Исторические портреты
Шрифт:
«Пожалуй, он говорит дело, — несколько остывал генерал, — чем чёрт не шутит. Завтра ураган поднимется — сиди в этой дыре».
— Добро, давайте ваших молодцов, мои денщики не справятся.
Спиридов лихо щёлкнул каблуками, вскинул руку...
С борта «Святой Екатерины» один за другим ловко сбежали по трапу по форме одетые шесть моряков во главе с сержантом.
«Видимо, у этого гардемарина команда настропалена». Румянцев понемногу приходил в хорошее настроение.
Спустя три часа «Святая Екатерина» вышла в море.
Слева со стороны гор едва заметно потянуло ветерком. Начал давать
Взяв курс на Баку, Спиридов теперь больше тревожился за ветер, как бы он не стих. Паруса с подобранными втугую шкотами слегка наполнились бризом.
Румянцев вначале, кутаясь в бурку, расположился на юте, но потом ушёл в каюту.
Специально назначенный матрос только и занимался тем, что раздувал угли в самоваре. Денщик предупредил, что генерал каждую минуту требует чай, его постоянно лихорадило.
Оказалось, Спиридов тревожился зря. К полуночи ветерок посвежел, море зарябило и гекбот прибавил ходу. В полдень следующего дня «Святая Екатерина» ошвартовалась у пристани в самой удобной части Бакинской бухты, у Баилова.
Румянцев покидал судно с довольной физиономией и не удержался, спросил Спиридова:
— Годков-то тебе сколько?
— Шестнадцатый пошёл, ваше высокопревосходительство.
— Отпиши Мишукову, что я тобою доволен.
Расставаясь с генералом, Григорий Спиридов не думал не гадал, что четверть века спустя военная стезя сведёт его с сыном Румянцева.
В январе 1732 года Румянцевым был подписан русско-персидский договор, по которому все прикаспийские земли и города отошли к Персии. Кончилась кампания, Спиридов получил приказ убыть к новому месту службы — в Кронштадт. В декабре 1733 года Григорий Спиридов девятнадцати лет от роду произведён был в первый офицерский чин — в мичманы. Отплавал он к тому времени на море десять кампаний.
С 1733 года молодой мичман ежегодно плавал с эскадрой из Кронштадта в Ревель. Всюду, где служил Спиридов, инициатива, морская выучка подчинённых разительно отличали его матросов от команд других кораблей.
Но флот продолжал пребывать всё в том же печальном состоянии хилости, никак не отвечавшем ни роли, ни положению России. Тому подтверждением стала осада Данцига.
Множество испытаний для России испокон веков приносили хитросплетения внутренней жизни её неспокойного западного соседа — Речи Посполитой. Устрашаясь мощи возрождённой России, Франция усиленно начала интриговать против русских, используя при этом внутренние распри поляков. После смерти в 1733 году вероломного в отношениях с Россией Августа II французский король Людовик XV решил возвести на престол своего тестя Станислава Лещинского. Против него выступили сторонники Августа III, которых поддерживала Россия. Станислав бежал в Данциг, ожидая помощи французской эскадры и десанта. Русские войска под командованием генерал-фельдмаршала Миниха осадили Данциг. Для поддержки Миниха весной 1734 года было решено отправить Кронштадтскую эскадру. На одном из кораблей эскадры служил мичман Спиридов.
К Данцигу эскадра подошла на рассвете 1 июня 1734 года, когда французский флот, высадив десант, покинул Балтику. Эскадра начала обстрел оставшегося на рейде отряда кораблей французов, крепости Вексельмюнде и лагеря десанта французов.
Две недели спустя французский десант, крепость и три французских корабля сдались русским, Станислав бежал из Данцига.
Несмотря на успех, первый после Петра поход эскадры на Балтике принёс мало радости кронштадтским морякам. В их среде в открытую говорили о ветхости судов и ненадёжности вооружения, особенно орудийных станков и самих стволов.
Два года, невзирая на рутину и равнодушие, Григорий ревностно правил службу, сходился с такими же, как сам, молодыми офицерами, оберегающими славные петровские устои. Тем временем обострялись отношения с Турцией. Её вассал, крымский хан, по приказу султана разбойно напал на южные границы России, и русская армия готовилась дать отпор, чтобы вернуть захваченные земли.
Начавшаяся весной 1736 года осада Азова была безуспешной, пока на помощь армии не пришла Донская флотилия вице-адмирала Бредаля. Это был тот самый Пётр Бредаль, что командовал линейным кораблём «Святой Александр», на котором плавал первую кампанию десятилетний волонтёр Григорий Спиридов.
Основным правилом Бредаля оставался петровский девиз: «Во всех делах упреждать и всячески искать неприятеля опровергнуть». Два десятилетия тому назад по этому правилу молодой капитан в отчаянной борьбе захватил у берегов Курляндии три шведских капера и привёл их в Петербург. Спустя месяц с четырьмя фрегатами совершил дерзкий рейд в стокгольмские шхеры и захватил «языков из морских людей».
Назначенный командовать Азовской флотилией, Бредаль, бывая в столице, тщательно присматривался к молодым офицерам Кронштадтской эскадры, подыскивая себе адъютанта. В те времена эти обязанности вменяли быть первым помощником своего командира, быстро и чётко доводить его приказы в бою, следить за их исполнением. Годы брали своё, и Бредаль искал себе не только расторопного сподручника, но и восприемника в делах.
Вспомнил-таки Бредаль вихрастого, белобрысого юнгу-волонтёра, да и сам вице-адмирал Наум Сенявин присоветовал.
Две кампании находился на кораблях в Азовском море Спиридов, бок о бок со своим боевым командиром.
После взятия Азова Бредаль погрузил на малые суда 14 пехотных полков, доставил их к реке Кальмиусу, а затем переправил на правый берег все остальные войска генерал-фельдмаршала Ласси.
Дело в том, что большие корабли, галеры, построенные для Азовской флотилии, не смогли пройти в море из-за сильно обмелевшего устья Дона, и Бредалю было придано 500 специально построенных лодок-ботов, каждая из которых поднимала 40—50 человек и была вооружена небольшими орудиями.
Спиридов внимательно присматривался к опытному командиру. Бредаль имел в распоряжении только малые суда с небольшой артиллерией, приспособленные для действий на реках. Однако против большого корабельного флота турок — линейных кораблей, фрегатов, галер — он искусно использовал манёвры и постоянно держал неприятеля в напряжении.
Донская флотилия успешно взаимодействовала с армией Ласси и снабжала её всем необходимым вплоть до самой Геничи. Дальнейший путь преградил сильный турецкий флот. Всякое бывало. Один петровский наказ Спиридов уяснил крепко, на всю жизнь. «Порядки писаны, а времён и случаев нет».