Исследователи Гора
Шрифт:
— Тебе будет трудно сделать это со связанными руками, — хмыкнул Кису.
Тенде в страхе смотрела на него.
Кису отвязал ее от шеста и, не развязывая рук, повел к дальней стене хижины. Там поставил ее на колени, лениво разлегся под стеной, опираясь на локоть, и вопросительно глянул на девушку.
— Да, господин, — прошептала рабыня и покорно принялась ублажать своего хозяина.
Я сидел над глиняной чашей, в которой едва теплился огонь, и размышлял. Рано поутру нам снова предстоит отправиться в путь. Шаба ушел далеко вперед.
До меня донесся шепот:
— Господин!
Я обернулся.
Белая рабыня отползла от шеста, насколько позволяла веревка, и окликала меня, стоя на коленях со связанными руками. Это была не белокурая дикарка, которую раньше звали Дженис Прентис, а вторая, купленная ей в пару в качестве подарка Тенде от Билы Хурумы. Она тоже была светловолоса и тоже родом с Земли — судя по акценту, двум пломбам во рту и следу от прививки оспы. Как и у дикарки, на левом ее бедре стояло стандартное клеймо каджейры.
— Господин, — повторила девчонка. Белокурая дикарка, сидя в грязи у рабского шеста, зло глядела на нее.
— Да? — отозвался я.
— Я отползла от шеста и стою перед тобой на коленях.
— Ну и что?
Она потупила взгляд:
— Умоляю тебя, прикоснись ко мне. Светловолосая дикарка задохнулась от возмущения. Из дальнего конца хижины доносились сладострастные вздохи Кису и Тенде.
Девушка подняла голову:
— Я умоляю тебя. Меня переполняет желание.
Дикарка снова задохнулась — на сей раз от изумления. Ей казалось невероятным, что женщина может открыто признаваться в своей чувственности. Ну конечно! По ее мнению, девушке зазорно не только говорить о своем желании, но и вообще его испытывать.
— Рабыня! — злобно выкрикнула она. — Рабыня!
— Да, я рабыня, — с вызовом ответила девушка и снова обратилась ко мне: — Умоляю тебя, господин.
Я подошел к ней, но не настолько близко, чтобы она могла меня коснуться.
— Пожалуйста…
— Ты не горианка, — проговорил я.
— Уже горианка. Я маленькая горианская рабыня.
— Ты пришла из мира, который называется Землей?
— Да.
— И давно ты на Горе?
— Шестой год.
— А как ты попала сюда?
— Не знаю, — ответила девушка. — Однажды вечером я легла спать в своей собственной комнате, в своем привычном мире, а проснулась уже на горианском рынке, закованная в цепи. Мне кажется, меня везли на Гор много дней.
Я кивнул. В дороге горианские охотники за рабами, как правило, оглушали свою добычу наркотиками.
— Как тебя зовут?
— Как будет угодно господину.
— Правильный ответ. Она улыбнулась.
— У меня было много имен. Многие мужчины владели мною.
— А как тебя звали раньше, на Земле?
— Элис, — ответила она. — Элис Варне.
— Но это же два имени?
— Да, господин. Элис — имя, Варне — фамилия.
— Элис — это обычное имя рабыни, — заметил я.
— В этом мире — да. Но в моем прежнем мире так называли и свободных женщин.
— Забавно, — хмыкнул я.
Девушка улыбнулась. Даже рабыням горианского происхождения часто дают земные женские имена. Они возбуждают мужчин и зачастую повышают цену на девушку. Такой обычай объясняется очень просто. Девушек привозят на Гор в качестве рабынь, поэтому мужчины воспринимают их имена как атрибут рабства. Горианам, даже самым образованным, трудно поверить, что в своем мире эти женщины были свободными — слишком уж лакомый кусочек они собой представляют. «Если они и были свободны, то только по недосмотру, — говорят на Горе и обычно добавляют: — Теперь-то они там, где им следует быть. Из ошейника не вырвешься!» И это правда. Девушек земного происхождения на Горе почти никогда не освобождают из рабства. Слишком уж они хороши и желанны. Когда такая красотка стоит перед тобой на коленях, только безумец может снять с нее ошейник.
Еще одна горианская пословица гласит, что нет ничего совершенней, чем стальной ошейник, защелкнутый на шейке прекрасной землянки. Хочу предупредить женщин, которым случится читать эти строки: если злая судьба забросит вас на Гор, не надейтесь получить свободу. Для вас же будет лучше как можно быстрей и прилежней пройти курс рабыни и полностью отдать себя во власть своего господина. Можете сколько угодно ненавидеть ошейник и пытаться от него избавиться, но все это тщетно. Вы навсегда останетесь рабыней.
— Я назову тебя Элис, — сказал я.
— Спасибо, господин.
— Теперь это имя рабыни.
— Я знаю.
— Приятно ли тебе снова носить свое прежнее свободное имя?
— Мне оно нравится, — сказала Элис, — оно восхитительно; мне достаточно его звука, чтобы дрожать от страсти.
Она подалась ко мне; веревка натянулась до предела.
— Говорят, что все земные женщины — прирожденные рабыни, — улыбнулся я.
— Это правда, — нежно прошептала Элис.
— И еще говорят, что они — самые жалкие и ничтожные из рабынь.
— И это правда, господин. — Она потупилась. — Это мне хорошо объяснили на Горе. — Она снова посмотрела мне в глаза. — Пожалуйста, возьми меня. Я — земная женщина, из которой сделали горианскую рабыню. Тебе не нужно относиться ко мне с уважением, как к свободной женщине Гора. Я всего лишь рабыня. Презирай меня!
— Я и так презираю тебя.
— Благодарю тебя, господин. Я — пленница с Земли, самая жалкая и ничтожная из рабынь. Возьми же меня и не щади. Мучай меня! Сделай мне больно!