Истинная вера
Шрифт:
Мариус с силой поднял упавшую девушку на ноги и, грубо встряхнув, от чего Амелине стало еще хуже, снова толкнул вперед.
— Не можете идти — вас потащат за волосы, — выплюнул он, наслаждаясь беспомощным состоянием обидчицы.
— Не сомневаюсь в вашем воспитании и манерах, — вырвалось у Амелины прежде, чем она успела прикусить язык.
Разговор с Алексом не давал покоя. Она, конечно, еще не принцесса, да и вряд ли уже станет, но сейчас Амелине отчаянно хотелось не ударить в грязь лицом и не подвести Зака. Будто он мог увидеть ее последние часы и как-то их оценить. В том, что в живых ее не оставят, Амелина не сомневалась. А принцессы, настоящие принцессы, они не плачут. И
Места казались ей незнакомыми. В кромешной темноте, свойственной южным широтам, да еще и без очков, оставшихся лежать рядом с Алексом, Амелина вряд ли бы сумела хорошо рассмотреть местность. Она видела лишь деревья, которые напоминали заброшенный парк в некогда богатой усадьбе. А насыщенный йодом воздух, редкие крики чаек и едва различимые всплески разбивающихся о берег волн указывали на то, что находятся они где-то на побережье.
Долго идти не пришлось. Словно из-под земли перед путниками возник огромный каменный дом, окруженный высокой кованой изгородью, сплошняком обвитой плющом. Массивные ворота украшали щиты, на одном из которых красовался герб королевства в виде златогривого льва, держащего в лапе алую розу, а на втором виднелись замысловатые вензеля. Дом напоминал столичные особняки зажиточных семейств и выглядел богато и элегантно. С добротной кровлей, рельефами по всему периметру здания, с подъездной дорогой на несколько повозок, доходящей для удобства гостей до самого крыльца, с широкой парадной лестницей. Вместе с тем, от места веяло чем-то ужасающим и мистическим. По доброй воле Амелина ни за что бы не переступила порог странного дома. Но ее мнения никто не спрашивал.
В дом она вошла в сопровождении одного Мариуса. У его спутников нашлись дела на территории усадьбы. Возможно, никому из них просто не хотелось находиться поблизости, когда Магистру доложат, что захватить жертву для ритуала в деревне не удалось. Эта тема обсуждалась на протяжении всего пути и порядком надоела. Мариус даже пытался убедить Амелину, что место удравшей оборотницы займет она, на что девушка с интересом спросила, действительно ли Мариус хочет испортить Магистру ритуал, подсунув абсолютно негодную жертву? Шепотки соратников за спиной заставили мужчину замолчать от греха подальше. Слишком уж велик был соблазн прикопать языкастую девку по дороге.
Внутри дом был столь же элегантен и роскошен, как и снаружи, но еще более пугающ. В коридоре царил бардак. Разбросанные вещи, свидетельствующие о борьбе, перевернутая мебель, алые пятна, подозрительно напоминающие кровь, и больничный запах. Но не тот запах лекарств, что царил в госпиталях «Истиной веры», где пациентов лечили всеми доступными средствами. Этот «аромат» скорее напоминал городские богадельни. Так пахла смерть.
Они прошли мимо гостиной, и Мариус, как показалось Амелине, намеренно замедлил шаг, чтобы взгляд девушки задержался на том, что происходило внутри. В комнате творился тот же хаос, что и в прихожей, с одной только разницей: там были люди. Посредине, на ковре, лежала молодая женщина: ее некогда дорогое платье болталось жалкими обрывками, оголяя самые интимные места, волосы висели слипшимися от пота сосульками, а расфокусированный взгляд тревожно метался по стенам. Рядом находились трое мужчин: один из них целовал даму в шею, второй облизывал запястье, по которому тонкой струйкой стекала кровь, а третий, крепко сжимая талию несчастной, интенсивно двигал бедрами, рыча и выкрикивая ругательства.
Осознав происходящее, Амелина сдавленно
— Вы привели нам десерт, Мариус? — усмехнулся вампир, с интересом рассматривая Амелину. — Доброй ночи, миледи. Прошу прощения, не знаю вашего имени, — он учтиво поклонился.
— А ты всегда знакомишься с едой, Людвиг? — расплылся в улыбке Мариус.
— Амелина Гисбах, — неуверенно произнесла девушка: причин грубить вампиру, проявляющему дружелюбие, она не нашла.
Послав Мариусу уничижительный взгляд, Людвиг осторожно взял в руки ладонь Амелины и поднес к своим губам, коротко поцеловав тыльную сторону.
— Рад знакомству, миледи. Людвиг Сильберштайн к вашим услугам.
Врать, что знакомство доставило ей хоть какое-то удовольствие, Амелина не стала, поэтому просто кивнула, вызвав у вампира одобрительную улыбку.
— Так леди Гисбах — еда? — деловито осведомился Людвиг, проводя ладонью по лицу девушки в направлении ее шеи.
— Леди Гисбах — добыча Магистра. Но можешь куснуть разок — может, не заметит, — предложил Мариус.
Амелина вздрогнула. Присутствие этого вежливого вампира одновременно и успокаивало, и пугало, если, конечно, ее еще можно было чем-то напугать. Людвиг нахмурился. Он немного отодвинул ворот ее платья и с улыбкой констатировал:
— Отравить меня надумали? — после Людвиг повернулся к девушке и протянул руку. — Леди Гисбах не еда. Она — наша гостья. Я сам провожу ее к Магистру. Ступайте, Мариус.
— Но Магистр…
— Я скажу, что отослал тебя, — с нажимом сказал Людвиг, переходя на ты. — Заодно избежишь наказания.
— За что?!
— А разве не за что? — Людвиг хитро подмигнул девушке. — Ступай, Мариус. А вы, леди, следуйте за мной.
Амелина совсем растерялась, когда Мариус, бормоча себе под нос ругательства, громко хлопнул входной дверью, а вампир, чинно взяв ее под руку, повёл в сторону винтовой лестницы.
— Как ты оказалась здесь, Мышонок? — ласково поинтересовался Людвиг, поглаживая руку девушки. — Ты не похожа на особ, попадающих в подобные переделки.
— А та женщина, — девушка кивнула в сторону закрытых дверей. — Она похожа?
— Та женщина, — голос вампира стал резким. — Ради сомнительной перспективы бессмертия пустила в дом вампиров. Ты ведь знаешь, что нас нельзя приглашать? Ну, если не хочешь стать ужином? Она скормила им мужа и его малолетних детей от первого брака. Она заслужила, что имеет. Вернее то, что ее имеют и пьют. А вот бессмертие получит вряд ли.
Амелину снова начало колотить и подташнивать. Рука выскользнула из ладоней Людвига, и она, теряя равновесие, едва не упала, но тут же была подхвачена вампиром.
— Скормила им? — прошептала Амелина. — А вы…
— Я предпочитаю хорошеньких девушек, которые делятся кровью добровольно… — серьезно ответил Людвиг, глядя ей в глаза. — И уж конечно, меня не забавляют убийства детей. За этой дверью… — его зрачки увеличились, закрыв собой не только радужку, но и практически весь белок.
— Я ничего не видела, — медленно проговорила Амелина, тщательно подбирая слова. — Мои очки остались в лесу, а без них при таком тусклом свете, — она кивнула в сторону нескольких едва мигающих ламп с заключенными внутри световыми шарами, — я почти слепа...