История Лизи
Шрифт:
– Главное, чтобы здесь не поскрипывало, – пробормотал Скотт, ухватившись одной рукой за собственную промежность (и милая прядь волос упала на лоб, когда он это сделал? Разумеется, упала). А затем, прежде чем Лизи успела ввернуть что-нибудь игривое, схватил газету, развернул и показал Лизи заметку в рубрике «ЭТОТ СТРАННЫЙ МИР». Называлась заметка «СОБАКА НАХОДИТ ДОРОГУ ДОМОЙ – ЧЕРЕЗ 3 ГОДА». Речь шла о колли по кличке Ральф, который потерялся, когда семья проводила отпуск в Порт-Шарлотте, штат Флорида. Тремя годами позже Ральф появился в семейном доме в Юджине, штат Орегон.
– И что, по-твоему, сказал бы мсье Карсон Форей, если бы я вставил этот эпизод в книгу? – спросил Скотт, отбрасывая волосы со лба (прядь, само собой, тут же вернулась на прежнее место). – Послал бы мне факс со словами: «в этом эпизоде маловато реализма, сюжет поскрипывает, старина»?
Лизи, с одной стороны, удивленная столь резкой реакцией Скотта, с другой – ощутившая безмерную симпатию к Ральфу, вернувшемуся домой после скольких лет (и бог знает каких приключений), согласилась, что скорее всего послал бы.
Скотт выхватил газету из ее рук, какие-то мгновения злобно сверлил взглядом фотоснимок Ральфа, который очень неплохо смотрелся в новом ошейнике, и отбросил газету в сторону.
– Вот что я тебе скажу, Лизи. Писателям в их работе приходится преодолевать столько помех. Реальность – это Ральф, вернувшийся домой три года спустя, и никто не знает, как ему это удалось. Но писатель не может пересказать эту историю. Потому что сюжет поскрипывает, старина!
Стравив таким образом пар, Скотт, насколько помнила Лизи, сел за компьютер и переписал страницы, которые вызвали сомнение редактора.
Музыка в трубке смолкла.
– Миссис Лэндон, вы еще здесь? – спросила Кассандра.
– Еще здесь, – ответила Лизи, заметно успокоившись. Скотт, конечно же, прав. Реальность – это пьяница, выигрывающий по лотерейному билету семьдесят миллионов и отдающий половину своей любимой официантке в баре. Маленькая девочка, которую вытащили живой из сухого колодца в Техасе, где она провела шесть дней. Студент колледжа, свалившийся с балкона пятого этажа в Канкуне и сломавший запястье. Реальность – это Ральф.
– Переключаю вас, – добавила Кассандра.
И за двойным щелчком в трубке раздался голос Хью Олбернесса (как ей показалось, очень встревоженного Хью Олбернесса, но не впавшего в панику):
– Миссис Лэндон? Где вы?
– Едем к дому моей сестры. Будем там минут через двадцать.
– Аманда с вами?
– Да. – Лизи решила отвечать на его вопросы, но самой не проявлять инициативу. К тому же ей хотелось знать, что это будут за вопросы.
– Миссис Лэндон…
– Лизи.
– Лизи, сегодня в «Гринлауне» очень много обеспокоенных людей, в том числе доктор Стайн, дежурный врач клиники, медсестра Беррелл, заведующая крылом Экли, и Джош Филэн, глава нашей маленькой, но весьма эффективной службы безопасности.
Лизи услышала в его словах вопрос («Что это вы затеяли?») и обвинение («Сегодня вы чертовски перепугали нескольких моих сотрудников!»). Подумала, что необходимо
– Да, конечно. Я сожалею об этом. Очень. Но Аманда хотела уехать, настаивала на отъезде, настаивала на том, чтобы не ставить в известность персонал «Гринлауна», прежде чем мы покинем клинику. Учитывая обстоятельства, я решила, что лучше ей не перечить. А теперь вот позвонила вам.
Аманда радостно вскинула два кулака с оттопыренными большими пальцами. Лизи, однако, не могла позволить себе отвлечься. Доктор Олбернесс, возможно, обожал книги ее мужа, но Лизи не сомневалась и в том, что он умеет вытаскивать из людей сведения, которыми те не хотели делиться.
В голосе Олбернесса слышалось волнение:
– Миссис Лэндон… Лизи… ваша сестра реагирует на окружающий мир? Осознает происходящее вокруг и реагирует?
– А вы поговорите с ней. – Лизи протянула мобильник Аманде. На лице последней отразилась тревога, но телефон она взяла.
Лизи безмолвно, одними губами, прошептала:
– Будь осторожна.
– Добрый день, доктор Олбернесс, – заговорила Аманда медленно, тщательно выговаривая слова. – Да, это я. – Послушала. – Аманда Дебушер, совершенно верно. – Послушала. – Мое второе имя Джорджетта. – Послушала. – В июле 1946 года. То есть мне около шестидесяти. – Послушала. – У меня один ребенок, дочь по имени Интермеццо. Сокращенно Метци. – Послушала. – Джордж Буш, как это ни печально. Я уверена, что человек, возомнивший себя Богом, не менее опасен, чем те, кого он называет врагами. – Послушала, покачала головой. – Я… сейчас я не могу об этом говорить, доктор Олбернесс. Спросите у Лизи. – Она протянула мобильник Лизи, спрашивая взглядом, достойна ли она похвалы… желая получить хотя бы подтверждение, что справилась с порученным делом. Лизи энергично кивнула. Аманда откинулась на спинку сиденья, словно женщина, только что закончившая забег на длинную дистанцию.
– …меня слышите? – донеслось из мобильника, когда Лизи поднесла его к уху.
– Это Лизи, доктор Олбернесс.
– Лизи, что произошло?
– Мне придется говорить коротко, доктор…
– Хью. Пожалуйста, Хью.
Лизи, застывшая за рулем с выпрямленной спиной, теперь позволила себе чуть расслабиться и привалилась к мягкой коже спинки водительского сиденья. Он попросил называть его Хью. Они вновь стали друзьями. Нет, ей по-прежнему следовало быть начеку, чтобы не сболтнуть лишнего, но скорее всего с доктором они могли разойтись мирно.
– Я приехала к ней… мы сидели на веранде… и она внезапно пришла в себя…
Чуть прихрамывая и без ошейника, но в остальном живая и здоровая, подумала Лизи, и ей с огромным трудом удалось подавить рвавшийся из груди смех. Над дальним концом озера ярко сверкнула молния. Вспыхнуло и в голове.
– Я никогда не слышал ничего подобного. – В голосе доктора Олбернесса вопросительные нотки отсутствовали, и Лизи предпочла промолчать. – А как же вы… э-э… удалились?
– Простите?