История любовницы короля
Шрифт:
— Но если это возможно, то почему местные маги этим способом не пользуются? — я недоумевала.
— Стихию одной силой воли не сбросишь, — сир Брис успокоил меня: подвоха в наших отношениях не было, слава Основателям. — Вода, огонь, металл и земля быстрее забивают пустеющий ментальный резерв, а с ментальной силой можно попробовать договориться.
По счастью, у столичных гостей не было стихийного дара, поэтому нам со стороны казалось, что и принц, и инквизиторы не страдают от влияния сердца Аднода. Сир Брис по секрету мне открыл глаза: страдают и ещё как, но лезть к ним с советом никто не будет, пока они сами его не попросят.
В конце рабочего дня все рудокопы
— Но это не наше дело, сладкая, — закончил рассказ сир Брис, наматывая мой локон на свой палец, — они не девственницы, если приспичит, обязательно попросят помощи.
Тогда сир Брис не знал, что эта проблема, вызывающая у нас любопытство и желание сплетничать, разрешится менее чем через двое суток.
В субботу я проводила сира Бриса и Райана, пообещав соблюдать все меры предосторожности и развлекать Его высочеством, а в случае возникшей любой проблемы бежать к сиру Дэрвеллу. В каюте судна, пока на него грузили ящики с металлическими слитками, мы чувственно попрощались — сир Брис боялся, как обычно, приехать к супруге излишне разгорячённым и стать причиной гибели ребёнка. Райан же просто хотел сбросить напряжение, чтобы решить все проблемы хладнокровно, а не думая о тяжести в паху.
Управляющий Дорман отвёз меня после порта домой, и я предалась заслуженному отдыху, предварительно сбросив излишки магии действенным способом — накачала сама себе воды для термы, нагрела воду и искупалась перед сном. Легли мы в тот вечер все рано. Сказывался почти беспрерывный двухнедельный труд.
А ночью случился всплеск Сердца Аднода, и его сила и последствия были такими, что у меня до сих пор шевелятся волосы на голове при воспоминании о тех нескольких часах, когда в важный момент я опять сама должна была принимать сложные решения. И моих защитников, покровителей снова не было рядом.
Глава 4, про силу Дыв-Кариата
Проснулась я от ставшей предсказуемой привычки сира Бриса будить меня языком, когда он оставался в моей спальне до утра. Это называлось «десертный завтрак»…
Хозяину нравилось наблюдать за моим цветением, как он говорил. Я же думаю, что он находил в этом способе элемент некоей преступной игры: сначала сир Брис будто бы воровал мой сон, потом я нехотя и медленно соглашалась с воришкой и, как следствие, сдавалась ему на милость. Но стоило показать, что я окончательно проснулась, — язык прекращал свой танец, сир Брис смещался надо мной и входил во всю длину своего розового клинка, заглядывал в мои сонные глаза, выпрашивал поощрительную улыбку и начинал «завтрак», пока кто-то из нас не взрывался первым.
Если это была я, то движения продолжались. Если не выдерживал сир Брис, то после он искупал вину — возвращался в прежнее положение и снова работал языком. Это был долгий вариант, и со временем я научилась хитрить. Делала вид, что не могу проснуться, возражаю, мол, сон для меня в эту минуту ценнее… Это раззадоривало сира Бриса, моё томное нежелание бросало вызов его тщеславию великолепного любовника, и тогда он вёл меня к экстазу языком, а едва начинали накрывать волны, я молила, чтобы сейчас же, немедленно, сир Брис в меня вошёл. Мольбы делали своё дело, и сир Брис через минуту изливался в разгорячённое лоно ещё более огненным жидким соларисом.
Райан будил по-другому. Не потому что брезговал касаться языком, о нет! Скорее всего, ему просто в голову не приходило, что игра в постели изначально была моим желанием, а не господина Эдрихама. Вообще, не оставляло меня подозрение (и я очень надеялась, что это так), будто Райан привык в постели, как и во всём, подчинять других, не умея подчиняться сам.
Мои притворные хныканья «пожалуйста, не надо, не хочу» его сводили с ума. Я видела, как дрожат его руки, желая разорвать на мне рубашку, а не помочь стянуть. На днях я не выдержала и спросила его, не показалось ли мне. Оказалось, попала в цель. Всё-таки охотник, возбуждающийся от убегающей добычи, в нём сидел крепко из-за того, что Райан с детства не ценил плывущего в его руки добра, а радовался завоеванному. Сиру Брису не надо было доказывать миру, насколько он хорош, потому что сир Брис Эдрихам знал это. Райану же через подобные мелочи важно было доказать сначала себе, что он имеет силу, а потом другим. Разорвать рубашку я ему не дала, сказала:
— Это рубашка сирры Амели. Хочешь рвать — купи сначала.
И Райан перед отъездом, напустив на себя суровый вид, предупредил:
— Смотри у меня, не шали! Привезу тебе несколько рубашек и штанишек, будет, чем наказать.
— Ну, тогда не бери дорогие, жалко будет топить камин твоими деньгами, — еле сдерживаясь от смеха, подсказала я прагматичную мысль.
И Райан расхохотался, прижимая меня к себе и целуя в макушку. Он уехал, а я подумала, что надо будет как-нибудь наказать его, например, привязать руки к спинке кровати. Ведь известно: тот не любит рыбу, кто сам её в своё время слишком много поймал…
Язык на сей раз был так виртуозен, что я почувствовала вытекающую из меня влагу. Не хватало давления на чресла, и я протянула руку, чтобы запустить пальцы в волосы сира Бриса и нажатием на голову намекнуть на более решительное действие. Рука схватила пустоту, и сон резко ушёл. Голова вспомнила, что мужчины уехали днём, поэтому в спальне не должно быть никого, кроме меня.
Резко села на кровати, лихорадочно соображая в полумраке, где мужчинв, который только что трогал меня.
— Всплеск! — пробормотала, по счастью, быстро догадавшись о виновнике моего возбуждения.
Нужно было успеть сделать необходимое, пока меня не накрыло до беспамятства. Я добежала до двери и наложила на неё сразу две печати — сира Бриса и Райана. А затем налила себе в ладошку масла, вернулась в кровать — теперь срочно нужно было добиться экстаза, чтобы преодолеть магию Аднода.
Уносясь в океан удовольствия и приближаясь к заветной цели, уловила приглушённый голос, кажется, Элиаса, который стучался ко мне и жалобно просил открыть дверь, признаваясь в том, что я ему нравлюсь… А потом желание окончательно захлестнуло меня образами-воспоминаниями вчерашней встречи с моими мальчиками-мужчинами, полученным экстазом в невесомости — от проникших разом снизу двух органов и рук, удерживающих меня под бёдрами между двух мускулистых тел…
Невероятный по длительности экстаз сотрясал меня, наверное, с минуту. Почему я сдерживала крик — не знаю, но стоило телу прийти в себя, как почувствовала солёную каплю на губах. Прикусила, значит… Лежала некоторое время, отдыхая. Сейчас главным было до конца всплеска не поддаваться на провокации тела — внизу хоть и успокоилось немного, всё же манило прикоснуться снова и повторно испытать экстаз.
Вместо этого я заставила себя подняться и поставить греться в чайничке воду. Горячий крепкий отвар обязательно поможет справиться с наваждением, и можно будет уснуть дальше. И вдруг я вспомнила про Его высочество и инквизиторов, ведь это их первый всплеск на Адноде! Что бы они не натворили сегодня, завтра будут жалеть об этом.