Исторические портреты
Шрифт:
Спиридов срочно готовил эскадру к походу, а из Петербурга одна за другой летели царские депеши.
«14 мая Ревельскую эскадру под командованием контр-адмирала Спиридова отправить в море, как скорее, сколько можно ближе к Кольбергу, чтобы от находящегося там нашего генерала графа Румянцева скорее приказания получать и скорее по оным точное исполнение делать, что особливо и паче всего ему Спиридову предписать надлежит».
Крейсируя по предписанию царя, эскадра Спиридова прикрывала снабжение армии Румянцева со стороны моря, которая со дня на день должна была двинуться к границам Дании.
Бывая
Воскресенье 29 июня, кампании 1762 года, День Петра и Павла, эскадра Спиридова встретила на рейде Кольберга. «29 июня. Для дня тезоименитства Его Императорского Величества Великого Государя Петра Фёдоровича и Государя Цесаревича Павла Петровича произведена была пальба из города Кольберга из 15 орудий и тож произведено с эскадры, которая затем расцветилась флагами».
На рейде Кольберга и в его окрестностях гремели салюты в честь именинника, а в этот самый час в Ораниенбауме осунувшийся и жалкий на вид виновник салютации в который раз переписывал «Отречение от престола».
Минула всего неделя после празднества, и с берега срочно затребовали в штаб армии командующего эскадрой.
Румянцев с хмурым лицом протянул Спиридову отпечатанный в типографии лист.
«Божьей милостью, мы, Екатерина Вторая, императрица и самодержица Всероссийская», — вполголоса начал читать Спиридов первый манифест новой императрицы.
Когда Спиридов кончил, Румянцев, медленно ходивший по комнате, остановился и глухо произнёс:
— Вы, флотские, как знаете, а я войска нынче к присяге приводить не намерен, покуда не получу достоверного подтверждения о судьбе его величества императора Петра Фёдоровича.
Верный присяге, Спиридов не стал артачиться. Всё одно, что полунемец, что немка...
Дальнейшие события зафиксировал журнал эскадры: «7 июля в 1 часов утра Главный командир изволил выйти на шканцы и объявил при собравшихся со всей эскадры командующих, с их секретарями и наших офицерах, таком и при всех служителях, полученное им на берегу от аншефа Петра Алексеевича Румянцева печатного манифеста копию и присяжный лист, который манифест на шканцах читали во всенародное известие о вступлении Ея Императорского Величества государыни императрицы Екатерины Второй на Всероссийский самодержавный престол и прочитав манифест с командующими и секретарями и нашими офицерами по полученному присяжному листу присягали».
Вступив на престол, Екатерина сразу же отменила все распоряжения своего бывшего супруга по реорганизации армии и флота, однако не стала возобновлять войну с Пруссией. Она объяснила это недостатком финансов. А может быть, и родство по крови сыграло здесь не последнюю роль.
Война прекратилась, на флоте истинные моряки-патриоты стали осматриваться... По сути, Адмиралтейств-коллегия давно устранилась от жизни флота, а члены её занимались чем угодно, только не кораблями. Канитель тянули страшную... Перед тем, например, потребовалось четыре года, чтобы коллегия доложила Елизавете о половинном
Осенью 1763 года учредили «Морскую российских флотов комиссию для приведения оной знатной части флота к обороне государства в добрый порядок...»
Очевидно, Екатерина начала понимать суть нелёгкой службы на море и сделала приписку: « Что флотская служба знатна и хороша, то всем известно, но, насупротив того, столь же трудна и опасна, почему более монаршию нашу милость и попечение заслуживает». Наряду с адмиралом Мордвиновым во вновь учреждённую комиссию вошёл командир Кронштадтского порта Спиридов. Ещё два года назад эти моряки представили в Адмиралтейств-коллегию свои соображения:
«Памятовать надлежит, что сила и знатность флота не в одном великом числе кораблей, матросов и корабельных пушек состоит, но что, во-первых, и главнейшее потребны к тому искусные флагманы и офицеры...»
Работа в комиссии была оценена по достоинству. В мае 1764 года Спиридова произвели в вице-адмиралы.
Укрепившись на троне, Екатерина начала исподволь поворачиваться к флоту, памятуя о другой руке военной мощи государства. Не имея понятия о корабельной службе, она поначалу полагалась на доклады Адмиралтейств-коллегии. Летом 1765 года сама пожелала быть на манёврах Балтийского флота.
Под Красной горкой у Гаривалдая отряд кораблей под командованием адмирала Мордвинова маневрировал и стрелял по фальшивому городку на берегу. Стрельба получилась неудачная, и почти все бомбы легли мимо цели. Раздражённая, помахивая веером, Екатерина повернулась к Чернышёву:
— Однако, граф, видимо, у нас в излишестве кораблей и людей, но нет ни флота, ни моряков...
Сказано это было по-русски и довольно громко. Екатерина явно хотела, чтобы её услышали стоявшие неподалёку Мордвинов, Спиридов и другие моряки.
— Ваше величество, как всегда, верно оценивает ситуацию, — ответил Чернышёв, склоняясь в лёгком поклоне.
Екатерина была настроена продолжать разговор.
Мордвинов покраснел, развёл руками... Стоявший вполоборота Спиридов, заложив за спину руки с подзорной трубой, не меняя позы, повернулся, склонив голову.
— Ваше величество...
Екатерина, слегка прищурившись, кивнула.
— Сия экзерциция не диковинка нынче на флоте, потрудитесь взглянуть на корабли, ваше величество, — Спиридов протянул Екатерине трубу, — на верхней палубе дюжина служителей управляется со снастями, вчетверо менее положенного числа матросов, менее вполовину офицеров, да и резвости не видать от худого корма, канониры не обучены, накануне из солдат взяты за недостатком...
Екатерина внимательно разглядывала фрегаты, опустив трубу, хлопнула ею по ладони и перевела взгляд на Мордвинова.
— Вице-адмирал Спиридов, ваше величество, повторяет наши мысли, изложенные Адмиралтейств-коллегией тому два года назад...
— И каковы же те мысли?
— Имея о высших и нижних офицерах попечение, ваше величество, справедливо распространить оное и до самих матросов. — Екатерина сдвинула брови, но Мордвинов, будто не замечая, продолжал: — Сыскать надобно бывает, не теряются ли люди излишним изнурением или наказательным небрежением, принять противу того так и к тому надёжные меры, чтобы матросы, да и все нижние служители каждый в своём звании сведущи были.