История Христианской Церкви. Том III. Никейское и посленикейское христианство От Константина Великого до Григория Великого 311 — 590 г. по Р. Х.
Шрифт:
Так как Несторий упорствовал, Кирилл, презрев дружеское ходатайство патриарха Антиохийского Иоанна, выпустил двенадцать анафематствований, или формул осуждения, в адрес патриарха Константинополя на Александрийском соборе по приказу папы (430) [1580] .
Несторий ответил двенадцатью своими анафематствованиями, в которых обвинял оппонентов в ереси Аполлинария [1581] . Феодорит Кирский, ученый толкователь и историк церкви, также написал труд против Кирилла по просьбе Иоанна Антиохийского.
1580
Cyrilli Opera,tom. iii, 67; Mansi, iv, fol. 1067 sqq.; Gieseler, i, ii, p. 143 ff. (§88, not. 20); Hefele, ii, 155 ff.
1581
Marius Mercator, p. 909; Gieseler, i, ii, 145 f.; Hefele, ii, 158 ff.
Спор стал таким бурным и всеобщим, что разрешить его мог только вселенский собор.
§138. Вселенский
Постановления собора см. в Mansi(tom. iv, fol. 567–1482, и часть tom. ), Harduin, Fuchs; подробное описание собора и связанных с ним событий — в Walch, Schr"ockh, Hefele(ii, pp. 162–271). Мы здесь ограничимся указанием на основные моменты.
Феодосии II вместе со своим западным коллегой Валентинианом III созвал вселенский собор в Пятидесятницу 431 г. в Эфесе, где поклонение Богоматери заняло место поклонения деве Диане, несущей свет и жизнь. Это был Третий вселенский собор, и все церкви относятся к нему с большим уважением. В моральном отношении собор этот стоит гораздо ниже Никейского и первого Константинопольского. На нем царил разгул страстей, преобладало немилосердное и насильственное отношение. Принятое учение в основном состояло из отрицаний; это было осуждение несторианства. Позитивный и вселенский характер этому собору придали только последующие дополнения и союз доминировавшей на соборе партии с протестующим меньшинством восточных епископов [1582] .
1582
Именно этот собор имеет в виду декан Милмен (Latin Christianity, i,227), когда жестко и критически отзывается о вселенских соборах древней церкви: «Никогда христианство не представляется нам столь непривлекательным и, если говорить о доминирующем тоне и характере обсуждений, настолько лишенным авторитета, как при изучении вселенских соборов. Обычно это яростное столкновение двух соперничающих группировок, ни одна из которых не хочет уступать и каждая торжественно клянется в отсутствии у нее предубеждений. Интриги, несправедливость, насилие, применение власти большинством, решения, принятые скорее под действием пылких речей, чем на основании здравого исследования, — все это не позволяет нам уважать эти соборы и побуждает осуждать их, по крайней мере последние. Завершается собор обычно ужасной анафемой, в которой невозможно не заметить человеческую ненависть, высокомерную радость победы, ликование по поводу осуждения униженного противника. Даже уважаемый Никейский собор начался со взаимных обвинений и оскорблений, которые потом были прекращены по приказанию императора; на протяжении всего рассказа Евсевия священники восхваляют обращенного в христианство императора, отчасти даже в духе опьянения, что можно объяснить тщеславием, ибо они оказались объектами царской милости и были приглашены на царские пиры. Но более фатальной ошибкой этого собора было требование применить гражданское наказание, изгнание, к несогласным прелатам. Вырождение происходит быстро по мере продвижения от Никейского собора к Эфесскому, где каждая партия использует все возможные средства, маневры, влияние при дворе, подкупы, чтобы сокрушить своих противников, где по меньшей мере поощряется насилие масс, если только не говорить о прямом подстрекательстве к нему из желания предвосхитить решения собора, где у каждого есть какие-то свои личные интересы и все готовы на любые средства, чтобы заручиться поддержкой светского правительства в ратификации своих анафем для начала гонений». Конечно, это лишь мрачная сторона картины. Несмотря на все человеческие страсти и несовершенства истина в конечном итоге победила, и одного этого достаточно, чтобы весь христианский мир до сих считал вселенские соборы важными и авторитетными.
Несторий прибыл в Эфес с шестнадцатью епископами и вооруженным эскортом, как будто отправлялся на войну. На его стороне было императорское влияние, но большинство епископов и народа в Эфесе, как и в Константинополе, было против него. Сам император не мог присутствовать лично, но послал командира своих телохранителей, графа [1583] Кандидиана. Кирилл явился с большой свитой, в которую входили пятьдесят египетских епископов, а также монахи, параболаны, рабы и моряки под знаменем святого Марка и святой Богоматери. На его стороне был архиепископ Мемнон Эфесский вместе с его сорока асийскими суффраганами и двенадцатью епископами из Памфилии; клирики, монахи и народ Малой Азии придерживались того же мнения. Папа Римский — впервые на вселенском соборе — был представлен двумя епископами и священником. Они поддерживали Кирилла, но не вмешивались в дебаты и только судили спорящие стороны, тем самым утверждая авторитет папы. Но эта депутация прибыла уже после начала собора [1584] . Патриарх Иоанн Антиохийский, друг Нестория, тоже задержался со своими епископами, так как путь был долгим.
1583
Собств. комес,от позднелат. comes,«спутник», «придворный из свиты». — Прим. ред.
1584
Святой Августин был одним из западных епископов, приглашенных на собор; император послал к нему особого гонца, но он умер незадолго до того, 28 августа 430 г.
Кирилл не пожелал ждать и открыл собор в церкви святой Марии в присутствии ста шестидесяти епископов [1585] через
1585
Перед тем как было подписано решение о смещении, количество участников возросло до ста девяноста восьми. Согласно римскому рассказу, Кирилл председательствовал от имени и с разрешения папы, но в таком случае ему пришлось бы уступить председательство на втором и последующих заседаниях, где присутствовали папские легаты, чего он не сделал.
1586
Mansi, tom. iv, p. 1170 sq.; Hefele, ii, 169.
1587
' , . Mansi, iv, fol. 1211; Hefele, ii, 172.
Население Эфеса радостно приветствовало это решение, в городе устроили факельные торжества, Кирилла провожали до дома с зажженными факелами и свечами [1588] .
На следующий день Несторию сообщили о его низложении в лаконичном эдикте, в котором он был назван новым Иудой. Но он с возмущением протестовал против этого постановления и пожаловался на него в послании к императору. Императорский посланник объявил постановления недействительными, потому что они были приняты только частью собора, и по мере сил помешал их обнародованию.
1588
Сам Кирилл с удовольствием рассказывает об этом в послании к своему другу, живущему в Египте. См. Mansi, tom. iv, 1241 sq.
Несколько дней спустя, 26 или 27 июня, Иоанн Антиохийский наконец прибыл в Эфес и немедленно с 42 поддерживавшими его епископами, среди которых был знаменитый Феодорит, провел в своем доме, под защитой императорского посланника и телохранителя, альтернативный собор, или conciliabulum,не уступавший первому в поспешности и насилии. Он исключил из священников Кирилла Александрийского и Мемнона Эфесского, объявив их еретиками и виновниками беспорядков, и угрожал отлучением остальным епископам, которые голосовали в их поддержку, если они не объявят анафему еретическим предложениям Кирилла [1589] .
1589
Постановления этого собора см. в Mansi, tom. iv, 1259 sqq. (Acta Conciliabuli). См. также Hefele, ii, 178 ff.
Последовали взаимные обвинения, оскорбления, попытки применить церковную дипломатию и политику, интриги и насилие — печальные проявления немилосердного христианства того времени. Но подлинный дух христианства, конечно же, намного выше его недостойных орудий, и он даже худшие человеческие страсти обращает на служение делу истины и правды.
Десятого июля, после прибытия папских легатов, которые выступили в роли судей, Кирилл провел второе заседание, а потом — еще пять (всего семь), то в доме Мемнона, то в церкви святой Марии, и издал ряд циркулярных посланий и шесть канонов против несториан и пелагиан.
Обе партии взывали к слабому императору, который, не понимая сути проблемы, до сих пор принимал сторону Нестория, но позже публичные демонстрации и торжественные процессии народа и монахов в Константинополе под руководством почтенного старца Далмация склонили его к поклонению Богоматери. Наконец он решил согласиться как со смещением Нестория, так и со смещением Кирилла и Мемнона и послал одного из высших гражданских сановников, Иоанна, в Эфес, чтобы объявить об этом решении и, если возможно, примирить враждующие партии. Смещенные епископы были арестованы. Собор, то есть большинство его участников, снова воззвало к императору и его коллеге, жалуясь на свое плачевное положение и прося об освобождении Кирилла и Мемнона, которые не были ими смещены, но, напротив, всегда пользовались высочайшим уважением как лидеры ортодоксального учения. Антиохийцы также постарались привлечь императора на свою сторону и передали ему символ веры, в котором две природы Христа действительно были четко разграничены, но, ради их неслиянного союза (), по отношению к Марии был использован спорный титул theotokos.
Тогда император вызвал по восемь представителей от каждой из партий к себе в Халкидон. Среди них были, с одной стороны, папские посланцы, с другой — Иоанн Антиохийский и Феодорит из Кира, в то время как Кирилл и Мемнон были вынуждены оставаться в Эфесе в заключении, а Несторий но собственному желанию был отправлен в его бывший монастырь в Антиохии, тогда как 25 октября 431 г. его преемником в Константинополе был назначен Максимиан. После бесплодных обсуждений Эфесский собор был распущен в октябре 431 г. Кирилл и Мемнон были освобождены, епископам обеих партий велели возвращаться домой.