Испытание. По зову сердца
Шрифт:
— Вы сами говорите, что это было прежде. Тогда был расчет на какое-то мобилизационное время. А теперь, как мы видим, война начинается без объявления. Мы не можем этого не учитывать. Нам надо быть начеку!
— Начеку? Кто же нам сейчас грозит? — не без иронии спросил Тихомиров.
Паршин, благоговевший перед своим начальником, расплылся в улыбке.
Вместо Железнова ответил Карпов:
— Гитлер! Вот кто!.. — резко бросил он.
— Не наводите панику, капитан, — обрезал его Тихомиров. — Гитлеру сейчас невыгодно с нами воевать. Он прекрасно понимает, что наша страна не Франция и не Польша...
— Да только пусть сунется,
Железнов не сразу остановил Паршина. Его заинтересовало настроение этих инженеров. Однако он все же не выдержал и перебил:
— Не знаю, выгодно или невыгодно воевать с нами Гитлеру, но известно одно: на границе находятся войска противника более опасного, чем панская Польша.
Тихомиров пожал плечами.
— Что вы, товарищ полковник! Разве вы не читали в газете заверения немецкого командования? Там ясно сказано, что немецкие войска выведены из Франции на нашу границу для отдыха. Разве они могут сейчас с этими войсками наступать?
— И вы верите? — спросил Железнов.
— Как вам сказать? В эти сообщения — не совсем, — Тихомиров снова пожал плечами. — Но я исхожу из одной исторической аналогии. Мне кажется, что Гитлер идет по стопам Бисмарка. А Бисмарк был противником войны с Россией.
— Эх! — Карпов выразительно взглянул на Тихомирова. — Тоже сравнили ежа с рашпилем!..
— Выбирайте выражения, товарищ капитан! — вскипел Тихомиров. — Все же мы командиры!
— Да что же вы чепуху-то несете? — разгорячился Карпов. — Лучше полезайте на вышку да поглядите за Буг! — Он протянул руку в сторону леса, где среди зеленых пирамидок елей виднелись перила вышки. — Тогда вам сразу все станет ясно. Вчера красноармеец Кочетов, — он повернулся к Железнову, — после дежурства на вышке сказал: «Там, за Бугом, товарищ командир, пылит война». — И кивнул Тихомирову: — А вы говорите — Бисмарк!
— Ну и что ж? Относительно Бисмарка я говорю правильно, — явно подчеркивая свое превосходство, ответил Тихомиров и перевел самодовольный взгляд на Железнова.
— Нет, товарищ Тихомиров, вы говорите неверно, — спокойно возразил тот.
Паршин ахнул: в вопросах истории он считал авторитет своего начальника непререкаемым.
— Как так? Бисмарк... — стараясь сохранить самообладание, начал было Тихомиров, но Железнов перебил его:
— Вы сказали: «Бисмарк был против войны с Россией». Но надо знать, что Бисмарк был за союз с Россией лишь до поры до времени. Он проводил свою политику объединения Германии железом, огнем и кровью. Союз с Россией заключил не из любви к русским, а потому, что Германия тогда не могла воевать с Россией: она была еще слаба. Бисмарк толкал Австро-Венгрию и Англию на войну с Россией. Немало приложил он сил, хитрости и ума, чтобы и русских, в свою очередь, вызвать на войну с турками. Так что первое ваше утверждение, как видите, неверно. Неверно и сравнение Бисмарка с Гитлером. Это разные эпохи Германии. Бисмарк вел политику объединения Германии в интересах немецких помещиков и юнкерства. Гитлер же в интересах крупного капитала осуществляет империалистическую политику мирового господства, господства Германии над всеми народами. Он добивается установления фашистского строя не только в своей стране, но и в других странах.
Паршин повернулся к Тихомирову, ожидая, что тот ответит вескими возражениями. Но Тихомиров промолчал.
Сначала
Когда все вышли из бетонного убежища КП*, Карпов предложил пройти на сторожевую вышку.
______________
* Командный пункт.
Железнов поднялся с ним на верхнюю площадку вышки. Проверяя, как маскируются производимые бойцами работы, Яков Иванович внимательно всматривался в каждый бугорок и кустарник. По черным теням щелей и амбразур определял, где находятся огневые точки.
— Хоть маскировка и хорошая, но амбразуры заметны, — сказал он. — Смотрите, как резко они выделяются на зеленом фоне.
Карпов вытащил блокнот и стал записывать. Диктуя ему свои замечания, Яков Иванович повернулся в сторону Буга и приложил к глазам бинокль. «Как легко узнать чужую страну, — подумал он. — Полоски! Узкие полоски засеянной земли! Как было у нас при царе...» И, передавая бинокль Карпову, сказал:
— Посмотрите, товарищ капитан, вон, за Бугом, левее двух церквей, идут какие-то работы. Видите, там копошится народ?
— Они, товарищ полковник, уже давно там копошатся.
Опытный глаз Железнова определил, что происходит за рекой. «Строят вдоль границы рокаду... Это неспроста», — отметил он про себя и спросил:
— Фортификационных работ не замечали?
— Замечал. Каждый день роют. — Карпов вернул ему бинокль. — Возьмите на полторы ладони вправо и смотрите прямо на южную опушку дальнего леса, между этим большим лесом и маленькой рощей, что южнее его... Видите?
— По-моему, копают окопы.
— Копают, — со вздохом повторил Карпов. — Только для чего, неизвестно. Обороняться, что ли, думают?
— Если копают окопы, — не отрывая от глаз бинокль, ответил Железнов, — то это еще не значит, что к обороне готовятся. Может быть, просто так, на всякий случай.
— Для отвода глаз?
— Нет, почему же для отвода глаз? Представьте себе: двинут, и вдруг неудача...
Карпов с некоторым недоумением покосился на Якова Ивановича, когда тот, рассматривая заречную даль, вдруг принялся тихо напевать:
...И для меня Буг разольется,
И сердце радостно забьется...
— То, что здесь река делает крутой поворот, нам крайне невыгодно. — Железнов показал на поблескивающую поверхность реки, уходившей на запад и терявшейся в зелени ивняка. — Нужно как следует изучить эту местность. Такая излучина может оказаться коварной!..
Спустившись вниз с вышки, Железнов предложил подошедшим к ним Тихомирову и Паршину подняться и посмотреть за Буг «на союзничка» с птичьего полета.
— Ну что ж, посмотрим и с птичьего полета! — снисходительно улыбаясь, сказал Паршину Тихомиров и смело полез по шаткой лестнице.
Для Паршина это упражнение оказалось не слишком простым. Видя, как он близко прижимается к лестнице, как медленно тянет ногу, поднимаясь на следующую ступеньку, как боится посмотреть вниз, Железнов хотел было повернуть его назад, однако передумал. Он решил, что для Паршина это занятие полезное.
— Бойцы хорошо работают? — спросил Карпова Яков Иванович.