Истина в деталях

Болдт Р. С.

— Надо идти к машине.

Мои органы чувств находятся в состоянии повышенной готовности, как никогда раньше. Как будто громкость отключена для окружающих шумов, но голоса рядом звучат четко.

— Ты что-нибудь видел?

— Я услышал выстрелы и подумал, что все кончено.

— Кто-нибудь ранен?

Мы втроем быстрым шагом идем к месту, где нас ждут люди Нико с машинами. Все это время в моей голове прокручивается все, что

только что произошло. Телефонный звонок. Женский голос. То, как она говорила со мной, с каким знанием дела. Лазерный прицел, перемещающийся по телу Нико.

Все, что я ранее считала фактами, неумолимо движется к тому, чтобы быть развенчанным.

В памяти всплывает гала-вечер, когда ко мне подошли, а затем женщина в кафе, которая просветила меня насчет моей биологической матери. Это, на мой взгляд, разительно отличается от того способа, который использовал другой человек, чтобы убедиться, что я получу флешку с посланием Сантилья.

Это означает, что со мной связались две разные стороны. Одна из них — Джоанна Сантилья, женщина, к которой Нико питает сильную неприязнь.

Нико торопливо усаживает нас в машину с Голиафом за рулем. Я поворачиваюсь и смотрю в заднее стекло, наблюдая, как один из его людей забирается в машину позади нас. Полагаю, водитель остается здесь, чтобы убедиться, что больше ничего не происходит.

— Что это, блядь, было? — Нико каким-то образом удается произнести эти слова смертельно опасным голосом. Его глаза впиваются в мои, хмурясь, и я оскаливаюсь в ответ. Какое у него право злиться на меня? Я спасла жизнь этому чертову мудаку.

— Не знаю, босс. — Голиаф направляет машину к выезду из кампуса. — Наши ребята не засекли никого поблизости, пока профессор не начала двигаться.

С гораздо большей нежностью, чем я ожидала от человека, способного потягаться со львом-альфой в борьбе за звание короля прайда, Нико снимает с моих плеч пиджак. Его глаза прищуриваются, ноздри раздуваются при виде моей руки.

Я пытаюсь придать своему тону спокойную непринужденность.

— Немного перекиси и повязка, и я буду как новенькая. Ничего страшного. — Но это не так. Пуля задела меня, и да, жжет ужасно, но я цела и невредима. — Я просто…

— Что просто? — судя по тому, как задан вопрос, он уже знает ответ.

— Я увидела красную точку, движущуюся по твоей груди. — Я тяжело сглатываю и пытаюсь пожать плечами, игнорируя боль в руке. — Я видела достаточно боевиков, чтобы знать, что это не заканчивается ничем хорошим.

Выражение его лица смягчается, и он достает из кармана пиджака носовой платок. Поднимает рукав чуть выше, чтобы открыть рану, и осторожно протирает ее шелковистой тканью.

Черты его лица становятся напряженными, между бровями образуется глубокая складка, линия рта напряжена.

— О чем ты только думала? — бормочет он себе под нос, не сводя глаз с места, где пытается очистить мою рану.

Мне кажется, что его

вопрос не предназначен для того, чтобы я на него отвечала, но я все равно это делаю. В моем голосе больше вызова, чем я чувствую, потому что гребаная благодарность была бы очень кстати.

— О спасении твоей жизни, вот о чем. Но, возможно, если бы я действительно думала, то не сделала бы это. — Я бросаю на него косой взгляд. — Особенно после того, как ты обошелся со мной сегодня утром.

Его глаза встречаются с моими, и он поджимает губы. Голиаф передает небольшую аптечку через сиденье, и Нико кладет ее себе на колени. Открывает крышку и достает антисептическую салфетку, широкий марлевый тампон, немного пластыря и тюбик с антибиотиком.

— Хочу прикрыть это, пока мы не доберемся до дома. Потом я попрошу доктора посмотреть.

— В этом нет необходимости.

Он нахмуривает брови, быстро перевязывая мою рану.

— Что я сказал?

Я прищуриваюсь на него.

— Ты мне не хозяин. — О, Боже. Этот человек все время вытаскивает из меня мою строптивость.

Уголки его глаз морщатся, как будто я его позабавила. Разглаживая последний кусок пластыря на повязке, он наклоняется ближе.

— Может быть, я хочу им быть. — Его близость заставляет мое сердце работать в ускоренном темпе, и его взгляд опускается к моей шее, к моему бешено бьющемуся пульсу.

Я без слов опускаюсь на кожаное сиденье, решительно игнорируя Нико, и смотрю в окно на проплывающий мимо пейзаж. Когда машина подъезжает к мосту Бэй-Харбор, у меня перехватывает дыхание, потому что его мозолистые пальцы сжимают руку, лежащую у меня на коленях. Я поворачиваю голову, чтобы бросить взгляд на Нико, пока он переплетает свои пальцы с моими.

От тепла его ладони и от того, как большой палец ласкает кожу, которую я никогда раньше не считала чувствительной, моя защита ослабевает. Я закрываю глаза и делаю медленный вдох, борясь с противоречивыми эмоциями.

Я нужна Нико — то, что я могу для него сделать. Сегодня он частично получает то, что хочет. Мое присутствие и слухи о наших с ним отношениях позволяют привлечь внимание Джоанны.

Но этого недостаточно. Ему нужно, чтобы она полностью вышла из тени, чтобы устранить ее. Я просто его троянский конь.

— Не стоило этого делать. — Его голос приглушен, но звучит грубо, как будто он пытается подавить свои эмоции.

Я медленно выдыхаю, но не хочу отнимать свою руку. Совершенно безумно, что прикосновение этого человека успокаивает меня.

С моих губ срывается насмешливый смешок, и я встречаю его взгляд.

— Ты говоришь это, но до сих пор не поблагодарил меня за то, что я спасла тебе жизнь.

Выражение его лица омрачается, и он кладет мою ладонь на центр своей груди, на что-то жесткое. Его большая рука накрывает мою, и он впивается в нее с непередаваемым выражением.