Истории господина Майонезова
Шрифт:
– Может, запалить его, и все дела?! – предложил царский посыльный новым знакомым, вернувшись в жаркий зал.
– Сжигали уже два раза, да он тут как тут, а у тех, кто сжигал, избы ночью погорели, домочадцы еле выскочить успели! – сообщил один из чернобородых братьев.
– Народ в страхе, как темнеет – по домам прячутся! Несколько раз видели «мужика в красном», пьянёхонький разъезжает ночью по городу! Купеческая дума объявила награду за поимку! – добавил второй Букин.
– Да кого ловить – то, мешок с сеном, что-ли? – спросил младший из братьев.
Семён набожно перекрестился и обещал следить всю ночь за «мужиком в красном» из своего номера. Он, действительно, не зажигая свечи, придвинул мягкий стул к окну, спрятался за портьерой и не спускал глаз с расписных саней и седока в них.
За полночь убралась по домам последняя компания гуляк, каждый из которых, в зависимости от количества выпитого, или смело плюнул, или храбро состроил рожу в сторону соломенного душегубца.
От напряжённой слежки Семёну даже показалось, что чучело зашевелилось в санях, когда отошёл последний насмешник.
Голова у уставшего с дороги Огородника отяжелела, глаза начали слипаться, но он не покидал поста, борясь со сном. Как вдруг, снег заскрипел, и к трактиру подбежали трое Букиных в распахнутых шубах. Семён встал в окне, и они замахали ему снизу. Схватив полушубок, Огородник поспешно сбежал по скрипучей лестнице. Оказалось, что полчаса назад был убит и ограблен ещё один богатый купец, живший по соседству с Букиными.
Семён пошёл взглянуть на него. Перед смертью купец, вышедший навстречу ночному гостю в одной рубахе, успел сорвать бороду с «мужика в красном».
Огородник и Букины, потрясённые кровавым зрелищем, рассуждая на разные лады, поспешили к трактиру. Чучело, по-прежнему, сидело в санях, но борода из собаки на нём отсутствовала!
Хлопцы поднялись в номер Огородника и составили план. Весь следующий день они слонялись по трактирам и кабакам города, рассказывая, о том, что к Букиным наехала богатая родня, привезли много золота и денег, собираются и строиться, и дело своё открывать.
А как стемнело, заперли собак и засели в засаде. Потянулись минуты утомительного ожидания. Заморские часы купца пробили в лавке два звонких удара. И тут-то собаки подали голос, сидя взаперти, словно приветствовали старого знакомого, и в дверь Букинского дома постучали.
Старый Букин, участник плана, спустился, погромче скрипя ступенями, и, словно спросонок, хрипло спросил: «Кого там принесло?»
– Это я, Харитоныч, - ответили за дверью, - принёс тебе должок, сто рублёв!
– Приходь утром! Ночью нельзя долг вертать! – сказал старый Букин, у которого, однако, глаза разгорелись, и он разом забыл о плане.
– Да вот щас уезжаю, хозяин послал по делам, - отвечал за дверью кто-то мягко и покладисто.
– Ща, отопру, погодь! – воскликнул торопливо старый купец, хоть и не мог припомнить такого долга.
Но старший сын уже, зажав отцу рот, тащил его в кладовку.
– Да это же приказчик Мешкова – Федька! – шептал громко средний Букин, - Куда ты тащишь папашу?! А коль деньжищи такие пропадут?!
Завязалась борьба, загремели пустые вёдра, Букины чуть всё не испортили своей вознёй, медлить было некогда, и Семён, схватив фонарь и распахнув входную дверь, отпрыгнул назад!
За дверью раздался душераздирающий вопль, который пробудил младшего Букина, в белом тулупе сидящего с дубиной в карауле на крыше сенцев. Он живо спрыгнул и огрел по затылку бегущего с крыльца «мужика в красном», тот упал, вскрикнув, и был тут же связан по рукам и ногам подоспевшими слугами. А с крыльца с весёлым смехом спускался второй «мужик в красном», Семён, радостно приговаривая, снимал с себя красную шапку, мешок с прорезями для глаз, кафтан в пятнах крови, и весь свой маскарадный костюм, позаимствованный у чучела, костюм, который и вызвал панический ужас в убийце, одетом таким же образом.
Старый купец, потирая разбитый лоб, вышел посмотреть на пойманного, который пришёл в себя и остервенело драл на себе верёвки, сжимая в красной рукавице здоровенный мясницкий тесак.
Огородник с Букиными получили награду от купечества, двое братьев Букиных и ещё человек пятнадцать крепких молодцов уехали с Семёном, а Федьку, приказчика из дома Мешковых, торговавших крупой, запороли до смерти. Средний Букин принял от «папаши» дела и стал одним из богатейших купцов города, много помогавшим молодому царю на строительство флота, где подвизались его братья и храбрый парень, от слова «впаривать», Семён Огородник».
Господин профессор закончил свой рассказ и допил остатки ягодного чая из металлической кружки, которая напоминала ему серебряный подстаканник из жизни на Земле.
– Забавно, - протянул Кот, - но что здесь страшного? По-моему, обычный старинный криминал!
– А по-моему, жуткая история! – безапелляционным тоном заявила Ро.
– Мурашки по коже, - согласился с ней Кро.
– Конечно же, страшно, когда люди убивают других людей ради монет и купюр, да ещё сваливают свою вину на чучело, - сказала Варвара Никифоровна, - однако, мы засиделись, спасибо тебе, дорогой, спасибо нашим поварам, всем счастливых снов, чтоб никому не снился «мужик в красном»! Жаль, что на рассвете нас не разбудит пение птиц!
Ро напряглась и выдала удивительную голосовую соловьиную трель. Сидящие за столом просияли улыбками и поблагодарили друг друга за приятную компанию.
– Завтра утром уже будем есть апельсины! – сообщила на прощание счастливую новость Мушка, ликуя в улыбке от уха до уха.
Берёза отмечала губной помадой дни недели за дверью, а воскресенья – сиреневым лаком для ногтей.
В одно такое «сиреневое» утро Кот робко постучал в купе Кро.
– Дружище, не осталось ли у тебя красок? – спросил тихо он и добавил, - О, привет, Ро! Мы хотим с Фигурой расписать керамические плитки и оклеить ими всю стену, где комнаты отдыха, сотрём с лица земли этот бред!
Кро, не довольно присказывая, полез за остатками красок под кровать.
Кот, романтично жмурясь, любовался видом из иллюминатора.
– Как радуют глаз художника жёлтые поляны одуванчиков! Да какие большие цветки, словно подсолнухи Ван Гога! – воскликнул Рыжик, - А у вас под окном и апельсины, и помидоры висят, супер!
Ро учтиво улыбнулась, Кро проворчал неясное из-под кровати, явно, не спеша расставаться с красками.
– Не понимаю, - продолжал светски Кот, - почему люди так радуются в ожидании ребёнка?! Когда младенец появляется на свет, они прыгают вокруг него, обожая малютку, обучая каждый день его наглядным примером своим дурным привычкам: вранью, зависти, изменам, злобе, мести и прочему из бесконечного ряда. А когда ребёнок подрастает, всё это активно усвоив, родители говорят: «Фу, какой он не воспитанный! И в кого он только такой уродился?!» И начинают грузить его непомерным обучением, в котором сами ничего не смыслят и не понимают, зачем оно. Когда же ребёнок не может усвоить за один год знание, наработанное человечеством в течении тысячелетий, родители ставят ему клеймо: «Тупица»! Так и появляется, столь критикуемый сегодня, крайний индивидуализм, когда человек говорит: «Чем меньше я общаюсь с миром, тем больше я испытываю к нему нежности!»