Истории иркутских охотоведов. 50 лет вместе. Том второй
Шрифт:
На следующий день всем составом рано утром выдвинулись в верховья р. Ульма до ближайшего от берлоги зимовья охотника. К вечеру благополучно добрались до места, за ужином обсудили план действий и улеглись по нарам. Благо зимовье было просторное, и всем хватило места, чтобы свободно выспаться, нам ещё предстояло пешком идти до берлоги около пяти километров да обратно по февральскому немалому снегу.
Утром, подкрепившись, выдвинулись к месту охоты. Впереди, на лошади с волочащейся за ней пэной, двигался сам промысловик со своим кобелём-медвежатником, а следом мы вчетвером. Путь наш шёл вдоль ключа, а потом нужно было подняться по довольно крутому склону сопки. Подходить старались без лишнего шума – ведь зверь уже был собаками потревожен раньше и мог уйти. Охотник оставил лошадь, не доходя до берлоги, отпустил с привязи собаку. Берлога оказалась на крутяке, поросшем рододендроном и небольшими деревьями. Пёс подбежал к большой старой лиственнице, под корнями которой косолапый устроил своё жилище, и стал лаять. Значит, медведь на месте, не сбежал. Для съёмки расположение берлоги оказалось очень неудобным. Единственным подходящим местом для этого оказалась точка, расположенная чуть ниже берлоги, прямо напротив чела. Я понимал возможную опасность, ведь медведю, в случае чего, скатиться вниз ко мне было самым вероятным путём бегства при промахе охотников. Но молодость и большое желание получить редкие фотографии были сильнее рассудка. Тем более, что страховали меня опытные охотники.
Стрелки встали по двое с боков от чела берлоги, а я с фотоаппаратом напротив, внизу, за небольшой осиной. Алексей Федосеевич, имея промхозовскую винтовку-трёхлинейку на медведя в берлоге предпочитал ходил с двухстволкой. Считал, что такое ружьё накоротке надёжнее. И в этот раз он стоял у берлоги с ТОЗ-34, заряженным крупной картечью. Рядом с ним с винтовкой страховал Анатолий. С другой стороны стояли с СКСами Сергей и Володя. У меня тоже было оружие – карабин СВТ. Стрелял он точно, но частенько бывали сбои – то гильза стреляная застрянет, то ещё что-нибудь. Одним словом, ненадёжное оружие. Да я и не рассчитывал на стрельбу надеялся на страхующих.
Пока расстанавливались, раздался грозный медвежий рык, и немного показалась чёрная голова. Кто слышал такой рык, тот знает силу его воздействия на психику человека. Не зря существует множество историй, когда охотники от этого звука теряли самообладание и забывали про ружья. Я тоже инстинктивно отпустил фотоаппарат и схватился за свой СВТ. Медведь спрятался и глухо рычал из недр берлоги. Я опять приготовился к съёмке, но зверь никак не вылезал, только глухо рычал. Томительное ожидание несколько расслабило, начали выдвигать версии, как выманить его. Даже пёс стал менее активно лаять и иногда поглядывал на охотников – мол, быстрей соображайте! Вот опять мелькнула чернота, а следом и сам медведь по грудь. Пока я ловил его в кадр, стрелки закричали: «Снимай, снимай». Медведь, увидев опасность возле себя, бросился к Алексею Федосеевичу и Анатолию. Раздались два выстрела, и зверь упал. Мне удалось сделать только один снимок в момент разворота медведя. Потом снимал уже поверженного. Стрелки возмущались, почему я долго не снимал, а я их упрекал – зачем они закричали, не дали сделать хороший кадр. Так обычно бывает после охоты, когда эмоции будоражат кровь охотников.
Стали рассматривать медведя, оказалась самка. Давай проверять берлогу, а там – пара недавно родившихся медвежат. Сразу стало не по себе. Хоть от медведей и много вреда, но тут совсем беспомощные малыши, которых мы оставили без матери. Конечно, пришлось взять их с собой. Позднее Алексей Федосеевич признался, что когда стояли у берлоги, то по её виду он понял, что внутри сидит самка, но не думал, что с медвежатами.
Тушу стащили с сопки вниз, к лошади, погрузили на пэну и пошли до зимовья. Уже на месте, когда снимали шкуру с медведицы, стали рассматривать попадания от выстрелов. Оказалось, что заряд картечи от поспешного выстрела охотника прошёл по мякоти вдоль груди, зацепив мышцы передней лапы, и, по сути, не остановил зверя. Удачно выстрелил Анатолий из винтовки и попал точно по голове. После этого все пришли к одному выводу – слава Богу, что никто не пострадал. Да вообще, когда много народа, то такая неразбериха бывает.
Теперь у нас была задача спасти медвежат. Покормили их сгущёнкой и поехали поскорее в посёлок. Сразу скажу, что судьба малышей сложилась неплохо. Первое время они жили у Володи-охотинспектора. Молоко их коровы пришлось медвежатам по вкусу, росли быстро. И аппетиты росли вместе с ними. Через месяц уже молока стало не хватать Володиной семье. В те времена коров было немало в посёлке, стали медвежат передавать на передержку одним хозяевам на недельку-другую, потом другим. Таким образом, Мишку и Машку, как успели их окрестить, знали не только в Мазановском районе. Многим было интересно посмотреть на малышей, успевших привыкнуть к людям и умилявших своей непосредственностью. Детвора ими восторгалась, да и взрослые не отставали. Корреспонденты разные навещали, даже из областного телевидения. В областном охотуправлении знали об этих медвежатах и подыскивали для них достойное пристанище. В конце апреля их забрали в Хабаровск для цирка.
А с фотографиями тоже получилась история. Чтобы не испортить плёнку с кадрами, полученными с риском для жизни, я отдал её профессиональному фотографу районной газеты «Знамя труда». Когда он плёнку проявил и показал мне, я увидел, что негативы вышли неплохие. Фотографу они тоже приглянулись, и у него возникла идея написать в газету статью про охотника с моими фотоиллюстрациями. Я не стал возражать и плёнку сразу не забрал. Когда статья вышла, то плёнка вдруг потерялась. Фотограф мой долго пытался её найти в своём огромном фотоархиве, но безуспешно. Так и пропали снимки, не увиденные даже мною. После той памятной поездки я навсегда остался противником охоты на медведей в берлоге после Нового года, когда начинали рождаться медвежата. Те, увиденные мною беспомощные малыши до сих пор стоят перед глазами.
Дорошенко Сергей Васильевич
Фото автора
Родился 6 января 1952 г.
Поступил в ИСХИ в августе 1972 г. в первую группу.
Окончил ИСХИ в сентябре 1977 г.
Работал:
– с 5 декабря 1977 г. по 6 апреля 1981 г. – охотовед Тенькинского района Магаданской обл.;
– с 2 декабря 1982 г. по 12 ноября 1989 г. – там же, старший товаровед по пушнине;
– с 13 ноября 1989 г. по 1 июня 1993 г. – начальник участка Тенькинского производственного участка в Магаданпромохоте;
– с 1 июня 1993 г. по 1 декабря 1996 год – охотовед в управлении охотхозяйства;
– с 1 июня 1996 года – из-за сокращения штатов и расформирования Магаданпромохоты уволен. Безработный.
В 2001 году уехал на материк, где и проживаю до настоящего времени.
Коротко о встречах с братьями охотоведами
В соавторстве с Рябушкиным В. Г.
Фото Дорошенко С. В.
Хочу вам рассказать, друзья, о своих встречах с охотоведами в период с 1983 по 1988 годы.
Когда в очередной раз Магаданпромохоту реорганизовали, все промыслы, вместе со штатными охотниками, передали в УРС «Северовостокзолото».
С началом мая я обычно выставлял бригаду рыбаков на Охотское побережье в районе п. Нюкля. Начинали с вылова мойвы закидными неводами, ловили её по 50–60 тонн. Затем начинался ход красной рыбы – нерки, горбуши. Икру перерабатывали на месте. Продукцию сдавали в Торговую контору УРСа. Сезон длился до двух месяцев. Рыбаки неплохо зарабатывали.
В качестве премии, по желанию, продавали автомобиль «Жигули» без очереди.
В один из сезонов, кажется, в 1987 году, приезжал Валерий Рябушкин.
Сергей, позволь мне, Рябушкину Валерию, немного добавить к твоему повествованию. Ты подзабыл – был я в бригаде три путины.
Бывало, назначался «дежурным по алкоголю», как малопьющий. Из Магадана активно наезжал народ с целью поживиться рыбкой в обмен на «огненную воду». Самогон не котировался, а приличные напитки я изымал и запирал в кунге «шишиги». Ключ носил на шее и стойко сопротивлялся всяким поползновениям по изъятию спиртного. Свободный доступ в кунг открывался лишь на день рыбака. Дня три бригада не работала…