипах вдоль берега. Оставалось надеяться, что в трех машинах, нанятых на восемнадцать человек, хватит места и на многочисленные пожитки Бейли.
Мысли о рафтинге наполнили ее приятным возбуждением. Возможно, спуск по реке сулит не только веселое времяпрепровождение, но и опасности, и все же это лучше, чем быть запертой в четырех стенах роскошного особняка. Бейли не придется тщательно взвешивать каждое слово со случайными собеседниками, не будет нужды выглядеть с иголочки и следить за манерами. Она сможет наконец-то побыть сама собой. Целых две недели!
Бейли кинула взгляд в окно и залюбовалась расчерченной квадратиками землей. Ей не нравились коммерческие рейсы на больших воздушных судах – основную часть пути они летели слишком высоко, чтобы разглядывать ландшафт. Маленькие частные самолеты летали в нижних слоях атмосферы, и из иллюминаторов открывался прекрасный вид. Дороги крохотными ленточками вились внизу, поля неровными заплатками закрывали землю, коробочки домиков лепились друг к другу, окруженные группами деревьев…
Мерный шум моторов убаюкивал, и Бейли удалось ненадолго погрузиться в дремоту. Кожаное кресло имело удобную спинку, солнечные лучи не попадали в салон и не слепили пассажирку. Бейли расстегнула пару пуговок на своем шелковом пиджачке, откинула спинку сиденья и еле слышно вздохнула, смежив веки.
Когда Бейли вновь открыла глаза и глянула на часы, то с удивлением обнаружила, что полет длится уже полтора часа. Похоже, она не просто дремала, а крепко спала.
– Где мы сейчас? – спросила она громко, чтобы капитан самолета мог ее услышать.
Камерон сдвинул с уха один наушник и повернул голову.
– Что вы сказали, мэм? – Его лицо было бесстрастным, да и голос звучал так же.
– Где мы? – повторила Бейли.
– Приближаемся к Айдахо.
Она глянула в окно и увидела чуть впереди по курсу огромные горы, увенчанные снежными шапками. Сердце вздрогнуло в груди, и Бейли громко охнула. Горы неслись на них, вздымаясь все выше, и не было между ними просвета. Если самолет не способен подняться повыше, в ужасе подумала она, им суждено разбиться о крутые склоны.
Капитан Джастис поправил наушник и отвернулся, но Бейли успела заметить, что на его губах мелькнула довольная усмешка. Понятное дело, его порадовал объявший пассажирку страх. Подлый тип! Как он мог счесть забавной ее панику! Конечно, самолет способен подняться выше – иначе зачем капитан Трезвомыслие вел его к скалам?
Подняв спинку кресла, Бейли уставилась на растущую горную гряду. До нее было еще далеко, но размеры все равно подавляли и внушали трепет. Две огромные вершины, округлые, словно женские груди с белоснежными сосками, подбирались все ближе и ближе.