Исторические портреты
Шрифт:
Пора бы вспомнить и воздать ему должное!
Григорий Спиридов
Григорий Спиридов родился в 1713 году [7]
Весна 1725 года только начиналась. Мартовское солнце тускло отсвечивало от куполов церкви и собора Петропавловской крепости. Порывы ветра доносили с залива запахи подтаивающего льда. Трепетали приспущенные флаги кораблей, стоявших у достроенной стенки Санкт-Петербургского Адмиралтейства. Неслышно шелестели траурные ленты склонённых знамён гвардейских полков. В скорбном молчании замерли батальонные каре на крепостной площади.
7
Григорий Спиридов родился в 1713 году. — До сих пор неизвестно месторождение Г. Спиридова. Можно предполагать, что он родился в родовом имении — сельце Еросимово, Клинского уезда. Его отец, капитан, поручик А. Спиридов, в ту пору участвовал в войне со шведами, в Финляндии.
В Петропавловском соборе отпевали императора Петра I. Из распахнутых настежь дверей собора доносился громовой голос Феофана Прокоповича. Тяжело переживал утрату Феофан. Близкий товарищ и соратник Петра в делах просвещения, глава «учёной дружины», он был надёжным помощником его в борьбе с церковной и боярской косностью.
— Что се есть?.. До чего мы дожили, о, россияне! Что видим, что делаем? Петра Великого погребаем...
Слёзы душили Феофана, громкий плач присутствующих прерывал проповедь.
Напротив распахнутых створок боковых дверей выстроилась штурманская рота Морской академии. Пятым с левого фланга в передней шеренге застыл, будто изваяние, волонтёр Григорий Спиридов. Поднимая слезящиеся глаза, он провожал взглядом редкие облака, гонимые ветром с залива. Будто парил в них ангел со склонённой головой, пытаясь взлететь с острия шпиля собора. Подобно этим облакам появлялись и исчезали в его голове видения недавнего прошлого...
Ему не было и пяти лет, когда впервые услышал он рассказы отца, майора-преображенца, о славных делах русских моряков при взятии крепости Выборг. Потом, среди других, мальчик накрепко запомнил два имени — царя Петра и Наума Сенявина. А до этого жил он с матерью у дяди своего Никона Спиридова, в деревне, неподалёку от Клина. В ту пору продолжалась война со шведами. В Выборгском заливе ещё случались стычки с врагом. Жить в крепости, где отец служил комендантом, было далеко не безопасно. С севера шведы постоянно устраивали диверсии.
Когда шведов прогнали окончательно и стало потише, мать с Гришей и двумя братьями его приехала к мужу. Старший брат Василий, одиннадцати лет, сразу пошёл служить волонтёром на флот, плавал на кораблях Котлинской эскадры. Когда он приезжал на побывку и восторженно рассказывал о разных переделках морской службы, озорные карие глаза Гришутки загорались и восхищённо смотрели на брата. Вслед за Василием и отец в который раз принимался вспоминать о своей первой встрече с государем на Плещеевой озере, первых кораблях военной флотилии. Однажды у них гостил боевой товарищ отца, капитан Наум Сенявин. До глубокой ночи просидели братья, вслушиваясь в занимательные истории о морских боях со шведами...
Однажды Василий не приехал на побывку, а вскоре пришло известие, что он погиб в штормовом море. И тогда задумал идти в моряки Гриша, на смену старшему брату...
Две кампании отплавал он на кораблях. В первую кампанию посчастливилось ему быть с отцом на торжествах чествования государева ботика на Котлинском рейде. А спустя две недели отец взял его на церемонию закладки новой крепости на Котлине. Перед этим несколько дней лил проливной холодный дождь над островом, куда на кораблях были доставлены именитые жители столицы, иностранные послы и другие высокие гости.
Утром 7 октября 1724 года три пушечных выстрела с прежней крепости Кроншлот возвестили сбор. Промокшие насквозь священники отслужили молебен. Пётр взял три куска дёрна и уложил их на то место, где должна была подняться крепостная стена. За ним последовали императрица и иноземные послы. Вновь грянули пушки, возвещая о рождении Кронштадта.
Перед подернутыми грустной пеленой глазами Григория Спиридова всё это промелькнуло в одно мгновение. Гулкие возгласы конца проповеди неслись из собора.
— Оставляя нас разрушением тела своего, дух свой оставил нам. Какову он Россию сделал, такова и будет: сделал добрым любимою, любимая и будет; сделал врагам страшною, страшна и будет, сделал на весь мир славной, славна и быти не перестанет...
«А теперь Петра не стало, что-то будет...» — успел подумать Гриша, и тут же раздался залп крепостных орудий, затрещала ружейная пальба.
Спустя неделю на престол взошла жена Петра — Екатерина I (Марта Скавронская).
Первые месяцы после смерти Петра флот ещё жил по его канонам, писаным и неписаным правилам. Гигантский маховик обновления России, запущенный могучим гением, ещё не успел заметно сбавить обороты. Но в государственном механизме уже слышны были скрипы, постепенно тормозившие его движение.
Строгий регламент, определённый для строя кораблей, основа флотской организации, стал нарушаться всё чаще. В первую же кампанию без Петра, в 1725 году, многие корабли в совместном плавании не выдерживали диспозиции, сигналы флагмана исполняли медленно, а иногда, что самое страшное для боевого строя, не выполняли вовсе. То ли по небрежности, то ли по нерадивости. Сказывалось также то, что ещё многими кораблями командовали иностранцы. «Плуты», как звал их Пётр, боялись его гнева и служили в большинстве своём не за совесть, а за страх. Прежде всё это понимал Пётр и уже в 1722 году издал указ о приёме в морские школы только русских подданных. Но и эту поросль надо было пестовать...
На нужды флота отпускалось всё меньше и меньше средств. Резко сократилось строительство кораблей. Галерный флот значительно уменьшился, а новые галеры почти не строили. Старые корабли приходили в ветхость, гнили... Адмиралтейство хирело, забывалось и терялось всё созданное при Петре I...
Ещё в большей степени петровскую дисциплину в армии и на флоте, основанную на строгой справедливости: «Что посеешь, то и пожнёшь», поколебали привычки ставить выше всего протекцию и связи...
Минуло три года. Екатерина скончалась, ненадолго пережив супруга.
На престол вступил двенадцатилетний внук Петра Великого, Пётр II. Вскоре впал в немилость и был сослан в Сибирь Меншиков. Двор покинул Петербург и переселился в Москву. Туда же переехал и генерал-адмирал Апраксин, возглавлявший Адмиралтейств-коллегию. Флот явно терял своё прежнее значение, о нём попросту забыли.
Штурманская рота Морской академии, в которой эти годы обучался Григорий Спиридов, была основана в 1715 году. Изучали там арифметику, геометрию, пушечное дело, а главное — мореходное искусство. Кроме наук обучали фронтовой службе в строю. Начальствовали над воспитанниками гвардейские офицеры. В летние кампании они находились в плавании на боевых кораблях эскадры.