Истины нет
Шрифт:
— Дело дрянь, — выругался он, вскочив через минуту. — Надо поспешить!
— Что происходит? — герцог заинтересованно наблюдал за пресвитером.
— Скорее, что у вас есть? — не отвечая, произнес кардинал. — Монашенки? Глиняные тарелки, осиновые прутья? Кровь?
— Кровь точно есть! — Марк отошел к стене и поднял крышку скрытого погребка. — Тут у меня есть даже ледник. Но я предпочитаю кровь хранить, добавив в нее отвар из конского каштана. Так она всегда готова.
Герцог извлек из погреба небольшую емкость:
— Вот. Правда, свиная, но я читал, что вид существа не имеет значения. Надеюсь, достаточно? Прутьев прямо тут нет, но можно приказать принести…
—
— Что это? — герцог поставил кровь на стол и собрался помочь Грюону, но остановился в недоумении.
— Кадильные свечи, что в ходу в Княжестве. Есть они? — кардинал развернулся на каблуках и угрюмо посмотрел на герцога. — Ежели их нет…
— А, это есть, а вместо прутьев можно использовать мраморную крошку, ее у меня в достатке.
— С крошкой круг будет менее надежен, но времени нет. Совсем нет.
— А что происходит? — герцог рылся в своих сундуках, извлекая все необходимое.
— Дух его не обеспокоен, не напуган и не чувствует боли, — процедил Грюон, — он растерян и печален, но грусть эта иная. В ведьминой клети такого быть не может. Вы все нашли?
— Да, вот, — герцог указал на предметы на низком столике неподалеку. — Что теперь?
— Я разрушу заклинание, сдерживающее дух у тела, но не дам ему ступить в Нейтраль. Я закрою его в языческом круге Тарты. И ему придется говорить со мной.
— Святые угодники! — воскликнул Марк. — Но, если он вдруг уже на Стезе, проводник, что найдет его, разъярится…
— Пять мисок с водой надобно поставить вкруг тела, словно окончания звезды невидимой, — кардинал будто не услышал слов Марка, — меж ними рассыпать крошку. В центр мисок должно установить монашенки. Давайте же, побыстрее, надо успеть до прихода Т`Халора. Я расставлю миски, а вы займитесь свечами и запалите их, брат мой.
Герцог кивнул:
— Хм, и в самом деле, словно монашки!
Он усмехнулся, расставляя и поджигая длинной лучиной черные конусообразные свечи. Сразу запахло ладаном и лесными травами.
— Скорее, скорее, — торопил кардинал и споро рассыпал растертый почти в пыль мрамор, очерчивая область вокруг мертвеца.
Он почувствовал, что Нейтраль начала приходить в движение раньше положенного при подобных ритуалах, и это его волновало.
— Успеть бы, успеть бы. Если Лесли разрушил клеть, то он сгинет в долинах чистилища. А если чудом обретет Стезю, тогда Т`Халор прибудет раньше, он укроет дух и не даст говорить с ним, ежели тот сам не захочет. А он совершенно точно не захочет. Но, если я успею, проводник будет бессилен мне помешать.
— И обречете призванную в царство Живущих Выше душу на гибель? Это смертный грех!
— Ради высокого добра малое зло содеять потребно и не грешно, — процитировал Грюон. — Живущие Выше поймут меня и не станут карать, как не стали и за иное. А сейчас именно такой случай. Скорее!
— Свечи горят! Что дальше? — голос герцога дрогнул и надломился : волнение нарастало. — Но, может, тогда подождать проводника и поговорить, убедить?
— Нет. Этот дух не уговорить. Он верит в свою правоту, и ни один Аватар или Т`Халор не будет его заставлять! И этот грех я беру на себя, не впервой уж. А теперь отойдите и не вмешивайтесь, что бы ни происходило, — приказал кардинал.
Пресвитер заговорил на чужом языке, и его голос разлетался по помещению, оглушая. И герцог готов был поклясться, что это не молитва, а заклинание самой Нейтрали, простое по своей сути, но требующее знаний и невероятного умения в Истинной Силе.
И внезапно стало очень тихо. Голоса, разливавшиеся по зале, вдруг утонули
— Что-то не так, — воскликнул шепотом Грюон.
И хотя герцог не слышал этих слов из-за давящей тишины, он прочел это на лице обернувшегося к нему кардинала:
— Что-то не так!
И тут комнату словно раздули, как бычий мочевой пузырь. Уплыл за серое марево потолок, и стены, округлившись, уползли за полупрозрачную границу. Со всех сторон через невидимые отверстия полились серые струи Нейтрали. Герцог, оказавшись за пределами круга, от нестерпимой боли в голове скорчился на полу, крича и размазывая собственную кровь, что обильно пошла носом. Но кардинал видел вовсе не Марка Ирпийского. Он испуганно смотрел на Последнюю Стезю, что шла от парящего прямо перед ним духа Лесли. Капитан глянул пустыми глазницами прямо в глаза кардинала и насмешливо улыбнулся, после чего развернулся и, не касаясь тропы, заскользил прочь. Сглотнув подступивший к горлу ком, Грюон выпрямился и вознес руки, собирая в них сочащиеся струйки Нейтрали. Сила сейчас понадобится. Конечно, поводыри Живущих Выше будут рассержены попыткой силой принудить призванную в их царство душу к разговору, но кардинал был уверен, что боя не будет, ведь они служат одному делу, и даже Живущим Выше ради большего добра приходилось творить меньшее зло. Кардинал уже собирался силой продолжить заклинание, чтобы заточить дух Лесли в круг, но купол затрясся, будто в него тыкали с обратной стороны палкой. Нейтраль перестала изливаться, окрасившись за мгновение до этого в яркий бирюзовый цвет. И за эту секунду пресвитер все понял. «Волдорт! Гнида!» — скрипя зубами, зарычал кардинал, и в его ладонях сверкнула смесь синего огня и молний, кольцом ударив в стороны в попытке усилить магический круг, но тот не устоял. Купол лопнул сразу в трех местах, и сквозь бреши в истекающем изумрудном свечении вышли трое. Большие глаза-бусинки, живые и подвижные, на худых лицах; вытянутые в затылочной части черепа; тонкие руки со странным, начинающимся от предплечья оружием, больше напоминающим металлический нарукавник с кривым широким лезвием; простые, не сковывающие движений кожаные доспехи с нашитыми на них тонкими брусочками невиданного блестящего металла; колчаны с суслицами за спиной и большие крылья, сведенные вместе, — это были поводыри Равнин. Перерожденные эккури. Они осмотрелись и переглянулись, словно ожидали увидеть нечто иное.
— Волхв, — заговорил один, с иссиня-черными крыльями и блестящими синеватыми глазами, неожиданно высоким, звонким и в то же время мягким голосом, страшно коверкая всеобщий язык Немолчания, но все же понятно. — Назови себя!
— Кардинал Грюон, верный слуга и проводник веры Живущих Выше в Немолчании, — ответил кардинал.
Эккури еще раз обменялись взглядами, поднимая узкие длинные брови, веточками торчащие в стороны.
— Перерожденный Эстраг Нонкорский, уграль Первого Скального разлета. Т`Халор Равнин, — представился эккури в ответ. — Тебе ведомо, волхв, о содеянном тобой elirduentta[1]?
— Ведомо.
Кардинал прикидывал, сможет ли он сражаться против трех поводырей сразу и почему они говорят, ведь все и без того ясно. И если чернокрылый продолжает говорить, как ни в чем не бывало, двое других заинтересованно рассматривают и его, и видневшуюся через марево купола лабораторию.
— Нейтраль не отзовется на заклинание, — эккури чуть подался вперед. — И, может, ты не видишь, но мы рассержены.
— Сожалею, — кардинал лихорадочно пытался собрать в одно русло разбегающиеся ручейки мыслей, главной средь которых была «Они смогли свободно войти в купол, ограниченный кругом, что корнем своим принадлежит Немолчанию».