Историческая библиотека
Шрифт:
(3) Дионисий, разведав местность, вместе со своими инженерами приступил к строительству мола, ведущего к Мотии, вытянул военные корабли на сушу у входа в гавань, а торговые пришвартовал вдоль берега. Затем он оставил Лептина[17], своего флотоводца, руководить работами, тем временем сам с пехотой выступил против союзных карфагенянам городов. Тотчас сиканы[18], устрашась огромной численности армии, перешли на сторону сиракузян, и только пять городов остались верны карфагенянам: Галикии, Солус, Эгеста, Панорм и Энтелла. (5) В результате Дионисий разграбил владения Солуса, Панорма и Галикия, и вырубил все деревья, но большими силами обложил осадой Эгесту и Энтеллу и непрерывно атаковал их, добиваясь контроля над ними силой. Таково было состояние дел у Дионисия.
49. (1) Гимилькон, военначальник карфагенян, будучи сам занят сбором вооруженных сил и другими приготовлениями, отправил своего наварха с десятью триремами с приказом скрытно и спешно плыть против сиракузян[19], ночью войти в гавань и уничтожить находившиеся там корабли. (2) Этим он рассчитывал отвлечь и вынудить Дионисия послать часть флота обратно в Сиракузы. Посланный с таким приказом наварх без промедления вошел в гавань Сиракуз ночью, в то время как никто не знал о его прибытии. Внезапно атаковав, протаранил стоящие вдоль берега суда, и почти все потопил, а затем вернулся в Карфаген. (3) Дионисий, разорив владения карфагенян и вынудив врагов искать убежища за стенами, повел свою армию против Мотии, надеясь, что когда он покорит этот город, все прочие тотчас подчинятся ему. Соответственно, он многократно увеличил число людей, занятых заполнением пролива между городом и побережьем, и по мере продвижения мола мало-помалу подводил свои осадные машины к стенам.
50. (1) Тем временем Гимилькон, флотоводец карфагенян, прослышав, что Дионисий вытащил свои боевые корабли на сушу, немедленно снарядил сто лучших триер; он допускал, что если появится внезапно, то легко захватит в гавани вытащенные на берег суда, и станет хозяйничать на море. Разом добившись этого, но полагал, что не только снимет осаду Мотия, но и перенесет войну в город сиракузян. (2) Поэтому, выйдя в плавание с сотней кораблей, к ночи он прибыл в Селинунт, миновал мыс Лилибей и на рассвете достиг Мотий. Поскольку своим появлением он застал врага врасплох, то часть кораблей стоящих на якоре у берега он протаранил, а другие поджег, так как Дионисий не мог прийти им на помощь. (3) Затем он вошел в гавань и выстроил свои корабли, как будто собирался атаковать вытащенные на берег суда противника. Дионисий сосредоточил свою армию у входа в гавань; но видя, что враг хочет напасть на корабли, оставленные в гавани, не рискнул спускать корабли на воду в гавани, поскольку он осознавал, что узкий проход позволит лишь нескольким кораблям противостоять многократно превосходящим силам противника[20]. (4) В результате, воспользовавшись многочисленностью своих солдат, он без препятствий перетащил корабли по земле и благополучно спустил на воду за пределами гавани. Гимилькон атаковал первые корабли, но был удержан множеством снарядов, ибо Дионисий посадил на корабли большое число лучников и пращников, а кроме того сиракузяне убили много врагов, пуская с берега остроконечные стрелы при помощи катапульт. Это оружие породило великий страх, потому что было новым изобретением тех дней. В итоге Гимилькон не сумел добиться исполнения замысла и отплыл обратно в Ливию, решив, что морское сражение будет неблагоприятным, так как вражеских кораблей было в два раза больше.
Рис. Мотии и Лилибей.
51. (1) После того как Дионисий завершил мол, используя значительные рабочие силы, он двинул на стены военные машины всех видов, башни он сокрушал стенобитными орудиями, в то время как бойцов на крепостных стенах низвергал катапультами; еще он двинул против стен колесные башни в шесть ярусов высотой, построенные с учетом высоты домов. (2) Жители Мотий, крепко сжатые угрозами, тем не менее не испугались мощи Дионисия, хотя на тот момент уже никакие союзники не могли им помочь. Превосходя осаждающих в жажде славы, они подняли людей на "вороньи гнезда", подвешенные к самым высоким мачтам, и те со своей высотной позиции принялись швырять зажженные головни и горящую паклю со смолой во вражеские осадные машины. (3) Пламя быстро охватило дерево, но сицилийские греки, проявив энергию, спешно погасили его; тем временем, частыми ударами тарана была разрушена часть стены. Поскольку обе стороны тотчас в едином порыве ринулись в это место, завязалась яростная схватка. (4) Ибо греки, поверив, что город уже у них в руках, не жалели усилий, чтобы отомстить финикийцам за прежние оскорбления, претерпленные от их рук, тогда как жители города, представляя ужасающую судьбу захваченных живыми и не видя возможности бежать посуху ли, или по морю, отважно встретили смерть. (5) Не видя возможности защищать стены, они перегородили узкие улочки и сделали крайние дома основой стены, возведенной большой ценой, что создало огромные трудности отрядам Дионисия. (6) Ибо когда они прорвались за стену и уже видели себя хозяевами города, то были встречены градом снарядов, пускаемыми людьми, расположенными на превосходящей позиции. (7) Тем не менее, они подвели деревянные башни к первым домам и перекинули сходни[21]; и поскольку осадные машины по высоте были равны жилищам, последовала рукопашная схватка. Так как греки должны были спускаться по сходням и силой добиваться прохода по ним на дома.
52. (1) Мотийцы, приняв во внимание величину опасности, имея своих жен и детей перед глазами, бились еще более свирепо из страха за их судьбу. Некоторые, чьи родители умоляли не допустить, чтобы они попали под беззаконную власть победителей, таким образом бросались в крайность, когда не щадили свою жизнь; другие, слыша стенания жен и беспомощных детей, предпочитали умереть с оружием в руках, но не видеть своих детей в рабстве. (2) Спастись из города не было возможности, поскольку он был полностью окружен морем, находящимся под контролем противника. Самой страшной для финикийцев и главнейшей причиной отчаяния была мысль о том, как жестоко они обращались с греческими пленниками и ожидание, что их постигнет та же участь. В самом деле, им оставалось только мужественно сражаться, чтобы либо победить, либо умереть. (3) Когда такие назойливые мысли наполнили души осажденных, сицилийские греки оказались в очень трудном положении. (4) Ибо сражаясь с висячих деревянных мостиков, они испытывали мучения как из-за тесноты жилищ, так и от отчаянного сопротивления противника, потерявшего надежду выжить. В результате, некоторые погибли в рукопашных схватках, когда наносили и получали раны, другие, теснимые мотийцами, падали с деревянных мостиков, разбиваясь оземь. (5) И наконец, когда осада такого рода, как мы описали, продолжалась несколько дней, Дионисий ввел в практику каждый вечер звуками трубы отзывать своих бойцов и прерывать осаду. Когда он приучил мотийцев к такой практике и комбатанты обеих сторон стали отступать, тогда он послал Архила из Фурий с отборным отрядом, (6) который, когда наступила ночь, приставил лестницы к разрушенным домам, и поднявшись по ним, захватил выгодную позицию, куда прибывали отряды Дионисия. (7) Мотийцы, как только осознали случившиеся, немедленно в едином порыве ринулись спасать положение, и хотя они прибыли слишком поздно, тем не менее стояли на смерть. Ожесточение битвы нарастало и многочисленные подкрепления поднимались по лестницам до тех пор, пока сицилийские греки, наконец, не одолели своих противников численным перевесом.
53. (1) Немедленно вся армия Дионисия ворвалась в город, включая прибывших по дамбе, тотчас все место действия покрылось убитыми, так как сицилийские греки жаждали воздать жестокостью за жестокость, убивая всех встречных, не щадя ни детей, ни женщин, ни стариков. (2) Дионисий, желавший продать жителей в рабство ради денег, которые он мог бы собрать, сначала пытался удерживать солдат от убийства пленных, но когда никто не обратил на него внимания и он увидел, что ярость греков неуправляема, то расставил глашатаев, приказав им громко кричать и призывать мотийцев искать убежища в храмах, почитаемых греками. (3) Когда это было сделано, солдаты прекратили резню и обратились к грабежу имущества, собрав много серебра и не мало золота, а кроме того роскошные одеяния и много других предметов роскоши. Дионисий отдал город солдатам на разграбление, поскольку хотел возбудить их потребности к будущим столкновениям. (4) После этого успеха он наградил Архила, который первым поднялся на стену, дав ему сто мин, и каждого, кто совершил подвиги, он чествовал по заслугам; он также продал как добычу выживших жителей Мотий, но он распял Дайменеса и других греков, которые сражались на стороне карфагенян и были взяты в плен. (5) После этого Дионисий оставил в городе охрану и отдал ее под начало Битона из Сиракуз; гарнизон почти целиком состоял из сикелов. Затем он приказал Лертину, своему наварху, со ста двадцатью кораблями быть готовым ко всяким попыткам карфагенян переправиться на Сицилию, так же поручил ему осадить Эгесту и Энтеллу, в соответствии с первоначальным планом по их захвату. Потом, так как лето уже подходило к концу, он вернулся с армией в Сиракузы.
(6) В Афинах Софокл, сын[22] Софокла, начал сочинять трагедии и двенадцать раз завоевывал первый приз.
54. (1) Когда прошел этот год, архонтом в Афинах стал Формион[23], а в Риме шесть военных трибунов были избраны на место консулов: Гней Генуций, Луций Ацилий, Марк Помпоний, Гай Дуилий, Марк Ветулий и Валерий Публилий. Была отпразднована девяносто шестая олимпиада, в которой победителем стал Эвпол из Элиды[24]. (2) В год, когда эти магистраты вступили в должность, Дионисий, тиран сиракузян, вышел из Сиракуз со всей своей армией и вторгся во владения карфагенян. Пока он опустошал местность, напуганные галикийцы отправили к нему послов и заключили союз. Но эгестинцы ночью внезапно напали на осаждавших и подожгли палатки, ввергнув людей в лагере в большое замешательство; (3) ибо пламя охватило огромную площадь и огонь нельзя было взять под контроль, а некоторые солдаты, прибывшие на выручку, лишились жизни, и большинство лошадей сгорели вместе с палатками. (4) Тогда Дионисий опустошил земли карфагенян не встречая сопротивления, а его наварх Лептин из своей стоянки в Мотии держал под наблюдением море, препятствуя переправе врага.
Карфагеняне, когда узнали о величине вооружений Дионисия, решили далеко превзойти его в своих приготовлениях. (5) Соответственно, законно утвердив Гимилькона верховным правителем[25], собрали войска из Ливии, а также из Иберии, призвав некоторых как своих союзников, а других наняв как наемников. Наконец они собрали более трехсот тысяч пехоты, четыре тысячи кавалерии, кроме того колесницы, числом четыре сотни. Четыре сотни боевых кораблей и более шестисот других судов для перевозки продовольствия, военных машин и других припасов. Таковы цифры по утверждению Эфора. (6) Но Тимей[26]с другой стороны сообщает, что войска, доставленные из Ливии, не превышали ста тысяч и утверждает, что дополнительно тридцать тысяч были набраны на Сицилии.
55. (1) Гимилькон выдал запечатанные приказы всем штурманам с указанием распечатать после выхода в море и следовать инструкциям. Он придумал эту хитрость с тем, чтобы шпионы не могли донести Дионисию куда он направляется; а приказ предписывал идти в Панорм. (2) Когда задул благоприятный ветер, все корабли отдали швартовы, но транспорты вышли в открытое море, а триремы вышли в Ливийское море и поплыли вдоль берега[27]. Ветер продолжал благоприятствовать, и как только головные транспортные суда были замечены с Сицилии, Дионисий отправил Лептина с тридцатью триерами, приказав ему таранить и уничтожать все встречные (суда). (3) Лептин незамедлительно выплыл и сразу же потопил вместе с людьми первые корабли им перехваченные, но остальные, расправив паруса и, поймав ветер, легко избежали опасности. Тем не менее, пятьдесят кораблей с пятью тысячами солдат и двумя сотнями колесниц были потоплены.
(4) После того как Гимилькон вошел в Панорм и высадил армию, он сразу же выступил на неприятеля, приказав триремам сопровождать его вдоль берега; мимоходом он взял Эрикс благодаря предательству и занял квартиры перед Мотиями. Поскольку Дионисий в это время находился со своей армией у Эгесты, Гимилькон осадой взял Мотий. (5) Хотя сицилийские греки жаждали битвы, Дионисий пришел к выводу, что будет лучше, как из-за многочисленных случаев отделения союзников, так и из-за того, что поставки продовольствия были сокращены, возобновить войну в другой области. (6) Однако, приняв решение сняться с лагеря, он предложил сиканам в настоящее время покинуть свои города и присоединиться к его походу, по возвращении он обещал выделить им богатые наделы равного размера, а по окончании войны всяк кто захочет мог вернуться в родные города. (7) Из сиканов немногие, боясь, что если они откажутся, то будут ограблены солдатами, согласились на предложение Дионисия. Аналогично, галикийцы покинули его и отправили послов в карфагенский лагерь и заключили союз с ними. Дионисий выступил к Сиракузам, по пути разоряя земли, через которые вел армию.