Исторические портреты
Шрифт:
Испуг прошёл, Орлов постепенно вновь обретал надменность. Впервые почувствовав свою беспомощность перед Спиридовым, он старался поскорее исправить эту промашку. Кинув взгляд на адмирала, подумал: «А дело знает превосходно, тут, пожалуй, и вся моя опора. А что, если... Всё-таки сын отчие замыслы должен разгадывать».
— Господин адмирал, пользы дела для, прошу командировать ко мне в генеральс-адъютанты лейтенанта Сенявина.
Спиридов всё понял, но виду не подал.
— Будет исполнено сей же день, ваше сиятельство.
«Хотя на одной струнке твоей, ан
Вскоре появился Эльфинстон. Высадив десант в Морее, он, вместо того чтобы присоединиться к Спиридову, захотел сам сразиться с турками. Вступив с неприятелем в схватку и ничего не добившись, высокомерный англичанин лишь тогда запросил о помощи Спиридова, поставив под угрозу судьбу всей экспедиции.
Через пять дней, приняв десант, брошенный Эльфинстоном на произвол судьбы, Спиридов, наконец-то, у острова Цериго обнаружил отряд Эльфинстона и пригласил его, как старший по званию, для объяснения на флагманский корабль «Святой Евстафий».
Едва ступив на палубу, англичанин разразился тирадой:
— Господин Спиридов не узнает, что рескрипт её величества делает мой начальник. — За полгода Эльфинстон плохо выучил русский язык, на мостике рядом с ним постоянно находился толмач.
Спиридов молча пригласил его в каюту флагмана. «Не успели вензеля потускнеть, а уже в начальники лезешь, хваткий братец...»
Пропустив вперёд Эльфинстона, Спиридов плотно прикрыл дверь.
— Наперво, господин контр-адмирал, на палубе среди служителей честь мундира блюсти надобно.
Эльфинстон надул красные щёки. Не дав ему открыть рот, Спиридов продолжал:
— Другое. По регламенту российскому морскому чин адмирала вдвое старше вашего, а потому приличествует и подобает вам обо всём мне доносить...
— Мой пригласить опытный капитан императриц Екатерина, — перебил надменно Эльфинстон, — помочь русский флот. Мои имеет рескрипт её величества, действовать сам, — он в упор, не мигая, смотрел на Спиридова.
— Российские моряки служат Отечеству по российским порядкам, а коли вы им неподвластны, честь имею. — Спиридов встал, дав понять, что разговор окончен.
«Ещё один начальник объявился», — перегнувшись через перила балкона, Григорий Андреевич смотрел вслед удаляющейся шлюпке. Спиридов знал, что Эльфинстон неприятен всем офицерам и служителям его эскадры. Он вошёл в каюту, вызвал командира «Святого Евстафия», капитана 1-го ранга Круза.
— Поднять сигнал «Следовать норд-ост».
Корабли строились в колонну для поиска неприятеля.
Утром следующего дня матрос с марса закричал:
— На горизонте неприятель.
Из дымки медленно появлялись верхушки мачт. Ветер стих, стало видно, что турецкие корабли уходят на восток.
— Вот тебе и рескрипт, — Спиридов нервно вышагивал по шканцам, — упустил неприятеля. — Поднял голову, глянул на кормовой флаг, повернулся к командиру: — Прикажите немедля ставить все паруса. Передать сигнал эскадре «Атаковать неприятеля!».
Увидев, что русские сближаются с ними, турки, спешно ставя паруса, отклонились к северу. Наблюдая за ними на шканцах в зрительную трубу, Спиридов никак не мог понять, к чему клонит капудан-паша Ибрагим, флагман турецкой эскадры. Впрочем, ему было известно, что, по сути, эскадрой командовал не он, а его помощник, храбрый и бывалый моряк алжирец Гассан-паша. Ещё в Наварине ему рассказывал о нём грек, бежавший с турецких кораблей, где служил толмачом.
Когда турецкая эскадра покидала Константинополь, Гассан-паша сказал султану:
— Флот вашего величества многочисленнее русского флота. Чтобы истребить русские корабли, мы должны с ними сцепиться и взлететь на воздух, тогда большая часть вашего флота останется и возвратится к нам с победой...
Турки явно отрывались от нашей эскадры, уклоняясь от сражения. Спиридов опустил трубу, опёрся о перила. «Может быть, заманивают в сети ловушки, увлекая корабли в лабиринты Архипелага?.. Сцепиться мы вам не дозволим, а вот спалить бы вас...»
Подкрались сумерки, но концевые турецкие корабли находились вне дистанции огня. Последующие два дня на море стоял полнейший штиль, и противники, находясь в видимости друг друга, не могли ни схватиться, ни разойтись... Ночью 27 мая, лишь только задул южный ветер, турки ретировались за горизонт.
11 июня у острова Милос соединились обе эскадры, к ним подошёл от Наварина отряд Орлова. Спиридов доложил Алексею Орлову о поведении Эльфинстона, но тот и ухом не повёл. Главное, чтобы они ему повиновались, а уж этих моряков он сам как-нибудь помирит. Он тут же приказал поднять на своём корабле «Три иерарха» кайзер-флаг — отныне обе эскадры входили в его полное подчинение. В отсутствие неприятия Орлов вновь возомнил о себе.
К Милосу стягивались все отставшие корабли. Орлов собрал на «Трёх иерархах» военный совет флагманов Эльфинстона, капитан-командора Грейга и генералов Фёдора Орлова, Долгорукова. Мнения флагманов разделились. Эльфинстон предлагал не тратить время на поиски, отстаиваться в какой-нибудь бухте и постепенно завоёвывать крепости на побережье. Спиридов горячо протестовал и требовал не давать опомниться туркам, идти в море, искать и уничтожать неприятеля.
— Отец — наш создатель — оставил нам единую заповедь, — Спиридов всем корпусом повернулся к сидевшему напротив Эльфинстону, — во всех делах упреждать и всячески искать неприятеля опровергнуть. Для того, господин контр-адмирал, устав морской российского флота чтить надобно. — Спиридов сделал ударение на слове «российского», от чего Эльфинстон запыхтел.
Спиридов глубоко вздохнул и вновь повернулся к сидевшему в торце длинного стола Алексею Орлову:
— Намедни прибыли из крейсерского поиска корабли мои — турецкий флот отстаивается за островом Нарос; турок прибавилось, но то не беда. Туда, ваше сиятельство, немедленно следовать надлежит.
Закончив, Спиридов посмотрел на покрасневшего Эльфинстона, перевёл взгляд на молчавшего до сих нор младшего по званию капитан-командора Грейса, шотландец одобрительно закивал головой. Оба генерала, переглянувшись, присоединились к мнению Спиридова.