Испытания для богини
Шрифт:
Я открыла и закрыла рот, пытаясь придумать, что ответить.
— Но… ты сказал, что я не обязана выходить за тебя.
— Нет, — терпеливо сказал он. — Я говорил, что не предлагаю тебе замужество. Пока нет нужды, ты же еще не прошла тесты. Вот когда пройдешь, тогда да, ты станешь моей женой на шесть месяцев каждого года.
Я заерзала.
—
Генри замер, улыбка исчезла с его лица.
— Тогда тебе всего-то нужно намеренно провалить испытание.
Пустота его голоса вызвала у меня чувство вины.
— Прости. Я не хотела…
— Не извиняйся, — его тон все еще был лишен эмоций, от чего мне стало только хуже. — Это твой выбор. Если я буду просить от тебя слишком многого, ты можешь уйти.
И мама умрет.
Я так крепко сжала кулаки, что впилась ногтями в ладонь. Прошло пару секунд, пока я нашлась, что ответить — пойти на мирное соглашение, если можно так сказать. Может, если я притворюсь, что брак с ним возможен, он перестанет выглядеть таким расстроенным.
— А что потом? Если мы… поженимся… обязана ли я… ну, знаешь…
— Нет, — Генри слегка расслабился и вновь сосредоточился на мне. Я была уверена, что он видит меня насквозь. — Ты будешь моей женой только на словах. Я бы и об этом не просил, не будь это обязательным условием для Подземного мира, чтобы тот признал тебя своей правительницей, как признавал Персефону. Я не жду, что ты меня полюбишь, Кейт. Не смею надеяться, что ты будешь считать меня кем-то большим, чем другом, и этот статус мне еще нужно заслужить. Понимаю, не так ты представляла свою идеальную жизнь, и я не хочу усложнять ее еще больше. Мое единственное желание: помочь тебе справиться с испытаниями.
И остановить кого бы там ни было от попыток убить меня. Я осторожно присела на край кровати. Между нами было достаточно места, чтобы я чувствовала себя в безопасности, но, казалось, даже воздух вокруг нас наэлектризован.
— А как же любовь? Разве ты… ну, знаешь, не хочешь кого-нибудь? Не хочешь семьи и тому подобное?
— У меня есть семья, — сказал он, но прежде чем я успела объясниться, он продолжил: — Если ты подразумеваешь детей, то нет, я никогда не видел их в своем будущем.
— Но ты этого хочешь?
Он слабо улыбнулся.
— Я был один очень долгое время. Ожидать чего-либо еще было бы глупо.
Несмотря на факт, что он выглядел всего на пару лет старше меня, я могла представить, насколько на самом деле стар Генри — но не была уверена, что хочу это знать. Как мог человек прожить столько лет в одиночестве? Я едва могла выдержать пару ночей
— Генри?
— Да?
— Что с тобой будет, если я не справлюсь?
Он долго молчал, его пальцы лениво бегали по шелковой кайме халата.
— Я исчезну, — тихо ответил он. — Кто-то другой станет править моим царством и, следовательно, пропадет цель моего существования.
— Значит, ты умрешь, — на меня накатило понимание серьезности всей ситуации, и я отвела взгляд, не находя сил посмотреть на него. Теперь не только мамина жизнь зависела от моего успеха.
— Я исчезну, — исправил он. — Умирают живые, а их души вечно покоятся в Подземном царстве. Тем не менее, такие как я не имеют души. Мы просто перестаем существовать, без малейшего намека на свое прошлое. Нельзя умереть, если ты никогда и не жил.
Я сжала кулаки вокруг одеяла. Тогда это было хуже смерти.
— Кто?
Он недоуменно посмотрел на меня.
— Что «кто»?
— Кто займет твое место?
— А, — он грустно улыбнулся. — Мой племянник.
— Кто он? Как его зовут? Он в совете?
— Да, он в совете, — сказал Генри. — Но, боюсь, я не могу назвать тебе его имени.
— Почему? — казалось, никто здесь не хотел мне доверять, и если я еще понимала, почему Каллиопа не рассказала мне всю историю, то Генри знал. Он должен был рассказать мне.
Парень прочистил горло, и ему хватило приличия смотреть мне в глаза при следующих словах:
— Потому что я боюсь, что это тебя расстроит, а ты и так довольно несчастна. Я не хочу это усугублять.
Я умолкла, пытаясь не думать, кто же в теории мог меня расстроить. На ум ничего не приходило.
— Не понимаю.
— Это пока.
На это мне было нечего ответить, и он, должно быть, это понимал, потому не стал смотреть на меня с ожиданием, а вернулся к чтению. Я наблюдала за ним, пытаясь найти хоть какой-то признак того, что он не человек. Черты его лица были слишком симметричными, чтобы сойти за нормальные, его гладкая кожа была лишена даже намека на щетину, густые угольно-черные волосы были на дюйм выше плеч, а поражающий цвет глаз — все дело было в глазах, затягивающих, беспрерывно двигающихся воронках серебра. В тусклом свете они почти сверкали.