Истины нет
Шрифт:
— Лепре? — Илур все еще трясся, но теперь страх сменился смятением.
— Это ужасная болезнь, которая, если ее не остановить, унесет много жизней, она поражает людей незаметно и может несколько лет дремать в теле, прежде чем начать уродовать человека. И она беспощадна, и заболевший ею умрет. Но до смерти он успеет заразить еще десятки людей. Когда болезнь просыпается, на теле больного появляются красные или белые пятна. Формы или контуры их размыты и странны. Могут напоминать лягушачьи лапы, или кролика, или паутину. Пятна эти нечувствительны к боли: к проколам иглой, например. И не кровоточат от повреждений. Ничего не напоминает?
Не дав ответить
— Конечно. В ваших трактатах это называлось «ведьмин знак», или «Радастанское пятно». А если хворь не заметить сразу, то на теле начинают появляться бугры, язвы, узлы. Они чем дальше, тем уродуют человека больше. Как часто ты слышал в сказаниях, что колдуны и ведьмы — это уродливые, горбатые и видом ужасные люди? Это лепра уродует их. И несколько лекарей, много лет назад, не обладая силой исцелять опасную хворь, призванную истребить ваш род, и не найдя поддержки у Папы и многих пресвитеров, решили, что для того, чтобы большая часть выжила, меньшую надо принести в жертву. Они включились в погоню за еретиками, но изменили правила игры. Поначалу у них получалось: лекари рыскали по городам и странам, по самым далеким деревенькам, в которые могли попасть, и умертвляли зараженных. Попадали в засады врагов, гибли от когтей оборотней иль стрел зверовщиков. И были близки к тому, чтобы болезнь пошла на спад, но они не учли таких, как ты. Алчных и мрачных. И тогда появилась новая угроза, ибо борьба с хворью, спрятанная за борьбой с еретиками, внезапно стала массовой истерией и битвой с бесами…
— Не может быть! Не может такого быть! — вдруг вскричал охотник на ведьм. — Я сам видел одержимых бесом и духом злобы людей. И это была не хворь. Я видел опутанных ложью жрецов, видел окаянных, которые поддавались чарам этих омерзительных зверовщиков.
— И сам же насиловал несчастных, плененных, омерзительных жриц, которые были настолько красивы, что отказать себе в удовольствии ты не мог? — зло и отрывисто бросил Аватар. — Да я и не говорил, что не существует тех, кого вы зовете ведьмами, вахлаками, упырями, оборотнями. Только, несчастный, увидеть их могут единицы из вас. И их уж точно не десятки и не сотни на невесть какой городок. И уж точно их не отыскать по пятнам на теле или черным курам во дворе. И теперь те, кто, как людям показалось, проиграли войну, вполне могут одолеть вас. И если это произойдет, ваши молитвы не помогут. Ибо мы не можем защищать вас от вашей же глупости. Так что глупые и ничтожные звери, отвратительные и уродливые пастыри лесов, зверье бесчеловечное, как вы их нарекли, вполне могут уничтожить вас лишь умом и хитростью. И ваши молитвы вас не спасут, ибо Круг Жрецов хода Нейтрали не нарушает. Мы не станем вмешиваться.
— Как? — Илур вдруг осознал, что пытался донести до него Аватар.
— Понял наконец? — хохотнул Энглуд. — Думаешь, ваш враг ушел? Ушел просто так? Отдал вам победу? Жрецы продолжают войну, человек. Это их заклинания создали лепру. Это они наводнили ваши леса безмозглыми, но агрессивными оборотнями. Болезнь ширится, а вы продолжаете жечь и вешать всех без разбора.
— Я не верю, — Илур, ошеломленный, не мог подняться с колен. — Не верю! Ведь так сказано. Так надлежит поступать! Сам Папа освятил трактат о ведьмах. И ни слова о смертельной хвори!
— Сам Папа не знает. И тебе я рассказал, чтобы ты осознал чудовищность и тщетность деяний своих. И вот отчего нет тебе дороги к Живущим Выше. А мы блуждаем тут и без того долго. Брось думать о пытках и несправедливости. Отыщи мне Феррронтарга! Твоя Тропа справедлива. Я многим рискнул, сняв тебя с нее. И ты меня не подведешь!
Энглуд всем видом показал, что пора двигаться. Илур медленно поднялся и
— Нет. Не подведу, — Илур, всхлипывая, поднялся и снова пошел, глядя, но не видя. — Живущие Выше, они же всепрощающие! Мне надлежит вымаливать прощение?
Энглуд не отвечал.
— Конечно. Я понимаю. Ларт важен для них. Важен для вас, господин… — повисло молчание.
— Что замолчал?
— Господин, я вижу свет. Он появился будто из ниоткуда, — Илур трясущейся рукой указал вперед.
— Стой! — прорычал Энглуд.
Илур испуганно сжался, ожидая, что Аватар прямо сейчас швырнет его на растерзание кружащим неподалеку загонщикам, о которых говорил Знаменосец, и покосился на своего сопровождающего.
— Опиши точно, как выглядит этот свет.
— Как блуждающий огонек над серой пеленой. Цвет яркий такой. Изумрудный. Будто видный издали подорожный столб из ииклии. Такие ставят у меня на родине, чтобы не сбиться с пути.
Аватар удовлетворенно зарычал сквозь зубы и добавил:
— Продолжай. Похоже на след аарка! Неужели ked ` lart смог поставить вешку из Немолчания? Молю, чтобы это было так. По вешкам мы быстро найдем его. Очень быстро.
[1] Существо Ильмети, отличающееся скрытностью.
[2] Давай, дружище, найди его для меня. (йеррук)
[3] Я вижу его. Вижу. Могу показать (йеррук).
[4] Видишь его, видит тебя (йеррук).
[5] Делай (йеррук).
[6] Это опасно (йеррук).
[7] Он найдет нас (йеррук).
[8] Пусть (йеррук).
28.
28.
Беседка, которую вполне можно было назвать летним домом, хоть и продувалась со всех сторон, но полностью скрывала того, кто в ней находится, от стороннего взгляда. Находящийся же внутри сквозь щели в набирающей рост зелени мог отчетливо видеть прогуливающихся по ухоженному саду. Тут пахло цветами и лесом. А долетающий шум подворья был тих и не мог соперничать с пением восточных соловьев, порхавших в большой золотой клетке посреди беседки, что в таком каменном колодце, как замок герцога, было удивительно. Впрочем, подходя к павильону, кардинал заметил в небольшом отдалении две аккуратные земляные насыпи: первая цвела фиолетовым цветком, который в народе называли бубенчиком, вторая, поменьше размером, — белыми аккуратными цветочками, ветреницей. Кардинал догадался, что это жена и дитя герцога, которые не пережили бушевавший несколько лет назад мор. Именно тогда Марк увлекся алхимией, и оттого, наверное, в сад запрещалось заходить. И растерянный страж единственное, что мог сделать, когда кардинал бесцеремонно направился по тропинкам сада, так это бежать в поисках герцога, чтобы доложить.
Кардинал подошел к длинной скамье с игривой спинкой, изящной, но крепкой, из досок дуба и бронзовой ковки. Она полукругом огибала клетку с птицами. Грюон с наслаждением развалился на ней, вытянув ноги. Ему хотелось поразмыслить над увиденным и собрать воедино те мечущиеся мысли-догадки, что юркими надоедливыми мошками крутились вокруг. В самую первую очередь его интересовало случившееся в башне. Но тут слишком много было неизвестных, и кардинал понимал, что пока решить данную задачу он не способен. А потому, отринув первую загадку, Грюон собирался решить иную проблему, а именно — как поставить себя к Волдорту.