Испытания госпожи Трейт
Шрифт:
Здешний, заводской, мне — стыдно признать — даже нравился.
Он рассказывал о деле своей жизни увлеченно, с огнем в глазах. Водил меня по цехам, объяснял, показывал, смеялся над тем, как я зажимаю уши от грохота и жмурюсь от искр, вздрагиваю и подпрыгиваю, пугаюсь и пытаюсь расковырять нерабочий двигатель в бесплотной попытке понять, почему он не работает. Да, не моя область знаний, но я-ж-ученый!
Любопытно, но факт отметился сам собой: мое появление в цехах вызывало куда больше интереса у работников, чем появление наивысшего начальства. Отсюда следовало сразу два вывода. Во-первых, Уолтер на производстве
Хотя бы с чего польщаться — мы тут по делу!
По какому-то неведомому мне — ибо к генератору Энтони меня все равно не пустил, сославшись на то, что это аванс — но, тем не менее, делу!
— Ну ты даешь, Лив, — Флора слушала меня, подперев щеку ладонью. — Он на тебя однозначно запал. Хоть и дурак, конечно, что связался с такой правильной девицей, вроде тебя!
Я вяло брыкнула ногой, пытаясь привычно нанести подружке физический вред, когда нечего было сказать, но промахнулась, и была слишком уставшая, чтобы проделать это повторно.
— Он не дурак, это я дура, — мрачно отозвалась я, поразмыслив. — Что ты хочешь от меня, Фло? Я не умею как ты — в омут с головой, не думая о последствиях! И не хочу. Как ты себе представляешь меня с ним? Кем? Такие не женятся, — повторила я вслух ту мысль, которая мелькнула в ресторане.
Вот и с чего бы мне вообще думать о том, женится Уолтер или нет!
— Все женятся, — философски отозвалась подруга. — Просто некоторым нужна особенная мотивация. И вот еще, что я тебе скажу, если бы тебе совершенно было плевать на то, что думает о тебе Энтони Уолтер, этого разговора бы у нас сейчас не было.
— Я спать, — буркнула я, поднимаясь. — А ты — змея и манипулятор.
— И тоже спать, — зевнула Фло.
Закрыв за собой дверь спальни, я, не включая свет, подошла к окну и вгляделась в ночные огни столицы.
…А потом, после экскурсии, мы сидели в том самом кабинете, где все мы — я, он, некий Брайан, господин Линдельфильд и, конечно же, незабвенная береза — встретились в первый раз. И Уолтер снова выжил оттуда Линдельфильда, который на самом деле был директором производства. И излучающая доброжелательность, как солнце — ультрафиолет, девушка из приемной принесла нам чай и пирожные. И я понятия не имею, откуда она их достала на заводе, находящемся в полном отрыве от остальной цивилизации.
И пришел, наконец-то, черед повидавшего виды портфеля, из которого я достала свои бумаги.
Уолтер слушал внимательно. Задавал вопросы сухим деловым тоном.
Что подразумевается под истощением магического фона? Как его можно определить? Какие последствия оно несет? Насколько серьезна угроза?
Я рассказывала, объясняла, разжевывала.
И в какой-то момент меня вдруг посетила странная мысль.
Я подумала о том, с каким жаром рассказывал мне Уолтер о заводе, своем детище, самом любимом и самом выпестованном, несмотря на то, что у него есть и другие производства. О том, что все здесь по последнему слову науки и техники, о том, что никто в мире еще не смог воспроизвести двигатель «Ястреба», а вы, мадам, пытались сходу неисправность найти.
И в связи с этим мне вдруг стало очевидно — а ведь за угрозу этому детищу, он может и уничтожить. Растоптать,
И мысль эта вместо ужаса, вызвала вдруг странное восхищение.
Я не рассказала об этом Флоре. Потому что не хотела видеть этот всепонимающий и «я-была-права» взгляд.
В разговоре я достаточно ловко обошла острые углы, и угроза производству сводилась, по предварительным прогнозам, исключительно к возможной необходимости слегка сократить объемы или сменить локацию.
Кажется, Энтони мне поверил. Потому что, когда я вышла из кабинета, меня усадили в машину и довезли до дома, а не до ближайшего кладбища.
Но все равно…
Уолтер подал мне руку, помогая выбраться из мобиля и вручил тяжелый портфель, привычно оттянувший кисть.
В воздухе снова висела мелкая морось, искристо отражающаяся от фонарей, сверкающая бриллиантовой россыпью на одежде и волосах.
— Благодарю за насыщенный день, Оливия. Я буду ждать вас в пятницу в офисе. Машина подъедет за вами к десяти утра. Будем заключать контракт!
О том, что в животе у меня от этих слов что-то странно дернулось, я Флоре тоже не рассказала.
Испытание 3
Я почувствовала себя как-то очень странно, когда, выйдя из дома, обнаружила у подъезда обещанную машину. Два дня назад я честно пыталась отмахнуться от подобной щедрости и втолковать отдельно взятому промышленнику, что у меня есть ноги и я умею ими ходить, но в ответ получила только задумчивый оценивающий взгляд, брошенный на эти самые ноги так, что захотелось одернуть и без того совершенно приличную юбку.
Спорить до хрипоты и качать права я в итоге не стала. Ну машина. Ну отвезет. Это же меня ни к чему не обязывает, правильно?..
Еще более странно я почувствовала себя, когда из этой самой машины при моем появлении выскочил шофер и любезно распахнул мне дверцу. Все это как-то имело очень мало отношения к жизни Оливии Трейт, бывшего младшего научного сотрудника, ученого без работы, но с большими амбициями.
Административное здание корпорации «Промышленность Уолтера» находилось, как ни странно, не в центре города, а на севере, в Красном округе[1], заняв здание бывшей швейной мануфактуры. Когда-то это был фабричный район, но со временем производство было вытеснено за черту города, фабричные здания частью снесли, построив на их месте жилые дома-многоэтажки, частью переоборудовали. Именно такое и присвоил себе Уолтер — четырехэтажная громадина из красного кирпича. Лаконичная и абсолютно не выделяющаяся на фоне остальных зданий ничем, кроме огромной эмблемы «Ястреба» на фасаде.
Признаться, я ожидала оказаться возле какого-нибудь пафосного здания в центре, в паре кварталов от королевского дворца, с колоннами, скульптурами и прочими демонстрациями наличия денег и возможностей, так что тут Энтони Уолтер меня удивил.
Внутри зато все куда больше соответствовало моим ожиданиям. Просторный холл, мрамор, бронза. Я направилась к приемной стойке, но почти сразу мне перегородил дорогу шкаф в костюме, доверительно уточнивший: «Госпожа Трейт?». Я кивнула, и шкаф предложил следовать за ним.