История Хэйкэ
Шрифт:
– Что я могу сделать для вас, господин?
– Для меня ничего, но есть послание из Рокухары. Я не знаю, чего там хотят, но вы должны прийти в «розовый» двор примерно к заходу солнца, когда зажгут светильники.
– Гм… – призадумался Нос. – Он чем-то недоволен?
– Мне не показалось, что он был не в настроении, поэтому вам не стоит волноваться… Кстати, Бамбоку, вы, кажется, озабочены, но он же – глина в ваших руках, не так ли?
– Я никогда не говорил этого о моем господине! Его ужасный характер и все такое… Но глина – никогда!
Токитада
– Бамбоку, я просто хотел посмотреть, как вы это воспримете. Вы представляете собой чрезвычайно комическое зрелище, когда пыхтите и протестуете до тех пор, пока ваш нос не становится еще краснее!
– Ну и что же, вы проделали весь этот путь сюда, чтобы потешаться надо мной?
– Послушайте, Бамбоку, не воспринимайте это так серьезно. Одного вида вашего носа достаточно для того, чтобы развеселить любого. Что ваша жена говорит во сне вашему носу?
– Боюсь, господин, что вы выпили несколько больше обычного.
– Ну ведь наступил Новый год – и никаких войн! Самый лучший Новый год за многие годы… Да, извините, что меня не было, когда приходил ваш посыльный. Кто этот человек, с которым вы хотели, чтобы я встретился?
– Вы, должно быть, слышали о нем – Кихидзи, торговец золотом с северо-востока.
– Да, я о нем слышал.
– Я подозреваю, что он занимается здесь не только торговыми делами. Очень возможно, Хидэхира посылает его сюда, чтобы вынюхать кое-какие вещи, и я подумал, что стоит затратить немного времени, чтобы вам самому посмотреть на этого человека.
– Ага! Этот Кихидзи еще долго будет оставаться в столице?
– Он говорит, что уезжает на северо-восток завтра утром. Я думал проводить его.
– Хорошо, я тоже подойду… Но я буду переодет, запомните.
С этими словами Токитада задернул занавески кареты.
На следующее утро Красный Нос провожал Кихидзи до самых городских ворот, где собралась большая толпа мужчин и женщин, чтобы попрощаться с ним.
– Я скоро вернусь, через два-три года, – приветливо говорил со своего коня Кихидзи, находя вежливое слово и кланяясь каждому из своих доброжелателей. – Вы сделаете для меня расставание более тяжелым, если пойдете дальше, поэтому давайте я попрощаюсь с вами здесь.
Кихидзи, уезжая, стал подниматься по склону холма, и толпа постепенно разошлась. Слуги, конюхи, вьючные лошади ждали торговца на некотором расстоянии. Вдруг Кихидзи услышал, как кто-то у подножия холма крикнул, чтобы он остановился. Наконец этот человек догнал торговца на гребне холма. Он тяжело дышал и не мог произнести ни слова.
Кихидзи обернулся.
– Это вы звали меня? – пренебрежительно спросил он, глядя на человека небольшого роста, который, подобно нищему, распростерся на его пути. – Я не знаю, кто вы такой. Никогда вас раньше не видел. Зачем вы загородили мне дорогу?
– Да, да, вы должны простить меня за то, что я вас задерживаю… Я… Я – Асатори, ничтожество из трущоб на Улице торговцев
– Вы, должно быть, принимаете меня за кого-то другого. Как вы сказали, кто вы?
– Я живу на Улице торговцев волами – в трущобах. Там есть колесный мастер по имени Рёдзэн… И сегодня утром я слышал, как он и его жена громко плакали. Я пошел посмотреть, что случилось, и узнал, что торговец женщинами и детьми, которого называют Змием, увез их единственную дочь Асуку… Они находились в полном отчаянии.
Кихидзи повернулся в седле. Кажется, началась какая-то суета в его караване, в котором удерживали пронзительно кричавшую девочку.
– Асатори, спасите меня! Асатори!
– Это ты, Асука? Подожди… Все в порядке. Я тебя не брошу!
Асатори поднялся на ноги, помахал в ответ рукой и припал к седлу Кихидзи, умоляя его вернуть девочку.
– Хватит заниматься ерундой, ты, кукловод! – прошипел Змий, протолкнувшись сквозь группу сопровождающих и схватив Асатори за воротник. – Что ты имеешь в виду, заявляя, будто я увез ее силой? Ты, кажется, не знаешь, что ее отец давно болен и что я все время одалживал ему деньги. Он и его жена просили меня что-нибудь сделать для этой девочки, поскольку не могут ее больше кормить. Поэтому я упросил господина Кихидзи взять Асуку с собой… Чего ты вмешиваешься?
У Асатори не было сил, чтобы оказать сопротивление жилистым рукам Змия, который так злобно и мощно пихнул его маленькое тело, что бывший смотритель упал, беспомощно взболтнув ногами в воздухе.
– Я тебе отплачу, – прохрипел он, поднимаясь. – Я тебе как-нибудь отплачу.
– Убирайся домой! Чего ты добиваешься, скуля здесь и задерживая отъезд господина Кихидзи? – кричал Змий, угрожая вновь сбить свою жертву с ног.
Встревоженный торговец заерзал в седле.
– Хватит, Змий.
– Но, хозяин, иначе от него не отделаешься.
– Нет, Змий, отпусти ребенка. Мы не хотим никому причинять вреда. Я ведь тебе говорил, что ты не должен принуждать ее, так?
– Деньги, которые я одолжил ее больному отцу, невелики, но родители даже не могут прокормить ребенка, поэтому я хотел им помочь.
– Отпусти ее. Я не хочу быть жестоким.
Асатори опять распластался перед Кихидзи, потом поманил Асуку, которая подбежала и, рыдая, бросилась ему на грудь.
– Не плачь, – успокаивал девочку Асатори, вытирая слезы с ее запачканного лица. – Теперь не плачь, Асука. Не надо бояться. Пошли домой.
Она подняла на него глаза и робко улыбнулась. Кихидзи и его караван тронулись в путь.
Держась за руки, мужчина и девочка пошли вниз по холму. Не успели они скрыться из виду, как два всадника выскочили из леса на верхушку холма и поскакали вниз к столице.
– Бамбоку, это был тот человек? – крикнул Токитада.
– Да…
– Тот самый Кихидзи, о котором вы говорили?
– Да. Что вы о нем думаете?
– Ничего плохого, насколько я мог видеть. Этот торговец поприличнее, чем вы, а?