Испытания госпожи Трейт
Шрифт:
— Мне есть, что надеть, — отрезала я, пряча контракт в портфель.
— И самое ужасное — мне нечего надеть! — страдала я вечером, завершив этой фразой феерический пересказ всего, что случилось со мной в корпорации «Промышленность Уолтера».
Флора, зарывшаяся в хитросплетения контракта, посмотрела на меня поверх листов с видом скептическим и явно насмешливым.
— Да, согласна, во всей ситуации самое ужасное — именно это!
Я нахохлилась и уткнулась носом в свою чашку с чаем.
Кофейня «У тетушки Тильды» была нашим любимым местом для обеденных
Внутренний голос, утверждающий, что Флора тут вообще никаким образом не при чем — цыц.
— Нет, самое ужасное в том, что весь Карванон будет в курсе соглашения, которое Оливия Трейт заключила с Энтони Уолтером, потому что этот контракт набирала машинистка, а то, что знает машинистка, знают все. Но это катастрофа в грядущей перспективе, а платье — проблема текущего момента! — пробулькала я из чашки. — Серьезно, Фло, что мне было делать? Мало мне контракта, не хватало еще стать его содержанкой.
— Ну… тут ты права. Мальчики очень любят играть в куклы — одевать, раздевать… — вопреки согласию с моими умозаключениями, голос у Флоры звучал мечтательно.
— Я не хочу, чтобы со мной играли, Фло!
— Поздно, — подружка помахала контрактом в воздухе. — Правила игры уже расписаны. Но не переживай. У меня есть знакомая портниха, которая дружит с вышивальщицей, которая работает на «Шинталь»[2]. Я объясню ситуацию, девочки что-нибудь придумают. Размер ноги у нас один, у меня, в отличие от некоторых, парадно-выходные туфли имеются. А те серьги, которые родители подарили тебе на двадцатипятилетие не стыдно и в самый высший свет надеть. Проблема решена! Кто золотко?
У меня с души камень свалился. Ура! Один позор отменяется!
— Спасибо тебе, Фло.
— Обращайся! — девушка протянула мне бумаги обратно. — Хотя вообще ты и без меня молодец! Отличные условия! Теперь самое главное — признавайся, он хорошо целуется?
— Нормально, — буркнула я, пряча контракт в портфель.
Я даже не стала спрашивать, откуда она знает, что мы целовались. Вернее, что он целовался. А я — делала вид, что меня там нет. Это Флора. Она все знает. Все знает, всех видит насквозь. Ужасное, ужасное существо!
Вместо этого я решила сменить тему и поинтересовалась:
— О чем ты хотела поговорить? На выходе из ИЦ ты сказала, что у тебя что-то срочное, но потом мы отвлеклись на Уолтера с его бумажками…
Флора помрачнела.
Флора
Быть в курсе всех событий соседнего отдела не так-то просто, особенно если приходится совмещать шпионскую работу с официальной, а к этому приплюсовать еще и зарождающийся служебный роман, но я старалась. Потому что господин Гиллем последнее время выглядел неважно. А неважно глава ИЦ и отдела магических технологий выглядел тогда, когда у него были проблемы. А после свертывания испытаний нового магического генератора, проблемы у господина Гиллема не прекращались, и источник у них был
Однако стоило признать, что в этот раз мои старания были совершенно не при чем — мне просто повезло оказаться в нужное время в нужном месте. А именно в приемной его кабинета в тот момент, когда секретарша, воспользовавшись моим присутствием, отлучилась со словами: «Ох, Флора выручи, я буквально на пару минуточек, ну очень надо, а ты знаешь Гиллема! Если выйдет, а тут никого, то меня сожрут».
Я милостиво согласилась.
Спасибо нашему завхозу! Прекрасно смазанные ручки совершенно не скрипели. Всех дел — чуть-чуть надавить…
Сквозь тонюсенькую щель разом стало гораздо слышнее.
Что поделать, такая у нас, шпионов, работа — за начальниками лабораторий подслушивать!
Я замерла, вслушиваясь в раздраженный голос Гиллема. Он мало того, что орал, так еще и, судя по громким шагам, метался по кабинету.
— …овца безмозглая! Бараниха! По инстанциям она бегает, писульки строчит! Позвал на свою голову молодого перспективного специалиста!
— Ну как специалист она все же… — попытался возразить другой голос, принадлежащий господину Вистону, заместителю, однако быстро стушевался и прибавил: — Но как баба — дура. Не знает, когда надо заткнуться.
— Понимала бы, с кем она связалась! Почему все остальные молчат в тряпочку, как и было приказано? Да и лично я уже устал разгребать созданные ей проблемы. Значит так. Если увольнения ей мало, будем действовать дальше. Я ей такую репутацию организую, что к ней не то, что не прислушаются, а на смех поднимут, если она еще хоть словечко вякнет!..
В коридоре зазвучали шаги, я вздрогнула, мягко защелкнула дверь обратно и сделала шаг от двери, возведя глаза к потолку и прижимая принесенные папки к груди.
— Спасибо, Фло, выручила!
Я кивнула, сгрузила ношу на стол и покинула приемную. На сердце было как-то маятно, неспокойно. Беспокойство о подруге зудело и тревожило, и хотя письма мы писали вместе, и тогда мне это казалось отличной идеей, теперь думалось, что зря все же. Надо было сначала все выяснить, а потом писать с доказательствами. Но кто ж знал, что Энтони Уолтер так удачно подвернется на пути?..
Беспокойство это чем дальше, тем становилось крепче, и я очень обрадовалась, увидев Оливию, машущую мне рукой через дорогу от ИЦ, когда вышла с работы. Впрочем, новости у подружки были куда более впечатляющими, и я отложила добытую информацию до того момента, как она сама не спросила.
Лив выслушала и улыбнулась — тепло и понимающе, но совершенно не обеспокоенно.
— Нашла из-за чего переживать! Ну ославят они меня как сумасшедшую дурочку, ну не смогу я больше никуда устроиться на работу, ну не прислушается ко мне больше никто из правительственных организаций и отправятся все мои письма в корзины для бумаг. Дальше-то что? На работу меня и сейчас никто не возьмет, да я и не могу сейчас устраиваться на работу, мне надо заняться исследованиями. А потом все равно в течение года не смогу никак обнародовать результаты. К тому же, — она просветлела лицом, — они ведь понятия не имеют о нашей сделке с Уолтером! Я буду молчать и не дергать правительство, они решат, что я вразумилась и угомонилась. И все! А через год уже все будет иначе.