Историки Рима
Шрифт:
17. Назавтра жители выслали своих представителей, которые просили сохранить жизнь свободным гражданам и предлагали выдать десять тысяч рабов. Отказавшись принять капитуляцию, ибо убивать сдавшихся было бы слишком жестоко, содержать же такую массу людей под стражей — трудно, победители решили лучше уничтожить их по праву войны и дали солдатам, уже поднявшимся на стены, сигнал начать резню. Гибель Успе навела ужас на жителей края. Ничто, казалось, не могло спасти их от армии, которую не в силах были остановить ни оружие и крепости, ни бездорожье или горы, ни реки и укрепленные города. Теперь и Дзорсин, до того долго колебавшийся между верностью Митридату, чье положение становилось все более безнадежным, и стремлением сохранить отцовский престол, решил, наконец, подумать о спасении своего народа и, выдав заложников, простерся перед статуей цезаря. Все это принесло великую славу римскому войску — без потерь одержало оно множество побед и дошло почти до самой реки Танаиса, 517 до которой теперь оставалось лишь три дневных перехода. На обратном пути, однако, счастье им изменило; часть армии возвращалась морем, суда выбросило на
517
Стр. 285. Танаис— Дон.
18. Тем временем Митридат, убедившись, что на силу оружия ему рассчитывать не приходится, стал искать, кто бы согласился помочь ему из жалости. Брат его Котис, — некогда предатель, а впоследствии враг, — не внушал ему ничего, кроме страха. Среди римлян ни один не обладал такой властью, чтобы на его обещание сохранить Митридату жизнь можно было положиться. Наконец он остановил свой выбор на Евноне — личной вражды между ними не существовало, а недавно заключенный с нами союз делал царя аорсов весьма влиятельным. Одевшись так, чтобы весь его облик говорил о переживаемых бедствиях, и придав лицу соответствующее выражение, он вступил во дворец и пал к ногам Евнона. «Тот самый Митридат, — сказал он, — которого римляне столько лет тщетно ищут на суше и на море, ныне добровольно отдает себя в твои руки. Распоряжайся, как знаешь, судьбой одного из потомков великого Ахемена. 518 Это имя — единственное, что враги не сумели у меня отнять».
518
Ахемен(VII в. до н. э.) — основатель персидской династии Ахеменидов, от которого цари Боспора вели свое происхождение.
19. Слава, сопутствовавшая имени Митридата, превратности его судьбы и благородство его речи произвели на Евнона сильное впечатление. Заставив Митридата встать и воздав ему хвалу за то, что он выбрал себе в заступники народ аорсов и их царя, Евнон тут нее отправил к цезарю послов с письмом. Дружба между римскими императорами и царями великих народов, — писал он, — проистекает прежде всего из сходства их судеб. Его, Евнона, связывает с Клавдием, кроме того, и совместно одержанная победа. Но конец войны лишь тогда прекрасен, когда за ним следует прощение побежденных. Ничего ведь не отняли, например, у потерпевшего поражение Дзорсина. Вина Митридата несравненно больше, и поэтому Евнон не просит ни сохранить ему власть, ни вернуть ему царство; единственное, о чем он молит, — не вести его за колесницей победителя во время триумфа и сохранить ему жизнь.
20. Клавдий, обычно милостивый к знатным чужеземцам, сомневался, принять ли Митридата как пленника, тем самым сохраняя ему жизнь, или лучше захватить его силой. Боль от нанесенного оскорбления и жажда мести толкали его к этому последнему решению, но против него возражали многие из приближенных императора. «Войну, — говорили они, — предстоит вести в краю, где на суше нет дорог, а на море гаваней, где цари свирепы, племена не знают оседлой жизни, почва скудна и бесплодна; воевать там долго — нестерпимо, действовать быстро — рискованно; победа принесет нам мало славы, поражение — много позора. Не лучше ли принять предложения Евнона и сохранить жизнь изгнаннику? Чем дольше он будет влачить свое нищенское существование, тем более жестокой казнью оно для него станет». Эти доводы возымели действие; Клавдий написал Евнону, что Митридат заслуживает образцового наказания и Рим располагает необходимыми силами, дабы покарать его. «Однако, — продолжал он, — уже наши предки положили, что с теми, кто молит о пощаде, надлежит обращаться столь же милостиво, сколь упорно и беспощадно следует карать врагов. Что касается триумфов, то на них место лишь народам и царям, не знавшим поражений».
21. После этого Евнон выдал Митридата, и тот был доставлен в Рим прокуратором Понта 519 Килоном. Рассказывают, что он говорил с Клавдием более высокомерно, чем можно было ожидать в его положении, и повсюду передавали следующие, будто бы произнесенные им, слова: «Я не выдан тебе, а прибыл сам, по своей воле. Если не веришь, отпусти и попробуй сыскать». Лицо Митридата оставалось бесстрастным и тогда, когда его, окруженного стражей, выставили у ростр на обозрение народу. Килон получил консульские знаки отличия, Аквила — преторские.
519
Стр. 286. Понт— римская провинция на севере Малой Азии. Прокуратор— здесь: чиновник, ведавший имениями императора в данной провинции и сбором податей в его казну.
22. При тех же консулах Агриппина, безудержная в своей ярости, оклеветала Лоллию, которую ненавидела как соперницу, в прошлом оспаривавшую у нее руку принцепса. Подосланный ею человек сообщил, будто Лоллия связана со звездочетами и магами и обращалась к идолу Аполлона Кларского 520 с вопросами, касавшимися бракосочетания императора. Не выслушав обвиняемую, Клавдий выступил в сенате с речью, где сначала долго рассуждал о знатности Лоллии, напомнил, что она дочь сестры Луция Волузия, внучатная племянница Котты Мессалина, а в прошлом — жена Меммия Регула 521 (о браке ее с Гаем Цезарем он умышленно не сказал ни слова). После этого он заговорил о ее преступных замыслах, о необходимости лишить ее возможности нанести ущерб государству и кончил требованием выслать Лоллию из Италии, а имущество отобрать в казну. Из всех несметных богатств ей оставили только пять
520
…Аполлона Кларского…— Город Клар, с известным святилищем Аполлона, находился в Ионии, на западе Малой Азии.
521
Луций Волузий— консул 3 г. н. э., при Клавдии — префект Рима, доверенное лицо всех императоров Юлиев-Клавдиев (он умер при Нероне в возрасте 93 лет), пользовался огромным уважением современников. Котта Мессалин— сенатор, происходивший из очень древнего (плебейского) рода Аврелиев. Меммий Регул— сенатор и крупный государственный деятель. В 38 г., когда Меммий находился в Греции в качестве наместника Мезии, Македонии и Ахайи, Калигула вызвал в Рим его жену Лоллию Паулину и женился на ней.
23. За особое почтение к римскому сенату, проявляемое жителями Нарбоннской Галлии, сенаторам этой провинции было разрешено пользоваться правом, которым обладали представители Сицилии, и посещать свои владения, не испрашивая каждый раз разрешения принцепса. Земли итуреев и иудеев, после смерти правивших этими народами царей Сохэма и Агриппы, были включены в состав провинции Сирии. Принято решение восстановить не исполнявшийся в течение семидесяти пяти лет обряд вопрошения о благах мира и впредь отправлять его ежегодно. Цезарь расширил также границы города, следуя старинному установлению, согласно которому тот, кто раздвинул пределы державы, имел право увеличить и площадь Рима. Из римских полководцев, однако, никто, за исключением Луция Суллы и божественного Августа, не пользовался этим правом, хотя среди них и были мужи, подчинившие великие народы.
24. О том, что заставляло царей расширять границы города — пустое тщеславие или жажда подлинной славы — говорят по-разному, однако каждому, я думаю, будет небезынтересно узнать, как строились стены города и какие пределы положил ему Ромул. Так вот, — борозда, очерчивавшая границы поселения, начиналась от Бычьего рынка, с того места, где теперь стоит бронзовое изваяние быка (ибо в плуг запрягают быков), и была проведена с таким расчетом, чтобы захватить большой жертвенник Геркулеса. Отсюда расставленные через определенные промежутки камни шли вдоль основания Палатинского холма к жертвеннику Конса, а оттуда мимо Старой Курии и ограды жертвенника Ларам — к Римскому Форуму. Что касается самого Форума и Капитолия, то их, как принято считать, включил в черту города не Ромул, а Тит Татий. Позже, с ростом могущества Рима, расширялись и его пределы. Границы же, которые провел Клавдий, узнать нетрудно; о них рассказано в надписях, выставленных на всеобщее обозрение.
25. В консульство Гая Антистия и Марка Суиллия 522 Паллант, который был близок к Агриппине, благодаря роли, сыгранной им в устройстве ее брака, а теперь еще и вступивший с ней в преступную связь, стал торопить Клавдия с усыновлением Домиция, убеждая его подумать о будущем государства и о необходимости дать защитника малолетнему Британнику. Ссылаясь на пример божественного Августа, который, имея возможность опереться на внуков, тем не менее всячески выдвигал сыновей жены от первого брака, и на Тиберия, усыновившего Германика и оказавшего ему предпочтение перед собственными детьми, Паллант советовал Клавдию приблизить к себе юношу, способного разделить с ним государственные заботы. Соображения эти возымели свое действие, и принцепс выступил в сенате с речью, где повторил доводы, внушенные ему отпущенником; так Домиций оказался вознесенным над Британником, старше которого он был на три года. Сведущие люди отметили по этому поводу, что до той поры среди патрициев Клавдиев не было ни одного случая усыновления, и род этот длился без перерывов, начиная от Атта Клавза.
522
Стр. 288. Консульство Гая Антистия и Марка Суиллия— 50 г. н. э.
26. С целью сделать приятное принцепсу, а скорее для того, чтобы польстить новому наследнику, было принято постановление, по которому Домиций вводился в семью Клавдиев и получал имя Нерона. 523 Возвеличили также и Агриппину, присвоив ей имя Августы. 524 После всего этого ни один, самый жестокосердный, человек не мог не сокрушаться при мысли о судьбе, ожидавшей Британника. Постепенно даже рабы перестали ему прислуживать; мачеха время от времени оказывала ему любезности, но мальчик лишь потешался над этими неуклюжими попытками, неискренность которых была ему очевидна. Многие, действительно, рассказывают, что он отличался неробким нравом — то ли так оно и было на самом деле, а может быть, молва эта и не основана ни на чем, кроме обрушившихся на него несчастий.
523
Нерон— семейное имя императоров, правивших Римом с 14 по 68 г. н. э. (Клавдий — их родовое имя).
524
…имя Августы.— Слово augustus связывалось у римлян со словами augur — «толкователь божественной воли» и «augere» — «растить, возвеличивать». Введение его в титулатуру императоров должно было указывать на священный характер их правления.