Историческая культура императорской России. Формирование представлений о прошлом
Шрифт:
Пётр I принял ряд законодательных мер для сохранения древностей. Во-первых, он потребовал присылать «куриозные вещи» в Москву и Санкт-Петербург для пополнения сначала собственного собрания, а с 1714 года – Кунсткамеры (указы 1704, 1718, 1722 годов [933] ). В этих указах формулируются первые критерии культурного наследия: «куриозность и необыкновенность», к чему относится все, что «зело старо», т. е. создано до Смуты начала XVII века [934] . Далее, в связи с задачей написания истории России при Петре I начали собирать (преимущественно в списках) «древние жалованные грамоты и другие куриозные письма оригинальные, также книги исторические рукописные и печатные», «куриозные, то есть древних лет рукописные на хартиях и на бумаге церковные и гражданские летописцы, степенные, хронографы и прочие сим подобные» (указы 1715, 1720, 1722 годов [935] ). Кроме рукописей, царь намеревался собрать для подготовки исторических сочинений надписи на камнях, монетах, гробницах, а также «ветхости или старые вещи» [936] . Наконец, Петр отдавал поручения о сохранении конкретных объектов культурного наследия: крепости Болгар на Волге, Коломенского дворца под Москвой, кораблей, галер и яхт в Переславле-Залесском и т. д. Петровские указы подтверждались в течение длительного времени, регулярно цитировались и дополнялись преемниками Петра на императорском престоле [937] (например,
933
Охрана культурного наследия России XVII – ХХ вв.: Хрестоматия. Т. 1. М., 2000.
934
Комарова И.И.Законодательство по охране памятников культуры: Историко-правовой аспект. М., 1989. С. 6–13. Конечно, курьезы, особенно останки так называемых волотов – людей-великанов (на самом деле, мамонтов), интересовали власть и в XVII веке, однако это не привело к появлению указов о выявлении и сохранении этих останков ( Замятин С.Н.Первая русская инструкция для раскопок // Советская археология. 1950. Т. XIII. С. 287–288).
935
Охрана культурного наследия России. С. 25, 28.
936
200-летие Кабинета Его Императорского Величества. СПб., 1911.
937
Формозов А.А.Страницы истории русской археологии. М., 1986. С. 21.
938
Охрана культурного наследия России. С. 100–101.
Пётр задал основные формы мемориализации культурного наследия. Прежде всего, по его инициативе появились протомузеи: Арсенал («Цехгауз») в Москве (1702), в котором выставлялось трофейное вооружение «для памяти на вечную славу» [939] , Арсенал («Цехгауз») Петропавловской крепости (1703), Модель-камера для хранения чертежей и моделей кораблей (1709), собрание Кабинета Петра I (1711). Эти коллекции, по сути, выполняли функции исторических музеев. Так, например, арсеналы должны были хранить оружие старше 40 лет (было разрешено переливать только те пушки, «которые не старинные и никакого куриозства не имеют») [940] . После создания в 1714 году Кунсткамеры Пётр I распорядился закупать
939
Цит. по: Разгон А.М.Исторические музеи в России (с начала XVIII в. до 1861 г.) // Очерки истории музейного дела в СССР: сб. ст. Вып. 5. М., 1963. (Труды НИИ музееведения. Т. IX.) С. 206.
940
Там же. С. 209, 208.
каменья необыкновенные, кости человеческие или скотские, рыбьи или птичьи, не такие, какие у нас ныне есть, или и такие, да зело велики или малы перед обыкновенным; также… старые подписи на каменьях, железе или меди, или какое старое и ныне необыкновенное ружье, посуду и прочее все, что зело старо и необыкновенно (1718) [941] .
Этот указ вышел после второго заграничного путешествия Петра I (состоявшегося в 1716–1717 годах), во время которого царь получил ясное представление о собраниях европейских музеев, кабинетов натуральной истории, художественных галерей и о нумизматических коллекциях. К самым ранним примерам музеефикации можно отнести сохранение первого дворца Петра I в Петербурге («Красные хоромы», или Домик Петра, 1703 год), для чего Пётр I распорядился выстроить специальную галерею [942] .
941
Охрана культурного наследия России. С. 24. Об организации Кунсткамеры подробнее см.: Станюкович Т.В.Кунсткамера Петербургской Академии наук. М.; Л., 1954.
942
Шарымов А.М.Предыстория Санкт-Петербурга. 1703 г.: Книга исследований. СПб., 2004.
В первой четверти XVIII века были предложены две формы выявления культурного наследия, которые ожидала большая будущность – анкетирование и экспедиции. Они возникли и развивались в рамках географической науки. Первое анкетирование, начавшееся в 1724 году, уже включало вопросы о местных древностях. Полученные ответы картограф и статистик Иван Кириллович Кириллов (1695–1737) использовал в книге «Цветущее состояние Всероссийского государства» (1727) [943] . Выявлением объектов культурного наследия занималась первая научная экспедиция Д.Г. Мессершмидта по Сибири 1719–1727 годов. Материалы этой экспедиции поступили на хранение в Кунсткамеру.
943
Кириллов И.К.Цветущее состояние Всероссийского государства. М., 1977. Кириллов принимал самое непосредственное участие в подготовке и организации академических экспедиций; он был составителем первого общего географического атласа Российской империи – «Atlas imperii russici» (см.: Троицкий С.М., Новлянская Н.Г., Гольдберг Л.А.И.К. Кирилов и его труд «Цветущее состояние Всероссийского государства» // Кириллов И.К. Цветущее состояние Всероссийского государства. С. 8–10, 13–16).
Модель отношения к культурному наследию, заданная Петром I, сохраняла свою актуальность до конца XVIII века [944] . Усилилось только мемориальное значение некоторых музеев. Кунсткамера, переданная Академии наук, в 1729 году включила в свой состав Императорский кабинет Петра I, а в 1730-е годы – коллекцию личных вещей Петра I и коллекцию Я.В. Брюса. Оружейная палата в XVIII веке стала выполнять функции хранилища коронационных предметов правящей династии. С середины XVIII века открываются новые музеи: Музей слепков при Академии художеств (1757), Музей натуральной истории при Московском университете (1791) и др. Появились провинциальные музеи: Иркутский музеум (1782), Барнаульский и Нерчинский музеи (1820-е). Первые сибирские музеи создавались с целью пробуждения интереса к специфике местного края, поэтому они экспонировали исключительно региональный материал. Следует отметить, что из-за отсутствия финансирования эти музеи просуществовали недолго [945] .
944
См. общий очерк: Данилов И.Правительственные распоряжения относительно отечественных древностей с императора Петра I, особенно в царствование императора Александра II // Вестник археологии и истории. СПб., 1886. Вып. 6. С. 1–50.
945
Равикович Д.А.Из истории организации сибирских музеев в XIX в. // История музейного дела в СССР: сб. ст. [Вып. 1] М., 1957. (Труды НИИ музееведения. Т. I.) С. 163.
Императорская академия наук с середины 1720-х годов становится одним из главных центров изучения наследия прошлого – в том числе в ходе экспедиций в Сибирь, Поволжье, Приуралье, Предкавказье и на Север [946] . Исследования почти не затрагивали территорию Средней России, что было обусловлено, с одной стороны, интересом к «куриозностям», которые значительно реже встречались в Средней России, а с другой – стремлением укрепить российскую власть на окраинах империи. Участники экспедиций занимались древностями в первую очередь как объектами географического изучения и описания [947] . Лишь некоторые исследователи (прежде всего В.Н. Татищев и Г.Ф. Миллер) подошли к изучению археологических памятников в качестве исторического источника [948] .
946
Гнучева В.Ф.Материалы для истории экспедиций Академии наук в XVIII и XIX вв. М.; Л., 1940.
947
См., например: Формозов А.А.Страницы истории русской археологии. С. 33.
948
Гурвич Д.М.В.Н. Татищев и русская археологическая наука // Советская археология. Т. 26. М., 1956. С. 153–164.
В XVIII веке предпринимались попытки провести анкетирование в регионах России. Хорошо известны опыты В.Н. Татищева по анкетированию территории Сибири и Казанской губернии в 1730-е годы [949] . М.В. Ломоносов как руководитель Географического департамента Академии наук в 1758 году выступил с инициативой проведения анкетирования территории империи с целью исправления и дополнения Атласа России. Ученый обращал внимание на необходимость изучения Средней России и описания исторических городов [950] . С 1770-х годов больше внимания уделяется центральным провинциям, особенно Москве и Московской провинции [951] . Так, например, известный исследователь Сибири Г.Ф. Миллер в 1778 году изучал Московскую провинцию с целью «учинить ей географическое описание» [952] . По инициативе М.В. Ломоносова и других членов Академии наук Синод начал собирать сведения о храмах и монастырях России [953] . К концу XVIII века во многих регионах составляются и издаются географические, топографические и экономические описания губерний, уездов и городов [954] .
949
О вкладе В.Н. Татищева в изучение и сохранение культурного наследия Урала см.: В.Н. Татищев и культурное наследие Урала в исторической динамике. Седьмые Татищевские чтения (Екатеринбург, 17–18 апреля 2008 г.): доклады и сообщения / С.П. Постников (отв. ред.). Екатеринбург, 2008.
950
Разгон А.М.Охрана исторических памятников в России (XVIII в. – первая половина XIX в.) // Очерки истории музейного дела в СССР: сб. ст. Вып. 7. М., 1971. С. 324.
951
Илизаров С.С.К вопросу о формировании в XVIII в. исторического сознания: особенности восприятия российских древностей // Институт истории естествознания и техники им. С.И. Вавилова. Годичная научная конференция 2006 г. М., 2006. С. 230–234. См. описания Москвы 1770–1790-х гг.: Москва в описаниях XVIII в. М., 1997.
952
Миллер Г.Ф.Сочинения по истории России / А.Б. Каменский (сост.). М., 1996. Подробнее о Г.Ф. Миллере см. статью А.Б. Каменского «У истоков русской исторической науки: Г.Ф. Миллер» в данном сборнике (С. 33–51).
953
Охрана культурного наследия России. С. 50.
954
Разгон А.М.Охрана исторических памятников в России. С. 337–339.
Качество ремонтных работ на архитектурных памятниках выросло после того, как в 1730-е годы ответственность за ремонт старых зданий легла на архитекторов (ранее подрядчики выполняли многие работы самостоятельно) [955] . Церковные здания нередко ремонтировались или «по прежнему», или «против прежнего» («как и впредь было»), что допускало изменение облика здания при сохранении плана и общей композиции. Только небольшой круг памятников, обладающих особым мемориальным значением, действительно сохранял свой облик при ремонтах. К ним, прежде всего, относились памятники Московского Кремля: Успенский, Архангельский и Благовещенский соборы, стены и башни Кремля. Сохранность памятника зависела и от условий ремонтных работ, профессионализма архитектора и его представлений о ценности культурного наследия. В 1740-е годы в России зародилась реставрация станковой живописи: тогда в Россию были приглашены немецкие специалисты для «починки картин», которая заключалась в переносе красочного слоя на новую основу [956] .
955
Памятники архитектуры в дореволюционной России. С. 17.
956
Алёшин А.Б.Развитие русской школы реставрации станковой масляной живописи. Л., 1972. С. 42.
С 1770-х годов растет число изданий о российских древностях. Н.И. Новиков в 1775 году предложил программу первой специализированной серии «Сокровище российских древностей», в которой предполагалось публиковать описания церквей и монастырей, исторических гербов, монет, портреты и биографии российских правителей, библиографии по истории российских древностей. Для этого издания московский архиепископ Амвросий (Зертис-Каменский) (1708–1771), знаток и любитель церковной архитектуры, контролировавший реставрацию Кремлевских храмов, подготовил описание Успенского, Архангельского и Благовещенского соборов Московского Кремля, однако в свет тогда вышел только корректурный экземпляр сборника [957] .
957
Новиков Н.И.Сокровище российских древностей [Факсимильное издание] / подгот. С.Р. Долгова. М., 1986.
В рамках этой модели отношения к культурному наследию национальные памятники вызывали противоречивые оценки современников: самостоятельная эстетическая ценность русских древностей отрицалась, зато признавалось их историческое значение. В этом плане показательно отношение к ансамблю Московского Кремля. С одной стороны, при перестройке Кремля в 1769–1774 годах В.И. Баженов, оценивавший совершенство старых построек по близости к ордерным началам, отмечал, что зодчие прошлого,
без всякого правила и вкуса умножая украшения, ввели новый род созидания, который по времени получил от искусных исполнителей, хотя и не следующих правилам, огромность и приятство [958] .
958
Цит. по: Снегирёв В.Зодчий Баженов. М., 1962. С. 222. Редактором и, возможно, соавтором речи В.И. Баженова был А.П. Сумароков.