Испытательный срок
Шрифт:
Вот и тропа.
Узкую полосу серо-розовой земли устилали куски плоти, оставшейся от иссеченных, сожженных и взорванных мракоборцем «побегов». Сам Дролл был в десяти шагах. Он беспрестанно отступал то влево, то вправо. Пригибался. Отталкивал пытавшуюся ухватить его жуть.
И использовал одно заклятье за другим. Лапы, клешни, туловища и покрытые сучками змеи пожирало зеленое пламя. Они падали, но вместо них тянулись новые. Вертясь юлой, Дролл рассекал их невидимыми клинками, заставлял окаменеть, после чего разбивал ударом ноги…
Глаза мракоборца горели, точно два маленьких солнца.
— Ко
В три прыжка Страд добрался до Дролла. Шарахнулся в сторону — иначе угодил бы под очередные потоки зеленого пламени.
— Держись за моей спиной… — прорычал мракоборец. Взмахнул левой рукой. Ближайшее безголовое и безрукое туловище распалось надвое. Мимо, в паре футов просвистела клешня. Дролл сжег ее. — Нужно двигаться. Будешь прикрывать…
Страд кивнул. Увидел на земле ящик с инструментами. Метнулся было к ним, но Дролл схватил его за плечо.
— Некогда! Берем только саркофаг!..
Двинулись. Медленно — на каждый шаг приходилось два-три заклинания. Мракоборец жег и сек растущего из проклятой земли врага. Смрадный ветер норовил сбить с ног. Белый пар поднялся чуть ли не до пояса. Рев метался над Струпьями яростным, обезумевшим демоном.
Дролл действовал, словно механизм: несколько заклятий, подтолкнуть вперед саркофаг, шагнуть самому… Страд, поворачиваясь из стороны в сторону, пятился почти вплотную к спине наставника. Ему вновь пришлось использовать магию.
Один раз он окатил пламенем пару лап. Те замерли, затем задрожали. Медленно, рывками, опустились к земле и утонули в белом пару. Почти тут же на Страда устремилась клешня. Заклятье незримого клинка рассекло серую плоть лишь наполовину. Пришлось снова призывать на помощь зеленый огонь. Заклинание ударило не только в клешню — ближайшая колонна из внутренностей взорвалась. Во все стороны разлетелись десятки бесформенных ошметков чудовищной плоти. Страд едва успел пригнуться.
Заклятья отнимали силы. Страда трясло. А Струпья вынуждали вновь и вновь прибегать к чародейству.
Тем не менее, Дролл и Страд продвигались — оставляя за собой широкую полосу сожженных, разрубленных, обращенных в камень и разбитых «побегов».
«Сколько мы прошли? — гадал Страд, чувствуя жар зеленого пламени, призванного мракоборцем. Несколько шагов — и он увидел пару сраженных огнем лап. — Сколько осталось?»
Если бы можно было использовать портал… Но сила Червоточины, давшая Струпьям жизнь, блокировала большинство самых сильных заклинаний. Здесь действовали лишь несколько боевых, при помощи которых Дролл и прокладывал путь.
Страд понимал, что силы мракоборца не бесконечны. Сам он уже давно задыхался, чувствуя, как голову распирает от жара. Его трясло. Ноги подкашивались. И это притом, что Страд использовал в разы меньше заклинаний, чем наставник. Каково сейчас приходилось Дроллу? Страд не знал — и тревожился все больше.
Услышав впереди крики, свист клинков и арбалетных стрел, Страд поначалу решил, что ему почудилось.
Но нет: звуки битвы приближались. Они доносились как раз оттуда, куда заклятьями пробивались Дролл и Страд, и это значило, что маги и стражники, охранявшие купол, идут на подмогу.
Они появились спустя пару минут. Человек тридцать.
— Мастер Дролл! — крикнул кто-то. — Вы целы?!
— Держимся!.. — в перерыве между заклятьями отозвался мракоборец.
Маги и стражники приблизились. Обступили Страда и Дролла. Защищаясь чародейством и сталью, двинулись назад. Мракоборец, наконец, получил передышку, и Страд увидел, как измучен наставник: лоб блестел от пота, под глазами, красными и воспаленными, залегли тени.
Подмога пришла очень вовремя. Задержись она еще — и могло случиться страшное.
Теперь, силами трех десятков человек, продвигались гораздо быстрее. Не прошло и десяти минут, как ревущий кошмар Струпьев остался за спиной. Под ногами больше не было серо-розовой мерзости, и Страд с облегчением упал на колени, вперившись взглядом в нормальную землю.
«Выбрались, — думал он, рассматривая сухие желтые травинки. — А ведь могли…»
Страд оборвал мысль. Не надо сейчас об этом. Он и Дролл спаслись, хоть и едва ли не в последний момент. И это главное.
Вспомнив о наставнике, Страд выпрямился. Отыскал мракоборца глазами — тот стоял неподалеку и разговаривал с рыжим прирожденным. Десятки чародеев и стражников образовали вокруг Струпьев оцепление, замерев шагах в двадцати друг от друга. Никто не пускал в ход магию или оружие. Все просто наблюдали за куполом из черного дыма, который сейчас казался исполинским существом, истерзанным неведомой силой. Многочисленные прорехи напоминали раны, сквозь которые, подобно жутким внутренностям, виднелись «побеги» проклятой земли. Купол содрогался, словно в конвульсиях, из-под него по-прежнему доносился яростный рев. В воздухе витал запах разложения, лишь немного слабее, чем среди клешней, лап и прочей дряни.
Дролл закончил говорить, пошел к Страду. Тот поднялся с колен.
— Ты не ранен? — строго осведомился мракоборец.
— Нет, все в порядке, — ответил Страд. — Только… — он замялся. — Я не понимаю… Что произошло?
Дролл нахмурился.
— Я тоже не понимаю. Маги говорят, все случилось в одно мгновение. Как и внутри Струпьев. Купол задрожал, загудел. А потом начал расползаться. Заклинания не помогали, и Струпья пробудились. Все понимали, что вдвоем нам с тобой долго не продержаться. Поэтому собрали отряд… — мракоборец помедлил. — Нам еще повезло. Представь, что было бы, если бы нас утащили с тропы.
Страд повел плечами. Он хорошо помнил чудовищную хватку и круговерть уродливых конечностей перед глазами.
— Но что теперь? — спросил Страд, старательно гоня мысли о том, что мог остаться в проклятой земле навсегда. — Струпья ожили… Значит, они продолжат расти?
— Если не выяснить, почему ослабла защита купола, то да. Однако, судя по всему, нам опять повезло. Взгляни туда.
Дролл указал за спину Страда. Тот повернулся и застыл.
Они с мракоборцем стояли шагах в двадцати от фургона, запряженного тяглом. За экипажем начинался невысокий, покрытый сухой травой холм. А из-за холма тянулась вверх нить черного дыма — тянулась и будто растекалась по непроницаемому навесу хмурого осеннего неба. Необычное зрелище внушало тревогу.