История Авиации 2004 01
Шрифт:
«Другой раз — были шестеркой, уже под Кривым Рогом, атаковали группу “87-х", группа примерно из 18, что ли, самолетов. Мы никак не могли ее разбить — они в кольцо встали, только к одному пристроишься, смотришь — следующий уже тебя ловит. И так увлеклись — в общем, мы им бомбить не дали, а они сбить себя не дали, и я с группой своей довел их до аэродрома, это километров 30, наверное, было от линии фронта. Прилетели, они уже расслабились, давай, значит, рассасываться, на посадку заходить… Я разгоняю машину, до земли почти, делаю горку, и к одному пристраиваюсь — смотрю, от земли трассы идут. Думаю — ну, сейчас по заднице мне дадут. И точно — двигатель стал глохнуть, ну, я пробую приемистость — он хлопает-хлопает, а все-таки высоту набирает потихонечку… Смотрю — «Фокке-Вульф» валится, раз по крылу — крыло пробил. Ну, не стал он добивать меня, ребята прикрыли… И вот, пришли домой,
Согласно полковым документам, «17.12.43 (вылет 13:15–14:10) старший лейтенант Михалев был подбит ЗА противника после воздушного боя с 20 Ju87, 2 FW190 и 4 Bf109. После посадки на своем аэродроме Р-39 (сер. номер 219893) сгорел, летчик невредим».
1о января 1944 г. майор Георгий Воронин повел шестерку «Аэрокобр» на патрулирование к линии фронта. Старший лейтенант Михалев шел в паре с младшим лейтенантом Иваном Семененко, молодым способным летчиком (на его счету уже было три лично сбитых немецких истребителя). С земли поступило указание перехватить бомбардировщики, но у Воронина отказало радио. В итоге Михалев парой пошел на перехват. Приблизительно в 10 километрах от Кировограда Василий заметил шестерку Ju87, которая, уже выстроившись цепочкой, заходила на цель. Оставив Семененко на высоте около 2000 м (Михалев побоялся за ведомого из-за очень плотного огня нашей зенитной артиллерии, возможно, это было ошибкой), Василий в одиночку пошел в атаку. Сбив один пикировщик, он, выходя из атаки, увидел падающий с вращением вокруг своей оси истребитель Семененко, который затем развалился на две части и врезался в землю. Кто его сбил — свои зенитки или пара ВШЭ, крутившаяся неподалеку — Василий Павлович не знает.
В последовавшем затем бою с этой парой (бой навязали немцы) ему удалось подбить ведомого, а ведущий удрал. Чуть позже подбитый немец загорелся и упал. С земли тут же закричали: «Михалев, ты что делаешь?» Как оказалось, немец врезался в землю всего в 70 метрах от КП корпуса, пилот погиб. Приземлившись, Василий Павлович узнал, что Семененко выпрыгнул с парашютом, но ветром его отнесло на немецкую территорию, и он попал в плен 4*. Михалева же за этот вылет командир корпуса «наградил» поллитровкой водки. Сбитые Ju87 (район н/п Благодатная) и Bf109 (район н/п Грузное) были записаны на личный счет комэска. Какой именно немецкой группе принадлежала сбитая «штука», пока остаётся неизвестным, а сбитый «стодевятый» пилотировал лейтенант Курт Климанн (Lt. Kurt Klimann) из состава 2-го штафеля JG52, вылетевшего в этот день на Bf109G-6 (сер. № 410217, «черная 3»), который не вернулся после боя с парой «Аэрокобр».
На следующий день, 17 января, полк выполнил последние боевые вылеты в Кировоградской операции. Наступление сделало Пятихатку тыловым аэродромом, и изрядно поредевший полк оставили в резерве. В начале марта часть летного состава полка, в том числе и Михалев, была командирована в Кировабад для получения новых «Кобр». Он просил у комполка С.Д.Зайченко временно откомандировать его в один из других полков дивизии, остающихся на фронте, но командир отклонил эту просьбу. К активным боевым действиям полк вернулся в апреле, перелетев 15- го числа на аэродром Гальжбиевка северо-восточнее г. Бельцы (позднее, до начала июня, полк последовательно действовал с аэродромов Тодирени и Буймечени):
«На Ясскую операцию пригнали мы с Кировабада “Кобры”, а они уже по-другому укомплектованы, другая серия… На прежних бронестекло заднее прозрачное, шестисантиметровое, а на этих — броня металлическая… Теперь, на этих защита двигателей, маслобака, и все такими плитками обложено… Ну, мы, пока летели, не чувствовали этого. Прилетели на Днестр, в Гальжбиевку, и ребята давай, как говорится, крутиться, у кого там стекло было — техники берегли, ещё что…
А у меня ничего не оказалось. Я решил две плитки одну на другую, чтобы спину защитить, дальше ничего не стал делать. И вот, первый боевой вылет, на Кишинев куда-то, там бой небольшой был, я смотрю — она тяжелее стала, тугая какая-то…
Здесь прилетел командир корпуса Утин, собрал нас, поздравил, и заканчивает, я говорю — разрешите? Я говорю — машина-то не та стала, тяжелая. Он — как? Ну, как, — говорю — я ж чувствую, задницей чувствую машину. Он говорит — облегчить! Я аж прыгнул на месте. Только закончилось, я своих летчиков — ну-ка, давай к стоянкам… Теперь, к старшему технику, Яковлеву, говорю — давай, давай всем раскручивай! И вот, набрали мы 80 килограммов…
Весы у столовой там были, давай туда, весь этот мусор на весы. А там так — хвостовую часть защитили этими плитками, а вместо этого в носовую часть — балласт, четыре болта по углам и плитки навздевали. Я приказал — снимать всё! Снимать! И как понеслись, я говорю — разбрасывайте как можно дальше, чтобы потом не собрали… Всё это сделали, потом вылет был, смотрю — машина-то другая стала, на прежнюю похожа. Да, минуточку, еще что повлияло. Я говорю — давайте эти плитки попробуем. И вот, поставили, из винтовки — напролет, она рассчитана была для мелких осколков. Вышли, как говорится, из положения…»
Вооружение новых машин тоже пришлось не по вкусу комэску — у полученных P-39Q- 15 были сняты крыльевые крупнокалиберные пулеметы, и в дальнейшем Михалев старался летать на P-39N, которых, правда, в полку оставалось все меньше и меньше. Квартет крыльевых пулеметов винтовочного калибра этой модификации сам по себе был достойным оружием, годным не только для пристрелки и штурмовки. Однажды здесь же, в районе Ясс, Василий, пожалев боекомплект пушки и синхронных крупнокалиберных пулеметов, сбил с дальней дистанции Ju87 огнем только крыльевых, прицеливаясь по трассам (благо, большой боекомплект позволял). Василий Павлович вспоминает, что всегда просил оружейников снаряжать ленты большим количеством трассирующих патронов.
4*Уже после падения Берлина в полк пришло письмо от Семененко из лагеря бывших военнопленных в Куйбышеве, с просьбой дать ему характеристику. Михалев написал хорошую характеристику, но так и не дождался ответа. После войны на встречах ветеранов полка кто-то говорил, что якобы видел Семененко, но все это осталось только на уровне слухов. Около двух лет назад Василий Павлович писал на передачу «Жди меня» с просьбой помочь найти какие-то следы своего ведомого, но ответа так и не последовало. Автор обращается к читателям с просьбой — если кому-то известна судьба младшего лейтенанта Ивана Иосифовича Семененко, сообщить по адресу электронной почты pekars haleksei@mail.ru.
28 апреля старшему лейтенанту Михалеву довелось выдержать очень тяжелый воздушный бой. Он повел четверку «Кобр» (ведомым был младший лейтенант Виктор Ковальков, вторая пара — младшие лейтенанты Иван Сандыга и Михаил Пьяных) на перехват группы из 20 Ju87. Бой с самого начала сложился неудачно — Сандыга сбил один «Юнкере», но и сам был сбит огнем стрелков. Оба самолета врезались в землю практически одновременно. У Ковалькова же разбило фонарь кабины, и он вышел из боя, но домой не пошел, а держался в стороне. Пьяных довольно сильно отстал от ведущего, идя сзади и выше. Михалев скомандовал ему подтянуться, но младший лейтенант либо не услышал команды, либо замешкался. Появившаяся четверка «Мессершмиттов», шедшая в плотном строю, мощным залпом сбила его истребитель. Летчик не сумел покинуть потерявший управление самолет, и он врезался в берег какого-то озера. Оставшись один, Михалев не смог уклониться от боя. Вскоре к месту боя подтянулась восьмерка «Фокке-Вульфов» (Василий Павлович считает, что это могли быть и румыны на своих IAR’ax — по его словам, их тоже принимали за «фоккеров», хотя на глаз и были заметны отличия в пропорциях), и противников стало 12. Парадокс, но сейчас Василий Павлович уверен, что его спасло именно это обстоятельство! Каждый хотел записать на свой счет, казалось бы, обреченную «Кобру», чем и воспользовался Михалев — противники мешали друг другу. Постепенно вражеские истребители стали выходить из боя — очевидно, подходило к исходу горючее, лишь один продолжал бой. Но к тому времени к ведущему пристроился Ковальков, и Василий, которого уже распирало от злости, сам пошел в атаку. Возможно, настырному немцу (или румыну) и досталось бы, но теперь горючее стало заканчиваться у советских истребителей, и они повернули на базу.
На следующий день Василию представился шанс поквитаться за погибших ведомых — в бою севернее Ясс он сбил «Фокке-Вульф», а 2 мая уничтожил еще один самолёт этого типа в районе Думбровица.
30 мая немецко-румынские войска перешли в контрнаступление, стремясь вернуть утраченные территории. В воздухе вновь развернулись ожесточенные бои, в которых основными противниками советских летчиков были большие группы пикировщиков Ju87 и штурмовиков FW190, прикрываемых «мессерами». За период с 29 мая по 8 июня летчики полка сбили не менее 38 самолетов, но и сами понесли тяжелые потери — по воспоминаниям ветеранов полка, на 6 июня в полку оставалось семь — восемь боеготовых самолетов и столько же летчиков. Такая же картина наблюдалась и в других полках 205-й ИАД — в воздух можно было поднять одновременно не более 25 машин.