Испытание. По зову сердца
Шрифт:
Юра вынырнул из кучи ребят, оглянулся на окно и, махнув бабушке рукой, снова схватился с мальчишками: одного пихнул, второго прижал к стене и стал трясти за грудь. Ошеломленные таким оборотом дела, ребята опомнились только тогда, когда Юра поднял бескозырку, стряхнул с нее землю и зашагал к воротам.
— Беги! Домой беги! — истошно закричала бабушка, когда вся ватага бросилась за Юрой.
Но он, круто повернувшись, пошел мальчишкам навстречу. Тут Аграфена Игнатьевна не выдержала и побежала на лестницу.
В это время к дому
— Ты чего такой красный? — остановил он сына. Увидев высыпавшую за ворота ватагу, отец все понял.
— Драка? Эх ты, пионер! — Он подтолкнул Юру в парадное.
— Чего толкаешься?! — обиделся на отца Юра, остановился в темном углу лестницы и забормотал сквозь слезы: — Я им покажу, как дразниться! Так дам, что за Бугом слышно будет...
— Вот я тебе сейчас дам — так это точно! — Яков Иванович потянул сына за собой. — Живо домой!..
Сверху раздался голос бабушки:
— Покажи ему, Яшенька! Совсем от рук отбился, сорванец!..
— Ты бы послушал, как они дразнятся, так тоже бы дал сдачи! — закричал Юра.
При этих словах Яков Иванович невольно вспомнил, как его в детстве по-разному обзывали. И он так же, как Юра, бил обижавших его ребят. Но тогда за него, сироту, заступиться было некому... Почему же дразнят Юрку? Может быть, потому, что редко видят его с отцом, считают беззащитным? Как захотелось Якову Ивановичу надрать за сына уши этим сорванцам!
Он повернулся к Юре, притянул к себе и спросил:
— Ну, ты им дал как следует?
Юра, удивленный такой переменой в отце, нерешительно протянул:
— По первое число!
Увидев их обнявшимися, Аграфена Игнатьевна развела руками.
— Вот так сами и портите детей!.. — возмутилась она и в сердцах хлопнула дверью.
После ужина Нина Николаевна стала собирать мужа в дорогу. В большой чемодан положила надувную подушку, нитки, иголки, принадлежности для мытья и бритья. Маленький чемоданчик наполнился съестным. Среди копченостей, масла, сахара и прочей снеди оказалась еще и баночка клубничного варенья.
— Ну, милые вы мои, это же на целый месяц хватит!.. — запротестовал Яков Иванович. Но теща с Ниной действовали единым фронтом.
— Едешь на день, бери хлеба на неделю! — сказала Аграфена Игнатьевна. И Яков Иванович понял, что сопротивление бесполезно.
Когда все улеглись спать, Яков Иванович еще долго стоял у открытого окна. Он смотрел, как вдалеке в домах переливаются огни, вдыхал свежий ночной воздух.
Вдруг где-то поблизости раздались звуки рояля.
— Яша, — сонным голосом позвала жена, — тебе ведь рано вставать!
— Больно ночь хороша, Нина. Иди-ка сюда!
Нина Николаевна накинула халат, подошла к нему. Встала рядом. Он обнял ее.
Заглядывая ему в глаза, она улыбнулась:
— Непутевый ты у меня!.. Такой же, как когда-то. И годы на тебя не действуют.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Всю
На большаке, неподалеку от деревни Зломысел, из-за кустов показались два конных пограничника. Они остановили машину. Загорелый, весь в пыли сержант нагнулся с седла и попросил Железнова предъявить документы.
— Не знаете ли вы, где штаб батальона стрелкового полка? — выйдя из машины, спросил Яков Иванович.
— Знаю, товарищ полковник. Отсюда в трех километрах. Проедете по этой дороге вперед с километр, налево пойдет проселок. Как к лесу подъедете, там вас встретит патруль этого батальона. — Пограничник приложил руку к зеленой фуражке и пустил лошадь рысью по дороге.
В лесу машину действительно встретил патруль и проводил до усадьбы, окруженной густым садом.
Навстречу Железнову с крыльца сбежал сухощавый, длинноногий офицер.
— Капитан Карпов, командир батальона, — представился он.
Карпов провел Железнова в дом. Там находились начальник участка военинженер второго ранга Тихомиров и воентехник первого ранга Паршин. Оба среднего роста, поджарые, загорелые и оба лысые. Тихомиров облысел давно. Паршин же, стараясь походить во всем на своего начальника, брил голову наголо.
Отказавшись от предложенного ему обеда, Железнов приступил прямо к делу.
Работали долго. Солнце уже перешло в другие окна и, пробиваясь сквозь листву яблонь, яркими пятнами играло на полу, а они все еще согнувшись стояли над схемой укрепрайона и над чертежами фортификационных построек.
По схеме получалось, что размещение бетонных и дерево-земляных огневых точек было произведено правильно и искусно: куда бы враг ни сунулся, он сразу попадает под перекрестный огонь. Особенно понравилась Железнову отсечная позиция по реке Пульве.
Первая очередь бетонных сооружений была уже закончена, и работы второй очереди во многих местах наполовину сделаны. Значительно хуже обстояло с возведением дерево-земляных сооружений. Из-за этого и разгорелся спор. Железнову казалось, что план по этим сооружениям в срок не будет выполнен. Он высказал сомнение и упрекнул начальника участка.
— План, товарищ полковник, будет выполнен в срок, — ответил вместо Тихомирова капитан Карпов. В его голосе прозвучала обида: он ожидал, что Железнов похвалит его за перевыполнение майского плана.
— Я не хотел обидеть вас и ваших бойцов, — перевел взгляд на Тихомирова Железнов. — Но меня беспокоит, что окопы, проволочные заграждения и огневые точки между дотами делаются медленно. Почему отстаете от плана?
— Разрешите заметить, в прежнее время это возлагалось на те войска, которые будут занимать укрепрайон, — сказал Тихомиров: он не любил дерево-земляные, фортификационные постройки и считал, что сейчас зря тратят на них время и деньги, ведь они все равно через год сгниют.