История Мариан
Шрифт:
– Но оно принадлежит твоей семье и много значит для вас. Оно бесценно… и безупречно…
Она колебалась, крутила кольцо в руке. Она слишком стеснялась рассказать мне…
– Ты для меня дорога как семья, meldis, и знаешь это. Халдир дал мне разрешение говорить и от его имени. Ничто и никто не безупречен, только Создатель всего сущего. И даже я!
Меня наградили улыбкой.
– Не пытайся стать совершенной, дорогая. Будь лишь правдивой с собой.
– Спасибо, Джейсон, - ответила она и крепко обняла меня. – Ты тоже стал для меня семьёй.
Эти слова были лучшей наградой
– А Халдир… он… - неуверенно начала она.
Я ясно видел: она боролась с одним из глубочайших чувств, подаренных Эльфам и Людям. Пусть расскажет сама.
– С чего мы начнём рассказ об эльфах?
Вопрос был неожиданным.
– Хорошо бы начать с начала, - предложил я. Надеюсь, она поймёт мой тонкий намёк: я говорил не только обо всех эльфах, но об одном конкретном. Буду терпелив: когда она созреет, то сама всё расскажет.
– Почему бы не надеть кольцо на палец? – спросил я, когда Мариан продела сквозь него цепочку и повесила на шею.
– Я не знаю, будет ли это правильным.
Я взял кольцо и надел на средний палец её левой руки.
– Вот. Обручальные кольца носят на указательном пальце правой руки.
– Не понимаю, - удивлённо произнесла Мариан. – Оно идеально мне подходит. Как? Совсем недавно его носил ты, твои пальцы гораздо больше. И кольцо было больше, пока не оказалось на моей руке. Да, было!
С каждым словом Мариан говорила тише и начинала нервничать. Она сняла кольцо, осмотрела его, потом надела обратно. Наверно, она боялась, что кольцо продолжит уменьшаться (чего оно, конечно, не сделает). Но даже я был немного удивлён тем, как быстро оно приспособилось к её руке, и намерен рассказать это Халдиру.
– Это эльфийское кольцо, tithen muinthel, - прошептал я. – Это то, о чём я говорил. Некоторые вещи просто должны случиться.
В это время в фойе вошла вымокшая от дождя семья в сопровождении сильного порыва ветра.
***
P. S. 11 января.
Я воспользовалась советом Джейсона и начала с начала: рассказала всё, что смогла вспомнить о Песне Айнур и Валарах Элберет, Ниэнне, Манвэ, Йаванне. Там, где я запиналась, осторожно вступал Джейсон, будто он тоже говорил об этом впервые. Не знаю, когда следует сказать им о Джейсоне, но наверное, стоит подождать, пока мы не уйдём далеко в леса, и обязательно в компании других эльфов. Не хочу, чтобы он оказался в одиночестве. Не то, чтобы наша группа представляла для него опасность, нет. Они могли загнать его в угол (или окружить) и придираться с разными вопросами, пока он не сойдёт с ума. Потом Джоэль захочет провести медицинский осмотр, что его доконает. Нет, я не хочу, чтобы мой милый Джейсон прошёл через это.
– Как интересно, - изумлённо заметила Сэнди. – Такая комбинация западных религий и мифов; христианской, греческой и римской мифологии… Валары – воплощение греческих богов, или ангелов.
– Легенды кельтов, мифы севера, германская героическая литература, - вставила Арианна.
– Не знаю, Мариан, - скептически отозвалась Эсмин. – Люди создают религию, чтобы объяснить вещи, природу которых не могут понять. Похоже, Квенди собрали все западные религиозные верования и превратили в одну всеобъемлющую теологию.
– Ты хочешь сказать, что те, кто верит в Бога, не могут быть частью современного общества? – спросил Мэйсон.
– Перестань, Мэйсон, ты учёный, - возразила Эсмин. – Ты должен искать логическое объяснение, а не позволять религии затуманить твой разум. И не говори мне, что веришь в ангелов.
– Я верю в Бога, Эсмин, - отрезал Мэйсон. – Чем пристальнее мы вглядываемся в этот сложный мир, тем больше я уверен, что он был создан не просто в результате столкновения в космосе.
– Джоэль, помоги мне, - простонала Эсмин, закатив глаза.
– Не могу, - сказал Джоэль и встал, будто собирался читать лекцию студентам. – В хирургии случаются вещи, которые не объяснить только логикой. Чудеса существуют.
– Ты их так называешь, потому что не можешь объяснить, - победно заявила она.
Тогда Роджер задумчиво добавил:
– С научной точки зрения я знаю, почему всходят семена. Но каждый раз в этом есть маленькое чудо. Наука, искусство, красота, Бог есть одно целое, а наше общество стремится их разъединить, но неизбежно обнаружит, что это невозможно. Вот она – причина беспорядка, который сейчас творится в мире.
– «На земле и на небе есть нечто большее, Горацио, чем в твоей философии», - Мэйсон процитировал Эсмин Шекспира. – Мир стал бы неинтересным, если бы всё объяснялось только научными терминами.
– На дворе январь, а у вас всех будто сон в летнюю ночь, - заявила Эсмин. – Сейчас Роджер и Мэйсон скажут нам, что верят в фей, эльфов и людей, превращающихся в ослов. Да, и в снежного человека тоже.
– Снежный человек? Здесь? – воскликнула Арианна. – У нас в Венгрии тоже есть легенды о нём. Мы зовём его Грендель.
– Это просто обман, - сказала Эсмин, махнув рукой. А мне вспомнился полуночный гость в лесу, кольцо из деревьев и грозное рычание Бруно.
– Может быть, - отозвался Роджер, - а может, и нет. Легенды коренных американцев говорят о нём задолго до наших дней.
Я сказала Эсмин, что как раз сейчас уместно поговорить о снежном человеке. Индейцы говорят, что он – посланник Создателя и появляется в недобрые времена как предупреждение о том, что неуважение человека к природе нарушает гармонию и баланс жизни, что мы должны одуматься или быть беде.
Сэнди добавила:
– Возможно, все эти сказки разных народов, которые мы читали в детстве – о волшебниках, гоблинах, эльфах, великанах – были в своё время правдой. И потому они сохранились в мифах и легендах.
– А что, если версия Квенди о сотворении мира первоначальна, а все религии и мифологии основаны на ней? – тихо сказала Арианна. Мы все повернулись к ней. Она немного смутилась.
– Почему у тебя возникла такая идея? – заинтригованно спросила Сэнди.
– Во-первых, их письменность, - сказала, стесняясь, Арианна, держа в руке книгу Джейсона. – Её структура и символы смутно напоминают некоторые средневековые языки, совершенно разные, но она не возникла из этих языков. Она обладает свежестью, образностью, естественной красотой и уникальностью.